Последний сеанс Маршал посвятил проверке и укреплению достигнутого. Мистер Макондо говорил, что он очень сожалеет о том, что их работа окончена, особенно подчеркивая тот факт, что теперь он в неоплатном долгу перед Маршалом.
«Доктор Стрейдер, я всю жизнь платил консультантам значительные суммы за то, что, как оказывалось, не имело особой ценности. С вами все получилось совершенно иначе: вы дали мне нечто бесценное, а я вам практически ничего не отдал взамен. За эти несколько сеансов вы изменили мою жизнь. И что я? Заплатил шестьсот долларов? Я могу заработать эту сумму за пятнадцать минут, вложив деньги в финансовые предприятия, если мне просто станет скучно».
Он говорил все быстрее и быстрее. «Вы хорошо меня знаете, доктор Стрейдер, достаточно хорошо, чтобы понимать, что это несоответствие мне совсем не нравится. Это раздражает меня, это как кость в горле. Мы не можем не обращать на это внимания, потому что — кто знает? — это может даже свести на нет все то, чего я достиг в результате нашей работы. Я хочу, я настаиваю на том, чтобы мы сравняли счет.
Итак, вы знаете, — продолжал он, — что мне не слишком хорошо дается межличностное общение. Я не слишком хороший отец. Я не умею обращаться с женщинами. Но есть одна вещь, которая действительно удается мне, и это зарабатывание денег. Вы бы оказали мне великую честь, если бы приняли от меня в дар долю в одной из моих новых инвестиций».
Маршала бросило в жар. Голова его шла кругом из-за борьбы жадности и сознательности. Но он, сжав зубы, переборол себя и отверг возможность, какая может представиться лишь раз в жизни. «Я тронут вашим предложением, мистер Макондо, но об этом не может быть и речи. Боюсь, что моя профессиональная этика не позволяет мне принимать денежные, равно как и любые другие, подарки, от пациентов. В ходе терапии мы не затронули еще одну вашу проблему — неумение принимать помощь. Может быть, если мы когда-нибудь еще будем работать вместе, мы разберем и это. А сейчас я могу лишь напомнить вам, что я назначил, а вы оплатили истинную стоимость моих услуг. Я придерживаюсь той же точки зрения, что и хирург, который лечил вашего отца, и могу заверить вас, что ни о каком долге речь не идет».
«Доктор Блэк? Странное сравнение. Доктор Блэк за несколько часов работы получил десять тысяч долларов. А через полчаса после операции потребовал миллион долларов для профессоров Гарварда на исследования в области сердечно-сосудистой хирургии».
Маршал понимающе кивнул. «Мистер Макондо, я восхищаюсь вашей щедростью; это прекрасно. И я бы с удовольствием принял ваш дар. Идея финансовой стабильности, защищенности привлекает меня не меньше, чем кого бы то ни было, — может, даже сильнее, чем многих, потому что я стараюсь заработать себе на свободное время, когда я смогу писать. У меня есть несколько наработок по теории психоанализа, которые просятся на бумагу. Но я не могу принять ваш подарок. Это было бы нарушением профессионального этического кодекса».
«Другое предложение, — быстро отозвался мистер Макондо, — это не деньги. Позвольте мне завести на вас фьючерсный счет и в течение месяца заниматься торговлей от вашего имени. Мы будем связываться каждый день, и я обучу вас искусству делать деньги на торговле текущими фьючерсами. После чего я изыму свой исходный взнос и отдам вам полученные доходы».
Предложение узнать внутренние механизмы предпринимательства было для Маршала необычайно привлекательным. Отказываться было обидно до слез. Но, сжав волю в кулак, он покачал головой еще энергичнее: «Мистер Макондо, если бы мы с вами встретились при других… уф… обстоятельствах, я бы согласился с радостью. Я тронут вашим предложением, я хотел бы учиться у вас искусству предпринимательства. Но мой ответ «нет». Это невозможно. И кое-что еще, о чем я забыл сказать ранее. Я получил от вас не только деньги. Есть еще что-то, а именно удовлетворение, которое доставляет мне ваше выздоровление. Это огромная радость для меня».
Мистер Макондо беспомощно откинулся на спинку стула; его лицо светилось восхищением профессионализмом и непоколебимой честностью Маршала. Он воздел ладони, словно говоря: «Сдаюсь, я сделал все, что мог». Сеанс закончился. Мужчины пожали друг другу руки в последний раз. Мистер Макондо направился к двери в глубокой задумчивости. Внезапно он остановился и посмотрел на Маршала.
«Последнее предложение. В этом вы не сможете мне отказать. Прошу вас, будьте моим гостем завтра. Или в пятницу. Я приглашаю вас на ленч. Я улетаю в Цюрих в воскресенье».
Маршал не решался ответить.
Мистер Макондо быстро добавил: «Я знаю, что правила запрещают вам общаться с пациентами, но после этого последнего рукопожатия мы с вами уже не доктор и пациент. Благодаря вам я вылечился, и мы снова стали просто знакомыми, свободными гражданами».
Маршал обдумывал это приглашение. Ему нравился мистер Макондо, его рассказы о внутренних механизмах «делания денег». Что в этом плохого? Это не будет нарушением профессиональной этики.
Видя сомнение Маршала, Макондо сказал: «Я, конечно, буду время от времени приезжать в Сан-Франциско по делам — два раза в год обязательно, на собрания правления, повидать детей, навестить отца и сестер Адрианы, мы с вами будем жить на разных континентах. Я уверен, нет никакого правила, запрещающего посттерапевтический завтрак». Маршал сверился с ежедневником: «Пятница, час дня-1» «Прекрасно. Клуб «Пасифик юнион». Знаете такой?» «Слышал о таком. Но никогда там не был». «Калифорния, на вершине Ноб-Хилл. Рядом с «Фейр-монтом». Парковка на заднем дворе. Просто скажите, что вы ко мне. Увидимся».
Утром в пятницу Маршал получил факс — копию факса, присланного мистеру Макондо из Университета Мехико.
Дорогой мистер МАКОНДО,
мы с радостью приняли ваше щедрое предложение об организации ежегодных Лекций Маршала Стрейдера: «Психическое здоровье в третьем тысячелетии». Мы, разумеется, воспользуемся вашим предложением и пригласим доктора Стрейдера стать одним из членов комитета по отбору выступающих. Рауль Менендес, президент университета, вскоре с ним свяжется. Президент Менендес обратился ко мне с просьбой передать вам его личные поздравления; кстати, в начале этой недели он обедал с вашим отцом.
Мы в неоплатном долгу перед вами за этот и многие другие дары, за поддержку исследований и образования Мексики. Страшно даже представить себе, в каком положении находился бы наш университет без вашей помощи и без поддержки небольшой группы ваших единомышленников-благодетелей.
Искренне ваш, РАУЛЬ ГОМЕС Университет Мехико, ректор
И сопроводительная записка от Питера Макондо:
Я никогда не говорю «нет». От этого подарка не сможете отказаться даже вы! Увидимся завтра.
Маршал дважды перечитал текст факса — медленно, прислушиваясь к своим ощущениям. Ежегодные Лекции Маршала Стрейдера — мемориал, которому жить в веках. А кому бы это не понравилось? Прекрасный способ повышения самооценки. Через много лет, чувствуя себя недооцененным, он мог бы думать о лекциях, названных в его честь. Или о том, как летал в Мехико, чтобы прочитать лекцию, как он неохотно поднимался, подняв руку, медленно и скромно принимал аплодисменты благодарных слушателей.
