– Чувак, ты же все-таки много времени с ней проводишь. Если она тебе нравится, просто спроси:
"Ты – моя девушка?" Если да, вам надо сексом заниматься, а не только целоваться.
– Засадить что надо куда надо! – проорал Боб из своего кабинета (очевидно, он нас подслушивал).
Дэн был прав. Сара мне по-настоящему нравилась: тихая, но такая милая, такая хорошенькая. И фильмы нам нравились одни и те же. Но если мы друг дружке нравимся, то почему не спим вместе?
В тот вечер я пришел в гости к Саре, в тесную квартиру с оштукатуренными стенами в районе Ранчо-Бернардо. Мы, как обычно, сидели и целовались на ее кушетке, обитой кожзаменителем. Потом Сара пошла на кухню попить воды, а я увязался за ней.
– Я тебе задам один дико странный вопрос… Ты говоришь людям, что я твой парень, если тебя спрашивают? – спросил я.
Сара закурила, сделала несколько затяжек.
– Да меня, в общем-то, об этом никто не спрашивал. Но, знаешь, мне нравится с тобой общаться, так что, наверно, ты вроде как мой парень. – Она сделала паузу. – Но у нас ни разу не было секса.
– Да, вот я и засомневался, не понимаю, какие у нас с тобой отношения.
– Что ж, почему бы нет. Я просто не хотела, потому что мы общаемся не так уж долго, плюс у меня как раз были месячные. Но знаешь что – давай, возьми какой-нибудь фильм и приходи ко мне в пятницу вечером, а?
До пятницы оставалось два дня. По ночам я не мог сомкнуть глаз – предвкушал удовольствие. В юности я только и делал, что предавался сексуальным фантазиям. И вот наконец-то они осуществятся в жизни. Я пытался вообразить, как это будет. Может быть, я стащу с нее лифчик одной рукой и скажу что-то красивое, но не банальное. Потом мы выключим свет и сольемся воедино на сорок пять минут или на час, и я заставлю ее испытать два оргазма. Или три. Я умирал от нетерпения. Всю жизнь мне было трудно поладить с девушками: я никогда не чувствовал себя непринужденно, никогда не ощущал себя настоящим мужчиной – все мальчик да мальчик, несмотря на возраст. Правда, я не знал, какие ступени нужно преодолеть, чтобы впервые почувствовать себя мужчиной. Но полагал: вступление в половую жизнь – обязательный этап, это уж наверняка.
На следующий день я, пританцовывая, влетел на кухню, надел фартук и отыскал Дэна – тот нарезал лаймы.
– Вчера вечером тебя не было дома. Ну как – свершилось? – спросил Дэн.
– Нет пока. Но она говорит, что я ее парень и что секса у нас пока не было только потому, что у нее месячные, – гордо объявил я.
– А для чего Бог создал дырку в заднице? – пробурчал Боб, проходя мимо.
Вечером в пятницу, за пару часов до окончания моей смены, Боб пришел на кухню и лично отпустил меня пораньше.
– Только послушай, что я тебе скажу, – сказал он. – Твой друг, этот вот дистрофик, говорит, что ты вот-вот простишься с девственностью.
Я сердито оглянулся. Дэн протирал раковину, тщетно пытаясь не ухмыляться.
– Дай кое-что скажу, – серьезно произнес Боб и положил руку мне на плечо. – Я лично простился с девственностью в четырнадцать лет, ужравшись мухоморов вместе с теткой, которая весила двести фунтов. Она держала прачечную по соседству с нашим домом. Короче, я ее поимел. А следующие два часа просидел на унитазе в ее уборной.
– Ясно…
– Я счастлив, что мне представился шанс поделиться с тобой воспоминаниями, – и Боб дружески хлопнул меня по спине.
Я сел в машину, заехал в видеопрокат около моего дома и взял один из своих любимых фильмов – "Несколько хороших парней". Сара его еще не видела.
И вот я поехал к Саре. Нервы расшалились: я предвкушал радость, но меня слегка мутило от страха. Те же чувства я испытал когда-то на чемпионате "Малой лиги", когда мне выпал шанс выбить гранд-слэм. Тогда мой триумф сорвался: я получил мячом в живот и облевал всю домашнюю базу. Оставалось лишь надеяться, что в этот раз мне повезет больше…
Я приехал к Саре за несколько минут до полуночи. Привез диск с фильмом, двенадцать презервативов и большой шоколадный торт. Купить торт мне подсказало вдохновение, пока я стоял в очереди к кассе. Но, представ перед Сарой с тортом в руках, я моментально почувствовал себя дебилом.
Мы сели на диван, выпили по паре кружек пива, а потом легли на кровать (двуспальную) и включили фильм. Обычно этак на пятой минуте фильма мы начинали целоваться, и кто-то – или Сара, или я – нажимал на пульте кнопку "пауза". Но на сей раз я медлил с первым шагом, потому что первый шаг у нас с Сарой очень долго был первым и единственным. Теперь же предполагалось, что будет и второй – мы займемся "этим".
Мы смотрели в экран. Двадцать минут… сорок минут… а я лежу, как статуя. Наконец я начал целовать Сару в шею. Задрал на ней блузку. Никак не мог сообразить, как же расстегивается ее лифчик. Просто потянул его вниз и неуклюже припал губами к ее груди.
– Что ты делаешь? – спросила Сара. Я вскинул голову.
– Что?
– Что ты делаешь? – повторила она.
– Э-э-э… я целую тебя в грудь…
– Ну, знаешь, все-таки… Они сейчас выясняют, приказал ли Джек Николсон применить "красный код" к тому солдату… – Сара показала на экран.
Я взял пульт и нажал на паузу:
– Готово. Теперь не пропустишь.
Сара выхватила у меня пульт и снова включила фильм.
– Я хочу узнать, приказал он или нет.
– Приказал.
– Не верю!
– Приказал, конечно. В этом вся суть. Я же не первый раз смотрю.
– Ох! Спасибо. Вот удружил. Все удовольствие мне испортил.
– Это я испортил? На сорок пятой минуте они открытым текстом говорят: это Джек приказал применить "красный код". А потом, до самого конца фильма, фишка только в том, заставит его Том Круз сознаться или не заставит.
– Что ты мне сюжет рассказываешь! Я сама знаю! Так я умудрился непоправимо развеять романтическую атмосферу – если она вообще была, – а заодно обидеть Сару. Нужно было поскорее что-нибудь придумать.
– Прости меня. Хочешь кусочек торта? – спросил я.
– Торта?
– Ну, давай просто посмотрим кино. Клянусь, я не испортил тебе удовольствие, вот сама увидишь…
– Извини, я просто увлеклась фильмом. Может, перейдем к сексу прямо сейчас? А потом спокойно, не дергаясь, досмотрим фильм…
Теперь, с высоты прожитых лет, я понимаю: если девушка просит тебя разделаться с сексуальной частью программы и отпустить ее досмотреть кино, ничего хорошего из ваших отношений не выйдет.
Но в тот момент просьба Сары показалась мне абсолютно резонной, и я охотно согласился.
Я снова нажал на паузу, достал презерватив и начал вскрывать обертку – сначала руками, потом зубами, потом, уже паникуя, и руками, и зубами. Получилось. Я дотянулся до лампы, выключил свет, и мы совокупились. Это длилось примерно полторы минуты. Во всех своих эротических фантазиях – а их у меня были тысячи – я старался доставить удовольствие лишь одному человеку. Самому себе. И только теперь, когда я копошился на Саре, точно зомби из ужастика, пытающийся покусать спящую туристку, мне стало до ужаса ясно: интимные отношения – дело ответственное. Я обязан постараться, чтобы партнерша тоже получила удовольствие. Но вскоре – едва я сообразил, что акт вот-вот закончится – стало очевидно, что я просто не знаю, как доставить удовольствие девушке. До той ночи, если кто-то говорил, что его первый раз не оправдал ожиданий, я всегда скрипел зубами и думал: "С жиру бесится". Но теперь, когда я все-таки начал половую жизнь, меня охватило разочарование. Разочарование в самом себе – я же облажался по полной. И никакой романтики…
