Не дождетесь, дубаки!
В последние месяцы он забавлялся тем, что гадал, кто именно из охранявших его вертухаев приведет приговор в исполнение, если прошение о помиловании будет отклонено. Может, тот молодой, что проводит его до помывки? А может, тот, с щеголеватыми усами, что приносит ему пищу?
Впрочем, не так уж много вариантов.
Далее Веня Приданов стал размышлять над тем, как именно будет приведен приговор. Наверняка приведут в какую-нибудь специальную комнату, якобы для того, чтобы выслушать решение о помиловании, и в этот самый момент ему выстрелят в затылок.
Нужно будет повернуться и посмотреть в глаза своему убийце, чтобы его нетленный образ донести до самого ада.
Подобными предположениями Приданов развлекался весь следующий месяц, решив, что стрелять в него будет непременно усатый, наверняка обремененный многочисленным семейством, и выстрел в голову бесталанного зэка будет своеобразным финансовым подспорьем к его зарплате. А тут еще и хозяин тюрьмы выставится, говорят, что они берут на себя подобные траты.
Веня Приданов даже удивился, когда ему объявили о том, что вышак заменили на пятнадцать лет строгого режима.
А еще через три года он бежал прямо из воронка, когда его вели на очередное доследование, приставив первогодку-краснопогоннику заточку в шею.
Вениамин впендюрил все содержимое шприца в вену и, выдернув иглу, прилег на кушетку.
И тут затрезвонил дверной звонок. Опять соседка, дура, пришла за спичками. Ну ее к лешему.
По телу поползла приятная теплая волна. Сейчас начнется…
– Сейчас и начнем! – прошептал Лось, прислушиваясь к звукам за дверью. В квартире стояла гробовая тишина. Видимо, постоялец был один. – Приготовься, Шика! Родик, пушку подними. Что ты ею машешь, как осел мудями?
Родик поморщился, но послушно навел ствол миниатюрного «узи» на дверь. Лось позвонил в звонок. Они подождали несколько минут. Лось позвонил еще раз.
Никакого эффекта.
– Ломай ее на хрен! – прошипел он здоровяку Шике.
Двухметровый амбал, бывший борец-классик, отступил на шаг и врубился могучим покатым плечом в дверь. Хлипкий деревянный косяк зашатался, мелким дождем посыпалась штукатурка.
– Давай еще! – скомандовал Лось, вскинув свой «АКСУ» с глушителем.
Шика недовольно крякнул и отошел на пять шагов. Теперь он глубоко вздохнул и, неодобрительно крякнув, поднял правую ногу-столб и впечатал подошву кроссовки немного повыше замка.
Щелкнул выбитый замок, косяк превратился в щепы, треснула дерматиновая обивка двери. Бойцы вбежали в коридорчик и ринулись по разным углам – в кухню, ванную, в комнату…
Год назад двадцатисемилетний Павел Курицын по кличке Лось, отсидев положенный срок за кражу, вышел из тюрьмы и вернулся в родной Псков. В колонии он познакомился с Михаилом Грачевым – знаменитым питерским вором в законе Грачом, который посоветовал ему покорешиться с новым смотрящим Питера Сашкой Степановым – Шрамом.
Лось так и сделал.
Шрам без долгих рассуждений, выслушав рекомендации, предложил ему создать в Пскове «летучий отряд» для наведения порядка в коммерческой сфере. Лось сколотил бригаду, куда в основном вошли недавно уволенные из милиции ребята. Поначалу они специализировались в примитивном вымогательстве, но, когда выполнили два серьезных поручения Шрама – выбили долги из крупных псковских коммерсантов, питерский пахан стал доверять им вообще все карательные операции в Псковской и Новгородской областях, а иногда и в самом Питере.
Бригада Лося имела идеально отлаженную организацию и материально-техническое обеспечение, о чем заботились бывшие менты. Не испытывая дефицита ни в оружии, ни в средствах спецсвязи, псковская бригада очень грамотно разрабатывала намеченную жертву, устанавливая за ней постоянное наружное наблюдение и прослушивая все телефонные разговоры. Для конспирации члены бригады, приезжая на новое место, снимали сразу несколько квартир, которые через два-три дня меняли. Сам Лось осуществлял лишь общее руководство операцией и присоединялся к своим бойцам только на последнем этапе: когда «клиента» надо было брать тепленьким, а то и мочить.
Псковские вели поиски Придана уже две недели. Лось не терял оптимизма и успокаивал Шрама, который, напротив, страшно нервничал и требовал «поднажать». И вот наконец им подвалила удача.
Все выяснилось только вчера вечером. Три дня назад верный человек навел их на «пятачок» у Исаакиевского собора, где тусовались наркодельцы. По словам верного человека, здесь, на этом пятачке, в прошлое воскресенье вдруг заметили Шоколада – шофера Приданова. Шоколад брал товар, причем явно не для себя: было известно, что он не употребляет.
Лось тут же отрядил двоих ребят дежурить на «пятачок», и как раз вчера они взяли там Шоколада. Придановского водилу доставили на квартиру к Лосю. Тот не стал пускаться с Шоколадом в долгие разговоры, а подошел и молча ударил его в зубы два раза. Удар у Лося был знатный – Шоколад потерял левый клык. Это был веский аргумент в их предстоящей дискуссии.
Но Шоколад оказался крепким орешком. Он молчал. Тогда Лось позвал Ерофеича – бывшего майора псковского ОМОНа, который в бригаде пользовался печальной известностью костолома. Уволенный из рядов МВД за пьянство с формулировкой о «неполном служебном соответствии», он затаил злобу на весь белый свет и, кажется, находил особое удовольствие в истязании беззащитных жертв. Когда надо было нагнать страху на несговорчивых коммерсантов-должников, Лось всегда брал на «профилактическую беседу» Ерофеича. И у того все беседы без исключения выходили очень убедительными.
Вот и теперь Ерофеич, скинув куртку, завалил Шоколада на пол и двумя пальцами стал выдавливать ему глаза, одновременно стальной хваткой сжав глотку. Придушенный Шоколад захрипел и начал извиваться от невыносимой боли. Ерофеич встал, дал ему отдышаться и немного прийти в себя и снова взялся за дело. На этот раз он дважды с силой ударил Шоколада по яйцам каблуком кованого ботинка.
– Ну, вспомнил адресок? – иронически осведомился Лось, чуть морщась.
Теперь Шоколад не заставил себя упрашивать и, утирая хлещущую изо рта кровь, назвал адрес, где сидел Придан.
– Панферова, 26, квартира 14.
– А когда бывает?
– Сидит всю дорогу там.
– Остальные где? – коротко спросил Ерофеич.
– Колись, парень, все равно уже начал, – подбодрил его Лось.
Шоколад шумно всхлипнул. Ему было страшно и противно. Он боялся этих крутых мужиков, которые были готовы на все. И ему было мерзко оттого, что он сдал шефа.
– В сауне они каждый вечер, на Гатчинской. Там оздоровительный клуб «Огонек», – тихо сквозь зубы пробормотал он.
– И что же, с Приданом никто не остается?
– Не знаю, – выдавил Шоколад, сплевывая кровь.
– Херовый ты товарищ, – насмешливо покачал головой Лось. – Тебя, падлу, пугнули разок, а ты и в штаны наклал. Вот поеду к Придану и скажу, чтоб избавился от тебя к едреной бабушке.
