Книга Оборотень, страница 39. Автор книги Евгений Сухов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Оборотень»

Cтраница 39

Если бы из тебя не получился отменный вор, то вышел бы очень даже приличный барин. Мне даже нетрудно представить, как бы ты из зеков веревки вил.

— Что же ты в этот раз придумал, Тимоша? — хмуро поинтересовался Мулла.

— О! Идея проста, как и все гениальное. Ты же знаешь, как я вас с Лупатым люблю. А что говорит пословица? Кого люблю, того и бью. Вас двоих с двумя десятками самых горластых зеков я отправлю через все сучьи пересылки отсюда до Воркуты, и, если ты останешься в живых, тогда я поверю, что тебя бережет Аллах. Больше того, я сам сделаю себе обрезание и перейду в мусульманскую веру. Но коли ты превратишься в жмурика — извини, сохраню верность кресту.

Мулла усмехнулся. Коварный Беспалый смотрел в корень: он хотел не просто наказать урок, заперев их в четырех стенах, — он задумал разрушить заповедные устои, на которых держалась мудрая воровская правда. Это был очень опасный противник, прекрасно разбиравшийся во всех тонкостях воровского бытия, — недаром же он сам долгие годы носил звание матерого уркача. Он был опасен вдвойне не потому, что хотел прижать зеков, а оттого, что рассчитывал сломать систему, создававшуюся ворами на протяжении многих поколений.

— Ты все верно рассчитал, Тимоша…

— Ты меня одобряешь, Мулла? Я всегда знал, что в твоем лице я найду союзника, потому что в моем спектакле тебе отводится главная роль. Ты привык быть лидером, им останешься и на этот раз. Первым почетно даже жариться на сковородке. — Беспалый улыбнулся углом рта, и зеки увидели у барина золотую воровскую фиксу. — Ты меня лучше спроси, что будет с остальными.

— И что же будет, Тимоша?

— Лучше бы ты об этом не спрашивал, Мулла, — со вздохом сказал Беспалый. — Сначала я им урежу хозяйскую пайку. Помнишь того цыгана, который хотел приучить лошадь жить без еды? Уже совсем было приучил, а она возьми да и сдохни! Но мне думается, что с моими питомцами будет полегче. Сначала они будут отнимать друг у друга хлебушек, позабыв об одной из главных заповедей вора — «не зарься на чужую пайку», потом будут резать доходяг и жрать их, и лишь потом наступит их собственный черед. После того как они сожрут своих вождей, я загоню их в промзону и налажу выпуск шкафов и стульев. Но это еще не все. Перед окончанием срока я отправлю запомоенных воров в другие лагеря, где с них не только снимут корону, но и поженят на скромной девушке Параше. Тебе нравится моя идея, Мулла?

— Если бы я знал, Тимоша, в кого ты переродишься, я бы тебя еще тогда придушил, когда мы к тебе с жиганами пришли пальцы рубить.

— Я тоже часто вспоминаю тот день, Мулла. Почему-то с тоской вспоминаю. А теперь умолкни!

Беспалый мгновенно преобразился — он вновь был человеком из железа, частью огромной машины, перемалывающей людей.

— Эй, ребята, разгоняй насекомых по щелям! — распорядился он.

Когда в барак затолкали последнего зека, Беспалый неторопливо побрел домой.


Глава 22

Поезд дернуло, потом медленно поволочило вперед, и состав принялся набирать скорость. В вагоне сквозило, и за каких-нибудь пятнадцать минут выдуло все тепло, что зеки надышали за полдня. Солдаты неторопливо, словно барышни по парку, прохаживались вдоль отсеков, огороженных с трех сторон крепкими решетками. Служба для них давно уже сделалась привычной, и по их сытым физиономиям чувствовалось, что она не была им в тягость. За два года они успели повидать столько уголовничков, что все зеки казались им на одно лицо. Новый контингент не вызывал у них ни малейшего любопытства. Такими же безразличными взглядами посматривают работники зоопарка на зверей, вконец устав от зоологической экзотики.

— Мулла, куда нас везут? — спросил вор по кличке Гнида.


Как правило, зек, имеющий неприглядное погоняло, не поднимается выше полов, но Гнида был парень с характером и сумел сделаться вором. Он сумел доказать, что если Господь обделил тебя заступничеством, а случай наградил нелестной обзываловкой, то все-таки можно подняться над судьбой, если ты сам не гниль, а характер твой под стать кованому железу.

— А хрен его знает! — безучастно отозвался Мулла. В голосе его прозвучало равнодушие. — Тебя не меньше меня по России мотало, да и места ты эти знаешь. За зарешеченным окном виднелась североуральская чахлая тайга, переходящая в тундру.

— Понимаешь, Мулла, я тут подумал…

— Ну?

— Похоже, что нас твой крестник на Североуральскую пересылку отправил.

Предположение внушало тревогу. Среди блатных эти места пользовались дурной репутацией. Не из-за гнуса и болот, а оттого, что это место давно облюбовали ссученные. Они подвизались на пересылке в качестве «придурков»: позанимали места хлеборезов, каптеров и даже охранников. Администрация пересылки частенько их использовала в своих целях, и они, польстившись на обещанный хлеб с маслом, выполняли роль жандармов: усмиряли воровские бунты и заталкивали воров в БУРы за неповиновение.

Мулла призадумался — после всех его разговоров с Беспалым предстоящая поездка выглядела лишь невинной шалостью полковника, а ведь он пообещал отправить в геенну огненную.

— Ничего, как-нибудь прорвемся… Не в первый раз.

Лупатый спал скрючившись, как младенец в утробе матери. Время от времени вагон резко встряхивало на стыках рельсов, однако Федор спал крепко и безмятежно.

Солдаты настороженно посматривали на зеков, но, убедившись в отсутствии дурных замыслов у своих подопечных, снова успокаивались. Да и куда денешься из столыпинского вагона?


Как Гнида и предполагал, этап выгрузили в Ярмоле, в трехстах километрах от Воркуты. Стылое место, препоганое, ржавые болота на сотни верст вокруг не одна воровская жизнь сгинула здесь, а души усопших неприкаянно шатались по всей округе, наводя ужас на местных жителей.

Воровской телеграф, как всегда, работал безотказно. Едва прибыл североуральский этап, как Мулла уже знал, что в лагере «парятся» полторы тысячи зеков, среди которых не менее тридцати коронованных воров. Во избежание всеобщей смуты их держали в отдельном бараке, вход в который сторожили ссученные. «Красноповязочники» составляли здесь значительный отряд и управляли остальной массой зеков так же свободно, как опытный жонглер работает с тяжелыми булавами. Суки позанимали все хлебные должности и установили такой «красный террор», от которого выли даже обыкновенные «мужики».

Муллу вместе с остальными зеками заперли в отдельный барак. Хуже всего было то, что стерегли их не молодые вертухаи, которые иголочкой прокалывали на календаре очередной прожитый день, дожидаясь вожделенного дембеля, а такие же заключенные, как и они сами, только вот цвета иного — красного.

Мулла посмотрел в щелку. В узкой полоске света он увидел блондинистого парня лет двадцати пяти. Он с наслаждением курил импортную сигарету, получая двойной кайф: от того, что выполнял важную задачу — оберегал покой законных, и от заморской диковинки.

— Эй, земеля, — окрикнул красноповязочника Мулла, — кто у вас здесь за пахана?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация