Варяга отпустили под залог. Причем сделано это было настолько быстро, что потом еще долгое время пресса перевирала информацию об этом на все лады. Впрочем, продолжалось это недолго, и вскоре журналисты вновь обратили свои хищные взоры на события текущей жизни Штатов.
Первым делом Владислав решил встретиться с Сивым. После длительного пребывания в тюрьме, находясь в изоляции от мира, Варяг, как только его освободили, словно рыба, пойманная рыбаками, а потом снова отпущенная в воду, старался насытиться сладостным ощущением свободы. Он хотел быть в курсе всего, что происходит вокруг, и как можно скорее. А Сивый, как никто другой, мог помочь достичь этой цели.
Народу в кафе было немного: несколько скучающих молодых людей и, что самое главное — ни одного заинтересованного взгляда.
— Значит, теперь ты на воле? — все еще не верил в благополучный исход Сивый.
— Я не на воле. Меня отпустили под залог, — спокойно возразил Варяг.
— А разве это не одно и то же? — искренне удивился Сивый. — Ты же можешь сейчас не возвращаться в здание суда. Документы мы тебе подготовим куда лучше настоящих, и ближайшим же самолетом ты вылетишь в Москву!
Владислав отрицательно покачал головой:
— Нет, не могу. Я связан словом! — Сивый неожиданно вспылил:
— Да какое, к черту, слово, когда на карту поставлено нечто большее!
Варяг задержал тяжелый взгляд на Сивом и, когда тот присмирел, будто дворовый щенок под взглядом бойцовского пса, негромко, но очень жестко проговорил:
— Так надо!
Сивый слегка обиделся, но старался этого не показывать. Конечно, Варяг — это величина. Кто с этим будет спорить. Но мог бы произнести как-нибудь помягче.
— Хорошо, — безразлично пожал Сивый плечами, — я ни о чем не спрашиваю.
— Вырваться куда-то из города мне будет очень трудно… Свяжешься с Ангелом, передашь ему, чтобы проконтролировал ситуацию вокруг судостроительного завода и сталелитейного. Они не должны проплыть мимо нас.
Если потребуется, пускай выезжает в Питер.
— Понял, — слегка отхлебнул глоток кофе Сивый. — Там поднимается какая-то нехорошая шумиха.
— Мне это как раз и не нравится, — охотно согласился Владислав. — Нам было обещано, что заводы отойдут в пользу общака. Уже проплачены немалые деньги, но кто-то очень серьезно пытается нам помешать. Нужно выяснить, что это за люди!
— Хорошо, — кивнул Сивый, — все это я попробую выяснить.
— Это нужно будет сделать сегодня, — добавил Варяг.
— Сделаю! — пообещал Сивый. Дверь неслышно открылась, и в бар вошел мужчина лет сорока пяти, неприметной наружности. Невидящим взглядом он скользнул по присутствующим и на мгновение остановился лишь на Варяге, а потом беззаботным шагом направился к стойке. Заказав маленькую чашку кофе, мужчина сел через столик и, поглядывая в окно, принялся отпивать напиток крошечными глотками.
— Вот это один из моих топтунов, — проговорил Варяг, показав глазами в сторону сидящего мужчины. — Только не надо так усиленно его разглядывать… За дверью находится еще один, повыше ростом, но такой же невзрачный! Постарайся запомнить их, чтобы в случае чего опознать в толпе. Они вчера целый день ходили за мной. Попытался от них оторваться, не получилось! У меня такое впечатление, что они целые сутки дежурят около моей гостиницы. Так что, если заметишь за собой слежку, не удивляйся, но по-другому я тоже не мог поступить, мне нужно было встретиться с тобой.
— А может, тебе уйти из гостиницы? — осторожно спросил Сивый.
Варяг отрицательно покачал головой:
— Не пройдет. Это одно из решений суда, я постоянно должен находиться в гостинице, которую они мне рекомендовали. Подозреваю, что комнаты там просто напичканы подслушивающими устройствами. Поэтому звонить мне в гостиницу совсем не обязательно.
— Понял.
— Где сейчас Света? — неожиданно спросил Владислав.
— Она в Торонто, — отвечал Сивый. — Мы сняли для нее один крепкий дом, и она все время находится под наблюдением наших людей.
— Хорошо… После того как переговоришь с Ангелом, сразу поезжай в Торонто. Ты там будешь нужнее. У меня дурное предчувствие, мне кажется, что Луиджи Гобетти уже знает, где находится Светлана, — поделился своим беспокойством Владислав.
— Сделаю, как скажешь. Варяг.
— Ну, а сейчас расходимся. — И, не допив кофе, Варяг поднялся.
* * *
В своих расчетах Сержант не ошибся. Сразу после решения суда Владислав Игнатов отбыл в гостиницу. Несмотря на крупный залог, по существу, он находился под домашним арестом: ему не разрешалось выезжать за пределы города, в гостинице он обязан был появляться не позже десяти часов вечера и являться в полицию по первому же требованию.
В гостиницу Варяг прибыл не один, а в сопровождении шести высоких молодцов, которые недоверчивыми долгими взглядами всматривались в каждого встречного. И успокаивались лишь тогда, когда постоялец скрывался в своей комнате. Поль Ласарильо предполагал, что в окружении русского дона находится осведомитель Сержанта. Причем из самого ближайшего окружения. Иначе откуда русскому киллеру известно время, когда Варяг подъедет к подъезду гостиницы на своем шикарном «Мерседесе».
Наблюдая со стороны за Варягом, Ласарильо подумал о том, что лучшего времени для его устранения не придумаешь. Сейчас Владислав Игнатов своей беззащитностью напоминал муравья, ползущего по пешеходной дорожке: требовался всего лишь миг, чтобы размазать всемогущего дона на сером асфальте.
Неторопливым шагом, как будто за плечами у него был ворох выполненных дел, а впереди ожидала вечность, господин Игнатов направился в гостиницу. Его спину плотным заслоном скрывало двое молодцов. Теперь уже не пробить! Поль сунул руку в карман. Чуткие пальцы уперлись в прохладную ручку «нагана». Один меткий выстрел мог бы значительно улучшить его материальное состояние, превратив его из рядового киллера в весьма обеспеченного человека. К черту! Он вытащил «наган» и спрятал его под сиденье автомобиля. Поль посмотрел на часы. Доктору Игнатову потребуется не менее получаса, чтобы подняться в свой номер, выставить охрану на этажах и выпить маленькую чашку кофе. Поль Ласарильо решил немного подождать. Номер русского дона находился на десятом этаже, чтобы пальнуть в его окно, следовало, по крайней мере, нанять вертолет. Хлопотно, а потом привлечет внимание окружающих.
Ласарильо не без интереса наблюдал, как в сопровождении кавалеров в гостиницу входили русские проститутки. Ему было известно, что это путаны очень высокого класса, и он не без сожаления думал о том, что у него совсем не останется времени, чтобы убедиться в их исключительном профессионализме. Поль Ласарильо вновь взглянул на часы — прошло ровно тридцать минут. За это время он успел выкурить три сигареты, последняя оказалась самой сладкой. Он все еще не решался выбросить ее, хотя огненный кружок упрямо подбирался к самым пальцам и грозился пребольно ужалить. Смахнув с рукава упавший пепел, Ласарильо решительно выбросил окурок в открытое окно и, поставив машину на сигнализацию, направился к гостинице. У входа его встретил унылый швейцар в богатой ливрее.
