* * *
В противоположном углу стоял еще один исторический экспонат — «железная дева»: на голове шляпа, чем-то напоминающая девичий кокошник, металлическое платье искусно собрано в складки. Сразу было видно, что «дева» попала сюда прямехонько из четырнадцатого века.
— Не правда ли, хороша баба? — спросил любитель антиквариата, поймав взгляд Филата. — Ты не представляешь, сколько пришлось отвалить за этот шедевр.
Прикупил в одном немецком музее. А как мы ее сюда волокли — морем из Гамбурга.
Знаешь, Филат, сколько веков прошло, а эта бабенка не растеряла своих добрых качеств. Вот смотри: тут подведены специальные рычаги. Достаточно дернуть за один, как наша баба распахивает для объятия свои ручонки. Дергаешь за другой — объятия захлопываются вместе с узником. Вот только ее ласки не так нежны, как хотелось бы, — смеясь, посетовал Красный. — Внутри-то у нее во-о та-акие шипы.
После одного такого укольчика на теле живого места не остается! Я вот думаю: до каких только чудачеств не додумывались эти средневековые палачи! А этот рычажок, знаешь для чего? — Красный показал пальцем на торчащий в стене крюк.
— Ну и для чего?
Филат все более мрачнел. Общество смотрящего на него начинало действовать угнетающе.
— А чтобы легче было хоронить, — бодро отозвался Красный.
— И как же это?
— Нажимаешь на рычаг — и пол под «железной бабой» проваливается. И покойничек оказывается на дне. — Красный нежно потрепал «железную бабу» по плечу. Истукан скрипнул, видно, понравилась хозяйская ласка. — Знаешь, чем хороша морская вода?
— Чем же? — усмехнулся Филат.
— В земле покойнички смердят, косточки от них остаются. В ментовке это называют уликами. А в воде — никаких улик. А потом морская водичка обладает еще одной важной особенностью. Растворяет кости не хуже соляной кислоты! Через месяц от трупа не остается и следа. — Красный обратился к «боцману». — Давай приводи их!
И вновь Филат подивился мгновенной перемене в смотрящем. Самодовольный бахвал исчез — и Красный превратился в холодного палача. Охотно верилось, что значительную часть своего времени Леха Краснов проводит на этой проржавленной барже, потому что обожает выкручивать плоскогубцами пальчики своим узникам.
— Сейчас, Леша, — равнодушно отозвался «боцман». Ждать пришлось недолго.
Сначала за переборкой по. слышалось металлическое звяканье, а потом в «комнату отдыха» ввели двух человек. На ногах у обоих были цепи; руки в деревянных колодках. — Что-то вы уныло глядите, гости дорогие! — опечалился Красный. — Такое впечатление, что вас несколько дней не кормили.
— Брось ломать комедию. Красный, — тихо пробурчал Филат. — Объясни, что за люди?
В дверях толпились охранники Красного, морячки, Пантелеич, у кого-то из-за плеча выглядывала голова Данилы. По лицам присутствующих Филат понял, что им уже наскучили чудачества смотрящего и они с нетерпением ожидали финального акта.
— Выйдите! — Под строгим взглядом Красного все попятились. — А ты останься, боцман, — Красный посмотрел на ветерана флота, — не мне же с них цепи снимать! — Когда дверь захлопнулась. Красный мгновенно стал тем человеком, которого Филат знал по сходнякам, серьезным и хладнокровным.
— Этих ребят мне сдал Перикл. Мы их ночью взяли. Похоже, они тебе готовились испортить песню.
— А что за ребята? — Филат посмотрел на пленников, которые побледнели смертельно только потому, что услышали имя Перикла Геркулеса.
— Этих пацанов несколько раз видели в конторе «Балторгфлота». У кабинета генерального директора сшивались. Уж не знаю, на что эти мудаки рассчитывали.
— Ты их допрашивал?
— Нет еще? — усмехнулся Красный. — Для начала мы просто провели с ними профилактическую беседу. А право первого допроса, — Красный мило улыбнулся, — как право первой брачной ночи, мы предоставляем барину. Так что прошу, Филат, приступай!
Глава 15
Филат долгим взглядом смерил пленников. Хотя достаточно было посмотреть вполглаза, чтобы понять: пребывание на барже не приносило им радости. Выглядели они очень неважно: у одного лицо от побоев превратилось в сине-красный блин, и через махонькие пухлые щелочки глаз взирали злые черные зрачки. Другой тоже наглотался лиха — сломанный нос распух, на рваной нижней губе запеклась кровь.
Филат напоминал стервятника, высматривающего добычу. Брови слегка дрогнули, губы сжались, еще четче обрисовав упрямый рот. Кажется, он определился и подошел к парню с разбитой губой.
— Как тебя зовут? — голос прозвучал вполне дружелюбно.
— Гера.
— Хорошее имя, — спокойно отозвался Филат, — был у меня друг Гера.
Герман на латыни значит единокровный. Мы с тем Герой действительно были, как братья. Жаль, прирезали его на одной пересылке. С тобой же у нас кровушка разная, потому как стоим мы друг напротив друга. Хочешь жить, Гера?
Цепи на ногах печально звякнули.
— Еще бы.
— Понимаю. У тебя единственный шанс на спасение. Но чтобы чудо произошло, ты должен честно ответить на мои вопросы. Первый… только подумай хорошенько. Гера, прежде чем ответить. Кого ты представляешь?
Взгляд у Геры помутился, лицо скривилось. Видно не хотелось ему колоться, но и перспектива полежать на страшном пыточном ложе его тоже не устраивала.
— Этих людей я не знаю. Мы не встречались. Все задания передавались по телефону. Через посредников. Нам надо было просто выяснить состав руководства ГАО.
Филат удивленно поднял брови:
— Состав руководства? Это что же, такая страшная тайна? А разве начальники государственного акционерного общества «Балтийский торговый флот» — засекреченные люди? Да в многотиражке «Балтийское пароходство» можно узнать фамилию генерального директора, и замгенерального директора, и замзама генерального директора! Ты мне, Гера, яйца не крути! Боюсь, разговор у нас с тобой не получается. Повторяю мой вопрос: на кого ты работаешь?
— Не имею понятия. Гадом буду — не знаю!
— Хорошо. Кто посредники?
— Их я тоже не знаю, связь держали по телефону!
— И кто же с тобой расплачивался за работу?
— Они же.
— Интересная ситуация. Ну прямо как в сказке: иди туда, не знаю куда, возьми то, не знаю что. Ты, видно, меня держишь за мудачка — или не очень дорожишь своей жизнью. Может, ты не знаешь, сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Женат? Дети?
— У меня пацан растет.
Филату показалось, что голос Геры на этих словах немного дрогнул.
— Видишь, как нескладно получается. Мы тебя голо вой в воду, а твой пацан даже не узнает, где папина могилка. Неужели тебе охота умирать за чьи-то интересы?
