Запиликал сотовый телефон. Филат нажал на кнопку приема и коротко бросил:
— Слушаю!
На фоне слабого хрипа раздался бодрый голос Красного.
— В чем дело, Филат? Что там, пузырь давишь с клиентом?
— Да нет, если бы. Хозяин квартиры уже покрылся трупными пятнами.
— Грохнули?
— И очень аккуратно. Пледом прикрыли, чтобы не замерз. Похоже, это все не случайно.
— Ну тогда сваливай! Не хрена светиться без толку Филат не отходил от книг.
— Спущусь минут через пять. Тут еще кое-что надо посмотреть.
— Ладно, но не больше! Как бы бдительнее соседи ментов не вызвали — херово, если вас там засекут!
Филат представил, с каким напряженным ожиданием Красный разглядывает окно на третьем этаже.
Следующей книгой было «Преступление и наказание» Достоевского. На обложке был изображен хмырь в студенческой шинели: пряча топор под полу шинели, он боязливо озирался. Разносторонние литературные вкусы у покойника, ничего не скажешь. Полистав книгу, Филат не обнаружил ничего интересного и уже хотел было поставить том на место, как вдруг из середины выпал махонький листок, покружился в воздухе и упал прямо к ногам Кеши.
— Подними, — приказал Филат.
Отвращение на лице Семена увеличивалось по мере того, как его рука приближалась к ногам покойника. Филату даже показалось, что еще мгновение — и он извергнет на ярко-зеленые носки зловонную блевотину.
— Дай-ка!
На клочке бумаги были написаны какие-то цифры напротив — несколько кривоватых букв. «Номера телефонов», — осенило Филата.
— Посмотри внимательно, не знакомы тебе эти номера? — прикрикнул Филат.
Семен поглядел на цифры, потом отрицательно по качал головой.
— Понятия не имею!
— Ладно, иди вперед, — отобрал Филат бумагу и аккуратно вчетверо сложил ее. Он не мог отделаться от ощущения, что в этих телефончиках скрыта важная тайна.
Вышли на площадку. Рома Филатов осторожно прикрыл за собой дверь.
Окуляры дверных глазков по-прежнему были заляпаны. Никого. Сверху тихо спустился Данила.
Неторопливо, с уверенностью людей, не раз ходивших по этой лестнице, они спустились на первый этаж. Через приоткрытую входную дверь Филат увидел сидящего парня в футболке, который никак не мог выйти из состояния глубокой задумчивости.
Джип стоял на том же месте. Не озираясь, Филат двинулся прямо к распахнутой дверце. Следом, отстав на пару шагов, шел Семен. За ним — Данила.
Своим обреченным видом Семен напоминал губастого телка, которого недобрый хозяин ведет на бойню.
…Сначала Филат услышал за спиной чей-то возглас. Потом увидел, как перекосилось лицо Данилы. И больше инстинктивно, чем осознанно, бросился под прибытие джипа, одним движением вырвав из-за пояса пистолет. Уже в падении Филат услышал пистолетный ветрел и успел заметить, как тело Семена надломилось и он повалился на асфальт. По проспекту на огромной скорости помчался мотоцикл с двумя седоками в черной коже. Тот, что сидел сзади, держал в вытянутой руке пистолет. Одну за другой он всадил три или четыре пули в лежащего Семена.
Вскочив на ноги, Филат инстинктивно бросился вдогонку мотоциклу, крепко сжав рукоятку «вальтера» обеими руками. Он почувствовал как напряглись плечевые мышцы. Прищурив левый глаз, он поймал удаляющуюся цель — темную кожаную куртку, в самой середине которой четко вырисовывалась рожица какого-то загадочного зверя. Эту стальную игрушку Филат подбирал под себя: рукоять как будто была создана для его ладони, вес пистолета идеально подходил к массе его тела, даже пули как будто были отлиты с поправкой на его конституцию. Он настолько хорошо знал свой «вальтер», что стрелял из него почти не целясь. Филат почувствовал, что правый локоть провалился куда-то в пустоту, но не обратил на неудобство внимания. Указательный палец прижался к спусковому крючку и мягко надавил…
Прогремел выстрел. И еще. Тело пассажира дернулось, ствол, выпав из его руки, отлетел к тротуару. Мотоцикл сильно вильнул, едва не зацепив встречный автобус, и скрылся за поворотом.
Поразмыслив секунду, Филат решил Семеном не заниматься и в два прыжка достиг джипа.
— Быстрей! — Он запрыгнул в салон. — Повернешь направо, а там через соседнюю улицу вырулишь к набережной!
Машина, рванувшись с места, визгнула резиной, оставив на асфальте двойной черный след, и, вскарабкавшись на бордюр, проворно юркнула в ближайшую подворотню. Джип лихо запрыгал на колдобинах. Впереди, метрах в ста, черной прорехой зиял выезд на оживленную улицу, где запросто можно было затеряться в потоке машин. Разворачиваясь, джип задел бампером громоздкий мусорный бак, который опрокинулся и вывалил на асфальт все свои смрадные потроха. Впереди показался аккуратный четырехугольник детской площадки с песочницей в середине.
Широкие колеса с легкостью подмяли ее деревянные борта, с громким треском расщепив их.
Филат глянул в боковое зеркало и увидел, как в крохотный двор, включив сирену, въехал милицейский «уазик». Неужели влипли.
— Газу прибавь! — крикнул Филат, понимая, что подобное указание было излишним.
Глеб, почуяв азарт, гнал джип прямо в створ арки. Интуитивно он понимал, что «шевроле» пройдет сквозь каменный лаз впритирку. На подобный подвиг способны были только водители экстра-класса, а милицейский «уазик» наверняка затормозит перед аркой и потеряет драгоценные секунды. За это время джип на широком проспекте сумеет не только затеряться в потоке автомобилей, но и поменять засветившиеся номера где-нибудь в авторемонтной мастерской в каменных лабиринтах Васильевского острова.
Когда они вырвались из подворотни на улицу, Филат понял, что погоня безнадежно отстала.
Глава 17
С Красным встретились только часа через два, в казино у Перикла Геркулеса. Едва Филат с Данилой подошли к входной двери, как она мгновенно распахнулась — наверняка охрана уже была предупреждена об их появлении. Казино в этот ранний час пустовало — лишь к вечеру его залы заполнятся игроками.
Теперь же в этих роскошных пустых помещениях витал запах денег — так аромат духов тянется шлейфом за красивой дамой.
Лицо старого грека источало благодушие, хотя нетрудно было догадаться, что он уже знал о происшедшем, ибо слишком уж пристальным был его взгляд.
— Красный здесь? — спросил Филат, пожав пухлую ладонь хозяина казино.
— Здесь. Уже минут двадцать тебя дожидается. На тебе лица нет — случилось что? — очень серьезно поинтересовался Геркулос.
— Понимаешь, Перикл, пробка на дороге, едва пробились, — в тон ему отвечал Филат.
Взгляды их столкнулись, подобно двум оголенным электрическим проводам.
Старик определенно знал больше, чем хотел это показать. У Филата даже мелькнула шальная мысль: уж не в курсе ли он того, какого цвета носки на тощих ногах убитого Кеши!
