Одно только придавало Варягу силы, одно вселяло надежду: сегодня можно будет наконец выдрать из пола решетку и спуститься в канализационный туннель. А там — обода. Во всяком случае, ему так хотелось думать.
Дождавшись прихода молчаливого охранника, который спустил ему привычное ведро со скудной пайкой Варяг жадно поел, но воду пить не стал, решив сохранить ее для долгого и опасного путешествия по подземельям.
Потом он приступил к привычной работе. Разбросав бетонную пыль, которой он на всякий случай всегда присыпал расковырянные швы, он взялся покрепче за стальные прутья и, собрав все силы, рванул решетку на себя. Она поддалась!
Поддалась… Но чтобы вытащить ее, надо было еще поработать стальным шпеньком.
Он принялся терпеливо ковырять правый шов. Ему вспомнилось, как в далеком детстве он пытался вытащить качавшийся молочный зуб спереди. Зуб уже, казалось, висел на волоске, но все никак не хотел выпадать. Тогда он привязал его веревочкой к дверной ручке, закрыл дверь и стал ждать. Прошло, наверное, полчаса, пока в комнату не вошла бабушка, сильно дернув дверь на себя.
Маленький Владик только почувствовал сладковатый вкус крови на языке…
Он зажал свой инструмент в зубах и, снова вцепившись обеими руками в решетку, дернул. Стальной прямоугольник легко пошел вверх, так что Варяг от неожиданности чуть не упал навзничь. Он осторожно, стараясь не шуметь, положил решетку и жадно приник к образовавшейся дыре в полу. Всмотревшись в полумрак, он увидел темную трубу и поток грязной воды, омывавшей ее с обеих сторон. Труба лежала в довольно широком туннеле, выложенном бетонными плитами.
Варяг бросил последний взгляд на свою камеру, мысленно обратился к Богу с просьбой о помощи и сел на край дыры, свесив в нее ноги. Он почти без всякого усилия протиснулся в дыру, осторожно нащупал ногами скользкую трубу, встал на нее и напоследок догадался положить решетку на место. Если его тюремщика умается заглянуть в его камеру, они увидят лишь свернутое одеяло…
Пн осторожно шел согнувшись в три погибели, по иколотку в ледяной воде.
В туннеле стояла затхлая вода — похоже, это был промышленный сток, потому что запах был какой-то химический. Впрочем, он в этом не разбирался, да и вообще это его мало интересовало. Главное, что беспокоило Варяга теперь, — куда приведет его этот мрачный туннель.
Часов у него не было, и он мысленно отсчитывал шаги и секунды, чтобы иметь хотя бы некоторое представление о времени и расстоянии. Один шаг — две секунды. Через двести метров он почуял свежее дуновение. Неужели уже выход? С утроенной энергией Варяг зашагал вперед. Но каково же было его разочарование, когда он, сумев выпрямиться в полный рост, увидел высоко над собой тонкую светлую полоску — по-видимому, это был кусочек неба: скорее всего, он оказался в коллекторе. Оглядевшись по сторонам, Владислав понял, что и впрямь стоит в квадратном помещении, сточная труба тянется вперед, но вбок от нее, в две стороны, отходили низкие темные проходы.
Он решил проверить, куда ведет правый проход, и двинулся наугад в темноту, низко пригнув голову. Шел он недолго. До его слуха донесся далекий гул и как будто перестук вагонных колес на рельсовых стыках. Еще через мгновение его руки ткнулись в деревянную глухую перегородку или забитую дверь. Из-за двери явственно донесся шум проходящего поезда. Метро! Конечно, это метропоезд.
Если выйти на пути, можно добраться до какой-нибудь станции и…
А что дальше? Дурак! Варяг даже застонал. Да первый же встpeчный мент сразу задержит кудлатого бородатого человека в грязных лохмотьях. Нет, даже если он сейчас запросто проникнет сквозь эту перегородку и попадет на трассу метрополитена, на станции ему в таком виде появляться нельзя.
И Варяг повернул обратно. Дойдя до коллектора, оц нашел свою трубу и двинулся вдоль нее, надеясь найти выход на свет божий ненадежнее.
Воды в бутылке, к которой он часто прикладывался осталось на донышке.
Он отсчитал еще две тысячи шагов и опять почуял дуновение свежего воздуха. И только сейчас вдруг ощутил, что ноги, чавкающие в холодной жиже, напрочь застыли. Не хватало еще простудиться. Ему как-то удалось за три месяца не заболеть в том колодце-холодильнике — теперь подхватить простуду было бы совсем не в кайф.
Варяг прикинул, что сделал уже две тысячи пятьсот двадцать шагов — это километра полтора, не меньше, а впереди никакого просвета. «Этак я до Волги дойду», — невесело подумал он.
Одно спасало его в этом душном смрадном лазе: тут было довольно тепло, и он совершенно не чувствовал морозного воздуха снаружи. Только студеная вода, что хлюпала в ботинках, причиняла ему неудобство. Но он старался об этом не думать. Вот только выбраться на волю, а там можно будет подумать и о смене одежды.
Варяг шел в темноте, держась ладонью за шершавую влажную поверхность трубы. Внезапно он ткнулся во что-то мягкое и большое. Он остановился и пошарил рукой — на трубе лежала гора какого-то тряпья. Он не сразу понял, что там, но в следующее мгновение его сердце радостно забилось: это была забытая или специально оставленная кем-то одежда. Ватник, ватные штаны, здоровенные башмаки, которые носят рабочие-строители. Это был подарок судьбы!
Он допил воду, бросил пустую бутылку, скинул с себя потрепанный костюм, когда-то стоивший полторы тысячи баксов, снял ботинки вместе с абсолютно мокрыми носками и быстро напялил на себя рабочую униформу. Он конечно, не мог поглядеть на себя в зеркало. Но скорее всего, вид у него был вполне обычный — в таком виде можно спокойно выползти наружу где-нибудь на людной площади у метро и смешаться с разношерстной толпой горожан…
Туннель тянулся вперед прямо, никуда не сворачивая. Владислав шел, стараясь не снижать скорости, но туннель был очень низкий и к тому же теперь сузился настолько, что он едва протискивался между сточной трубой и кирпичной стенкой. Продолжая мысленно отсчитывать шаги. Варяг понял, что за время своего долгого подземного путешествия прошел уже километра четыре.
Стало совсем душно. Ему было трудно дышать. Он вспотел. Но это даже хорошо, что вспотел. Значит, организм согрелся, значит, теперь кровь быстрее побежит по жилам, значит, еще не все потеряно! Одетый в толстый ватник и ватные стеганые штаны, он только теперь понял, как ему было холодно там, в его колодце-тюрьме. Если бы организм за эти три с лишком месяца не привык к постоянному холоду, он бы просто околел в этом туннеле, едва пройдя пять сотен шагов.
Но все же его могучая природа и тут сослужила ему добрую службу. Жаль, в той куче одежды не было шапки — ушанка бы ему сейчас не помешала…
Но грех было корить судьбу. Ему опять повезло. Повезло-то — в который раз! После этой чудесной, как в сказке, находки он повеселел. Если там лежала эта одежда, значит" иаверняка где-то тут недалеко должен быть выход наружу — где-то совсем рядом. Он решил не торопиться и стал внимательно, сантиметр за сантиметром, обследо-вать енки туннеля. Наконец его пальцы нащупали деревянный выступ, шляпки гвоздей, ручку… Это была дверь.
