— Отлично, Боб. — Женя подняла рюмку и звякнула ею о вознесенный бокал Боба. — Можете называть меня Джени, пожалуйста. Я не возражаю.
Общество на вечер, кажется, было найдено. Оставалось только не прогореть раньше времени.
— Жень! — позвала ее, помахала рукой с другого конца гостиной Нелли. Около Нелли стояли и Дрон, и Серж — значит, сорок минут уже прошли, следовало ожидать начала приготовленной Полиной программы. Программа у Полины, несомненно, была. И с гвоздем, и с блюдом дня. — Жень, подойди! — снова помахала рукой Нелли.
— Похраните мой мартини, — приказала Женя Бобу-Борису. — И не теряйте меня из виду.
— Лучше жизнь, чем вас, Джени, — бросил ей вслед Боб-Борис.
Женя пересекла гостиную, расцеловалась с Сержем, расцеловалась с Дроном, от них странным образом веяло морозом, щеки у них были холодные — с какой стати, когда они ехали на машине?
— Вы что это на улице делали? — спросила она. — Курили, что ли? Нет, табаком не пахнет.
— Жека, разведчица! — воскликнул Дрон. — Беру в свою резидентуру.
— Обманывает? — посмотрела Женя на Нелли.
— Обманывает, — кивнула Нелли. — Нет у него никакой резидентуры, я же тебе говорила.
— Разоблачен! — вскинул Дрон руки. — Разоблачен и изобличен. Сдаюсь. Мы, Жечка, с Сергеем готовили для вас на улице сюрприз. Пойдем сейчас им любоваться. Старый Новый год все же. Можно сказать, исконний русский праздник.
— Исконний! — фыркнула Нелли.
Серж стоял рядом, слушая их, весь нетерпение. Лицо его в отличие от Дрона было напряженно и озабоченно.
— Женечка, я что хотел, — проник он в первую же паузу, что образовалась в их трепе. — Что за инцидент с каким-то керосином у вас был, Полина мне сказала? Хочу услышать из первых уст. Вот вы тут обе, ну-ка расскажите.
— А, Сергей, да чепуха, — проговорила Нелли — что, видимо, уже произносилось ею до Жени. — Выеденного яйца не стоит, какой инцидент. Мы с Женей уже отошли. Чепуха, не стоит разговора.
— Нет, не чепуха. — Серж весь будто отяжелел, превратившись в сплошной кусок металла, — Жене никогда не доводилось видеть его таким. — Я должен знать все доподлинно. Мне это нужно. Я здесь живу.
Рассказывать Сержу о том, что обещал Павел Григорьич, было стыдно, но все же совместными усилиями Женя с Нелли передали суть происшествия. По мере того, как они это делали, лицо его разглаживалось, становясь тем обычным, к какому Женя привыкла.
— Ну пуганула меня Полина, — произнес он, когда Женя с Нелли закончили свою новеллу. — Я думал, что-то серьезное. Действительно чепуха, не берите вголову.
Теперь Нелли стало обидно, что он не проникся к происшедшему с ними должным сочувствием.
— Но вообще, Сергей, — сказала она, — должна отметить, очень все это плохой симптом. Если вдруг что… он ладно, он старик, но он точно заметил: дети есть, внуки.
— Чепуха, — повторил Серж. Лицо его приобрело совершенно обычное, благодушно-расслабленное выражение, как если бы он пребывал в нирване и ему было не до дел мира. — Если что, как ты говоришь, то я скажу: сейчас не девяносто первый год, когда советскую власть некому защищать оказалось. Сейчас у людей собственность. Собственность просто так не отдают. Сейчас, если что, этим тварям кровь пустят — и без раздумий. Как вшей давить их будут.
— Давят вообще гнид, — вмешался со смешком Дрон. — А вшей выводят.
— А ты откуда знаешь? — с изумлением посмотрела на него Нелли.
— Представь, собственным опытом, — отозвался Дрон. — Был у нас в институте военных переводчиков один из деревни, не знаю, как затесался. Приехал как-то с побывки — и притащил. Пока разобрались что к чему, полроты зачесалось.
— Скотина, — ругнулся Серж со своим благодушно-расслабленным выражением лица. — Удивительно, что он только раз притащил.
Дрон всхохотнул.
— Ничего удивительного. Педикулез в высшем военном заведении, да еще таком! Командование так рассвирепело — до ближайшей сессии, чтоб завалить, не стали ждать. Нашли повод — и пинком под зад служить срочную, родине долг отдавать.
— Вот правильно, всяк сверчок знай свой шесток, — одобрил действия командования Серж.
Вши с гнидами — эта тема коробила Женю. Она решила вернуть разговор к обещанному Дроном сюрпризу.
— Что за сюрприз? — спросила она, обращаясь сразу к ним обоим — и Дрону, и Сержу. — Почему на улице? Долго ждать?
— Прямо сейчас, прямо сейчас! — объявившись около них, замахала руками Полина. — Раз все готово, прямо сейчас. Господа! — вспрыгнув на стул, похлопала она в ладоши. — Одеваемся — и на улицу! Все на улицу! Сюрприз! Никто не пожалеет!
Сюрприз был фейерверком. Не занятое машинами пространство двора все было в подготовленных Дроном и Сержем к запуску снарядах петард — одиночных, двойных, тройных, кассетных, — только поджигай и любуйся огненным полетом.
Боб-Борис оказался рядом с Женей. В руке он держал ее рюмку с мартини. Рюмка была заново наполнена до краев.
— Охраняю, — сообщил он, указывая на рюмку. — Хотите сделать глоток?
Женя взяла рюмку, отпила и вернула ему обратно.
— Храните дальше.
— А я могу из нее отпить? — спросил Боб-Борис. Но спросил, уже поднося рюмку к губам, и, не дожидаясь ее ответа, отхлебнул.
Жене это понравилось. Это было эротично.
— Боб, — сказала она, — рюмка моя, и мартини мой. Вам положено хранить его, а не пить. — Она снова взяла рюмку у него из рук и сделала еще глоток — соединив рюмкой их губы окончательно. — Храните, — отдала она Бобу мартини.
Первая петарда зашипела, выбрасывая на снег хвост огня, — и взлетела. Зашипела и взлетела вторая, третья, десятая. Потом настал черед двойных, тройных, и в дело вступила артиллерия: те, что были в кассетах. Во дворе гулко бухало, взрывалось, в воздухе зависали, плясали, мерцали красные, синие, зеленые, фиолетовые огни, — через минуту было полное ощущение праздника. Полина знала, как зажигать.
Боб-Борис, стоя рядом, взял Женину руку в свою и стал перебирать пальцы. Оставил пальцы и перешел на запястье. Чтобы немного спустя снова вернуться к пальцам. Он был молодой, но искушенный.
— Не гоните лошадей, Боб, — сказала Женя.
От тишины, наступившей после шумного умирания последней петарды, заложило уши.
— Вау! — закричала Полина, вскакивая на крыльцо и вскидывая руки. — Старый Новый год начинается! В дом! В дом! Что нас там ждет, вау!
— Вау! Вау! — закричали все кругом, пришли в движение и потянулись со двора к крыльцу. — А что нас ждет, Пол? Пол, приоткрой полог над тайной!
— Всему свое время, все в свой черед! — подпрыгивала на крыльце пружинкой Полина.
Женя протянула руку к Бобу-Борису, и пальцы ей тотчас охолодило стеклом. Она отпила глоток и вернула рюмку.
