Генерал усмехнулся:
— Что-то я тебя не узнаю, уж больно безропотно ты в гроб ложишься.
— А куда денешься? — Ефимович развел руками. — Или ты всерьез думаешь, что можно спрятаться от законных? Они же везде достанут! Хочешь знать, за что я замочил этих троих?
Генерал расхохотался:
— Ты меня порой удивляешь своей простотой. У меня такое впечатление, что ты забываешь, с кем разговариваешь. Не бывает отставных генералов ФСБ! Я знаю не только, почему ты это сделал, но и человека, который тебя подтолкнул к этому.
— И кто же?
— Наш старый знакомый, — усмехнулся Жора. — Несмотря на свои шумные чудачества, он по-прежнему вхож в очень большие кабинеты и с ним считаются. Валерий Валентиныч — крепкий орешек. Он создал собственное государство! А его связи! На него лежит во-от такое досье, — щедро раскинул руки генерал, — а воз и ныне там. А все потому, что он знает, кому и сколько нужно дать.
— И что, совсем ничего нельзя придумать? — расстроился казначей. — У меня создается впечатление, что ты вызвал меня, чтобы сообщить о том, что мои дни сочтены.
Генерал— лейтенант добродушно улыбнулся:
— Узнаю старого ворчливого Ефимовича. Значит, по-новой жить захотелось?
— Просто сдаваться не привык. Кто ведет дело о законных?
Генерал слегка наклонил голову:
— Здесь все не так-то просто. Играет очень высокий уровень. Вообще игра пошла по-крупному. В управлении создали специальную группу. В нее вошли специалисты из Москвы и Питера…
— Кто курирует питерский участок? — нетерпеливо перебил его Ефимович.
— Его возглавляет некто Игнат Александрович Серов. Очень перспективный малый. Именно на него делают ставку. Хватка у него бульдожья, если зацепится, то будет трясти до тех самых пор, пока не вывернет всю душу наизнанку. Так что скоро он может выйти на тебя.
— Этого человека можно купить? — в глазах Ефимовича промелькнул импульс.
Генерал отрицательно покачал головой:
— Отпадает. Напрочь! А потом, если ты будешь предпринимать подобные попытки, то это еще больше насторожит его. Он ищейка еще та, идет по следу с закрытыми глазами.
— Может быть, на него имеется какой-нибудь компромат? Ты не смотри на меня так сердито, Жора, и среди милицейских чинов встречаются любители шоколада!
— Ничего такого за ним не обнаружено. Подобных типов у нас обычно сразу ставят на заметку, — серьезно сообщил генерал.
— Он, наверное, женат. Может, у него есть любовница? — с надеждой произнес Ефимович.
— Женат, но представь себе, любовницы тоже нет! Как будто бы и не мужик вовсе. Налево не бегает, водку не пьет, сидит с утра до вечера на работе.
Дома его ожидает молодая жена, а он и не торопится. Имеет ребенка в возрасте трех лет. Так что я тебе, по большому счету, не завидую, — искренне посочувствовал генерал.
Ефимович слегка побледнел. На его щеках отчетливо проступила темная щетина.
— Что же ты мне тогда посоветуешь?
— Прямо и не знаю, — покачал головой генерал, — со всех сторон тебя зажали. Задействованы очень большие силы, и воевать тебе придется насмерть.
— Насколько я понял, этот Серов парень честолюбивый, молодой.
Хочет сделать хорошую карьеру, как говорят, идет по трупам к вершинам?
— Предположим, — кивнул генерал.
— Значит, у него полно недоброжелателей? — пытался продолжить свою мысль Ефимович.
— Допустим, — снова кивнул Жора.
— Наверняка его недолюбливают и наверху. Система у нас остается прежней — выскочек не любят. А значит, на него можно будет надавить. Согласен?
Генерал задумался.
— В твоих рассуждениях что-то есть. Я могу попробовать. Как-никак я не самая последняя спица в колесе. Но у меня возникла идея получше, как мне кажется. Чтобы спасти твою старую задницу, можно будет подбросить кое-какие ложные улики. Это собьет их со следа.
— Сколько будет стоить подобная… любезность? — как можно более равнодушно поинтересовался Ефимович.
— Сто пятьдесят тысяч. Извини, меньше не могу! — генерал в упор посмотрел на собеседника.
— Договорились, — протянул руку Ефимович.
— Ладно, ты не унывай, — подбодрил его генерал, — что-нибудь обязательно придумаем. Торопись, скоро твой самолет.
* * *
В этот раз Нестеренко с большим нетерпением ждал, когда же приведут Владислава. На этот раз он приехал к нему с хорошими известиями.
Появилась вполне реальная возможность вытащить Варяга на волю. Егору Сергеевичу, да и вообще всему сходу, это стоило немалых усилий и денег. Но деньги были мелочью. Законные готовы были отдать все, что угодно, лишь бы смотрящий вышел на свободу и вновь руководил тем, что вверил ему сход, а именно общаком.
С тех пор, как Варяга упекли за решетку да еще и угнали подальше от столицы, стало твориться что-то непонятное. Трупы появлялись один за другим, причем зачастую убивали честных воров, а всякие продажные ссученные твари продолжали творить свои черные дела. Череда смертей известных законных, которые вкладывали деньги в приобретение и приватизацию сталелитейного и судостроительного, заставляла всерьез задуматься. Результаты этих раздумий Нестеренко собирался сейчас преподнести Варягу.
Громко хлопнула дверь, отвлекая Нестеренко от размышлений. Вошел Варяг. Егор Сергеевич отметил про себя, что его ученик выглядит на этот раз просто отлично, как будто чувствует, что академик принес ему хорошие новости.
— Здравствуй, мой мальчик, — улыбнулся Нестеренко.
— Здравствуйте, Егор Сергеевич, — кивнул Варяг. — Я жду новостей, какими бы они ни были, — с ходу выпалил он.
— Начинать с плохих или с хороших? — поинтересовался академик.
— Давайте с плохих, — махнул рукой смотрящий.
— Неладное у нас творится, — угрюмо начал Нестеренко. — Бьют законных, как воробьев.
— Кто? — вскинулся Варяг.
— Пока не знаем. Погибают те, кто отдавал свои деньги на приватизацию.
— Я же отсылал в Питер маляву, писал, чтоб никого не трогали, — процедил Варяг, сжимая кулаки.
— Я это знаю, — кивнул Нестеренко. — Но, по всей видимости, кто-то из наших хвост поднял.
— Кого вы имеете в виду? — На лице Владислава не дрогнул ни один мускул.
— Есть у меня подозрения, что мочит законных тот, кто должен заплатить за провал.
— Ефимович!
— Он самый, — кивнул Егор Сергеевич. Варяг долго молчал.
— Что будем делать? — спросил Нестеренко.
— Да-а, значит, вон оно как получилось, — протянул Варяг. — Ну, что я могу сказать? Пусть сход решает его судьбу, — с этими словами Владислав посмотрел прямо в глаза собеседнику.
