Филат быстро подошел к подъезду, распахнул дверь и скрылся в темном полумраке коридора. Затем поднялся на второй этаж и по длинному переходу проник в смежное здание, после чего вышел на соседнюю улицу и быстро смешался с толпой.
Всего лишь в трех минутах ходьбы от его дома находился каменный гараж, в котором он держал старенький «москвич».
Этот москвичек был даже не запасным, а аварийным вариантом, который он приберегал на тот совершенно невероятный случай, когда для него в Питере не найдется вообще никакой приличной — или безопасной — тачки. И такой невероятный случай настал…
Вот будет забавно, если гараж взлетит на воздух, едва он сунет в замочную скважину ключ, невесело усмехнулся Филат. Хотя об этом гараже уж точно никто знать не может.
Он достал тяжелую связку ключей, брякнул ими и, выбрав самый длинный, с зубчатой головкой, сунул в замок. Тоскливо заскрипели немазаные петли, и ворота распахнулись, освобождая дорогу запылившемуся автомобилю. Филат сел за руль, завел двигатель, и «москвич», в предвкушении долгожданного пробега, заурчал спокойно и благодарно.
И тут у него в кармане куртки запиликал сотовый.
Неужели Красный — вот не вовремя! Филат достал телефон и приложил к уху:
— Слушаю!
Трубка оставалась безмолвной несколько секунд, а потом незнакомый спокойный голос, чуть заметно шепелявя, насмешливо поинтересовался:
— Роман Иванович Филатов? У Филата все внутри похолодело. Он заглушил движок и инстинктивно распахнул дверцу — не дай бог тут остаться!
— С кем имею дело?
— Скоро узнаешь!
Так с Филатом давно никто не разговаривал. Последний раз ему так откровенно хамил полковник части. Но рядовой Филатов нашелся, что ответить седому нахалу, и после короткого разговора с командиром получил десять суток гауптвахты. Теперь гауптвахта ему не грозила…
— Я не привык, чтобы со мной так разговаривали, — стараясь не сорваться на мат и крик, процедил Филат. — Ты кто?
— Если у тебя имеется желание побеседовать с нами, милости просим…
— Ты вот что, говорун, — Филат весь кипел от ярости, — можешь мне поверить: при первой же нашей встрече я подвешу тебя за мошонку на крюк и будешь висеть до тех самых пор, пока у тебя яйца не вывалятся наружу.
— Смотри не перетрудись, Филат, — голос оставался спокойным. — А то не ровен час — отправишься вслед за своими друганами из комитета по приватизации и… — голос осекся, — считай, тебе сегодня повезло. Во второй раз повезло, Филат. Ох…тельное везение! Наверно, ты в рубашке родился.
Филат ощутил, как в горле заклокотал комок ярости. Ах, сука, прямым текстом жарит, не боится…
Сделав небольшую паузу, незнакомец предложил:
— Если надумал потолковать всерьез, жду тебя на автостоянке у Якорной.
Ты же бывал в том районе, знаешь, как найти. — И тотчас в ухо ударили короткие гудки.
Эта паскуда знала и о его визите к Селезню, который жил в доме на Якорной… Что-то слишком много ему известно. Номер сотового, адреса его питерских знакомых, маршруты движения… Ах, гады, свирепо размышлял Филат, думаете меня на испуг взять — не выйдет. Путь до Якорной займет не более получаса — у него достаточно времени, чтобы посвятить в детали Леху Красного.
Ладно, сучары, будет вам по пирожку… Филат набрал мобильный номер Красного.
— Слушаю! — раздался бодрый голос питерского смотрящего. Можно было подумать, что тот находится не в салоне автомобиля, а парится в сауне с длинноногими гетерами.
— Это Филат. Где ты сейчас?
— А чем должен заниматься хозяин города в такое время? Еду осматривать свои владения. Некоторые дела, знаешь ли, требуют моего личного присутствия.
Тон смотрящего был игривым, как будто в это самое время он поглаживал крутую попку одной из своих иэбранниц, взгромоздившейся ему на колени.
— Красный, не хотел бы отрывать тебя от важных дел, но, видно, придется.
— Что случилось?
— На меня крупно наехали. Взорвали мой «опель», но это еще полбеды. Они вычислили мой мобильный номер и вроде мою квартиру у «Гостиного двора»!
— Как ты узнал? — От прежней беспечности Красного не осталось и следа.
Создавалось впечатление, что питерский пахан ловким движением руки смахнул с колен поднадоевшую наложницу и всерьез занялся государственными делами.
— Мне только что позвонили на сотовый и назначили встречу через полчаса на Якорной. Я еду туда!
— Не дури! Тебя просто шлепнут где-нибудь по дороге. Лучше возвращайся к себе на квартиру. Я подскачу — там и переговорим.
Филат насторожился.
— Ты знаешь адрес?
— А то! Разве это такая большая тайна для хозяина города? Хочу тебе сказать, что я даже видел твою сожительницу. Классная телка!
Глава 25
Возвращение неспроста считается дурной приметой — удачи не будет!
Воротившиеся спотыкаются, а добрые молодцы с хрустом ломают шеи. Но Филат все же надеялся, что ему повезет.
Во дворе дымилась груда горелого железа. По тротуару, опираясь на суковатую палку, ковыляла древняя старушенция. Сердито осмотрев покореженный железный скелет, она качнула древней головой и произнесла сварливо:
— Безобразие! Куды ж это милиция смотрит?!
Милиция подъехала в тот самый момент, когда Филат шагнул в подъезд.
Бросив взгляд через плечо, он успел заметить, как молоденький лейтенант бросился к почерневшему остову и принялся усиленно изучать его днище. Филат быстро закрыл за собой дверь и стал подниматься по лестнице.
Массивная металлическая дверь, обитая коричневым кожзаменителем, была нетронутой. Его рука невольно потянулась к поясу, и пальцы ткнулись в кожаную кобуру с верным «вальтером».
Он машинально взглянул на крошечный глазок в двери. Вернее, это был не глазок, а миниатюрный объектив камеры наружного слежения. Людей, которые появлялись перед этой дверью, Филат мог наблюдать по черно-белому монитору, установленному в коридоре.
Но сейчас, судя по темному глазку, монитор был отключен. Он забыл его врубить перед уходом. Или не забыл, а просто не пожелал раскрывать одну из своих тайн Рите? Почему? Неужели он все-таки ей не до конца доверял?
На Рите не было лица. Глаза заплаканные.
— Что случилось? — рявкнул Филат, захлопнув дверь и сунув пистолет в кобуру. У нее дрожали губы.
— Тебе кто-то звонил. Минут пятнадцать назад. Не представился. Попросил Романа Ивановича.
— Мужской голос, спокойный, уверенный. Немного шепелявит? — встрепенулся Филат.
— Да… Ты его знаешь?
— Он больше ничего не сказал?
