Книга Дар психотерапии, страница 46. Автор книги Ирвин Д. Ялом

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дар психотерапии»

Cтраница 46

Другой клинический пример. Сорокапятилетний мужчина, находящийся в глубоком горе после того, как за четыре года до этого скончалась его жена, очень часто видел сны и рассказывал долгие, сложные и захватывающие истории в течение каждого сеанса. Требовалась сортировка: время не позволяло исследовать все сны. И мне приходилось выбирать только те, что могли облегчить нашу работу над хроническим патологическим горем. Рассмотрим два таких сна:

«Я находился в моем летнем доме, и моя жена тоже была там, но очень смутно — просто присутствие на заднем плане. У дома была крыша иного рода, дерновая крыша, из которой рос высокий кипарис — прекрасное дерево, однако из-за того, что оно угрожало всему дому, мне пришлось срубить его».

«Я был дома и чинил крышу, делая что-то вроде украшения на ней, когда я почувствовал сильное землетрясение и увидел силуэт города, сотрясающегося вдали. Я увидел, как упали два близнеца-небоскреба».

Эти сны, очевидно, относились к его горю: его ассоциации с «дерном», так же как и с «украшением» крыши, соотносились с могилой и надгробной плитой его жены. Это достаточно обычное явление, когда жизнь предстает в снах в качестве дома. Смерть его жены и его нескончаемое горе символизировал кипарис, который угрожал всему дому и который потому следовало срубить. Во втором сне смерть его жены представлена как землетрясение, разрушавшее два близнеца-небоскреба: супружескую пару. (Этот сон, к слову сказать, случился за годы до террористического нападения на Всемирный торговый центр.) В терапии мы очень долго работали над проблемой примирения с тем, что завершилось его супружество, в котором он прожил долгие годы, что его жена действительно умерла и что он должен выкинуть это из головы, постепенно отделиться от своей жены и изменить свою жизнь. Помощь, предоставленная его снами, оказалась очень действенной в процессе терапии — они показывали ему, что пришло время свалить дерево и обратить свое внимание на живых.

Иногда сон пациента содержит образы столь сильные, столь определенные, включающие так много пластов значения, что они врезаются в мою память, и я обращаюсь к ним снова и снова в течение последующего курса терапии.

Например:

«Я стояла на веранде своего дома, глядя в окно на отца, сидящего за столом. Я вошла внутрь и попросила у него денег на бензин. Он полез в карман и, протягивая мне пачку банкнот, указал на мою сумочку. Я открыла кошелек и обнаружила, что он уже доверху забит деньгами. Затем я сказала, что мой бензобак пуст, а он вышел к машине и показал на счетчик, говорящий, что бензобак полон».

Самая главная тема этого сна заключалась в противопоставлении пустоты и полноты. Пациентка хотела получить что-то от своего отца (и от меня, так как комната во сне по форме сильно напоминала мой кабинет). Но она не могла понять, чего именно. Она просила денег и бензина, но ее кошелек был набит деньгами, а бензобак полон. Сон демонстрировал охватывающее ее чувство пустоты, как и ее веру в то, что у меня была сила заполнить ее, если бы она только смогла задать верный вопрос. Потому она настойчиво требовала от меня самых разных вещей: комплиментов, уточнений, специального лечения, подарков на дни рождения — только чтобы знать, что я ценю ее выше остальных. Моя задача в терапии состояла в том, чтобы перенаправить ее внимание от получения даров на богатство ее собственных внутренних ресурсов.

Другая пациентка видела себя во сне как горбуна и, изучая свой внешний вид в зеркале, пыталась отделить крепко держащийся горб, который в конце концов трансформировался в кричащего ребенка, ухватившегося за ее спину и вонзающего в нее свои длинные ногти. Образ ее внутреннего кричащего, назойливого ребенка сильно помог в ее будущей терапии.

Другая пациентка, чувствующая себя в ловушке из-за необходимости заботиться о своей престарелой и очень требовательной матери, увидела во сне, как ее тело обретает форму инвалидной коляски.

Третьему пациенту, который начинал терапию с потерей памяти о событиях первых десяти лет жизни и с отсутствием какого-либо любопытства о своем прошлом, приснился сон о том, как он гулял вдоль побережья Тихого океана и обнаружил реку, текущую в обратном направлении, от океана. Он пошел вдоль реки и вскоре нашел своего мертвого отца, жалкого бездомного человека, стоящего перед входом в пещеру. Немного дальше он увидел своего деда в такой же ситуации. Пациента преследовал страх смерти, и образы сна в виде реки, текущей вспять, свидетельствовали о его попытке разорвать неизбежный бег времени — пойти назад сквозь время и найти своих мертвых отца и деда все еще живущими. Он очень стыдился своей слабости и провала своей семьи, а сон открыл важную часть работы как над стыдом, обращенным в прошлое, так и ужасом перед повторением.

У другого пациента был жуткий кошмар:

«Я гулял вместе с дочерью, и внезапно она начала погружаться. Она исчезала в зыбких песках. Я поспешил открыть мой рюкзак, чтобы вынуть камеру, но никак не мог расстегнуть «молнию». И моя дочка исчезла, погрузившись целиком. Слишком поздно. Я не мог спасти ее».

Второй сон той же ночью:

«Моя семья вместе со мной была захвачена в доме неким стариком, убившим много людей. Мы закрыли тяжелые ворота, а затем я пошел поговорить с убийцей, у которого было удивительно знакомое лицо и который был одет как член королевской семьи. Я сказал: «Я не хочу обижать вас, но в данных обстоятельствах вы должны уважать наше нежелание впускать вас внутрь».

Пациент посещал терапевтическую группу, и незадолго до этих сновидений был атакован несколькими членами, которые сказали ему, что он ведет себя как камера, снимающая группу, наблюдатель, не принимающий личного участия и не приносящий свои чувства в группу. Между прочим, очень часто следующий сон той же самой ночи выражает ту же самую проблему, но языком других образов. (Фрейд называл подобные сны парными.) В нашей терапевтической работе мы приступили, как и во всех других примерах, к скрупулезной работе над теми частями сна, которые соответствовали текущему этапу терапии — на этом примере, недостаток вовлеченности и ограничивающий аффект, — и не стали пытаться разобрать сон во всей его полноте.

Глава 80. Овладевайте некоторыми навигационными приемами работы со снами

Существует множество хорошо испытанных вспомогательных средств работы со снами. Во-первых, убедитесь в том, что они вас действительно интересуют. Я считаю обязательным спросить о снах на первом же сеансе (часто в контексте изучения паттернов сна). В особенности я интересуюсь повторяющимися снами, кошмарами или другими яркими снами. Сны, случающиеся в предыдущие ночи или несколько предыдущих ночей, обычно несут больше плодотворных ассоциаций, нежели давние.

В конце первого сеанса, когда я готовлю пациента к терапии (см. главу 27), я делаю несколько замечаний о значении снов. Если пациент говорит, что не видит снов или не помнит их, то я даю стандартный совет: «Держите блокнот рядом с кроватью. Утром или ночью набросайте любую часть сна, которую помните. Утром вспомните сон перед тем, как открыть глаза. Не обращайте внимания на предательский внутренний голос, говорящий, чтобы вы не беспокоились о том, чтобы записать сон, потому что он столь ярок, что вы ни за что не забудете его». При таком беспрестанном побуждении в конце концов (иногда месяцы спустя) даже самые непокорные пациенты начнут вспоминать сны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация