Не успел он закончить фразы, как рядом с ним возникли двое рослых атлетов крайне солдатской наружности.
– Сюда не положено!
Один из здоровяков, парень с соломенной шевелюрой, преградил мужчине путь к столику, за которым сидела старшая Вайсман. Под свободного покроя льняной рубахой парня проглядывали тугие бицепсы. Шибая пудовым кулаком о раскрытую ладонь, блондин настойчиво давал понять, что присутствия незнакомца здесь не потерпят.
Однако незваного гостя это, казалось, ничуть не смутило. Мужчина с той же учтивостью посмотрел на атлета, как будто перед ним стоял не трактирный вышибала, а как минимум коллежский асессор.
– Простите, но дама, кажется, не возражает.
Господин был хорошо, если не сказать изысканно, одет. Сюртук, жилет и брюки дорогого сукна были сшиты с иголочки и, несомненно, у лучших портных Москвы. Ослепительной белизны крахмальная манишка выглядывала из-под бархатного воротника. На ногах сверкали кожаные лакированные ботинки. В общем, господин настолько выбивался из общей обстановки хитрованской «Каторги», что оба храпа сразу несколько растерялись. Светловолосый вопросительно поглядел на Капитолину, ожидая ее реакции. Но прежде чем она успела что-либо сказать, парень все же встал между лавкой и накрахмаленным господином, мешая последнему занять место за столиком.
– Дама не возражает. Если я не ошибаюсь, конечно, – скорее утверждая, нежели спрашивая, добавил господин.
– Ошибаетесь, – отчетливо и громко произнесла Капитолина.
Лысый господин усмехнулся.
– Другого ответа я от вас и не мог ожидать. Вы прекрасны.
Мужчина смерил фигуру девушки довольно беззастенчивым взглядом, который, однако, не выходил за рамки приличного. Манеры необычного визитера были самые что ни на есть превосходные.
Вайсман закурила. Дым в застоялом трактирном воздухе двигался горизонтально и тонкой полоской.
– Так вы позволите мне сесть? – снова осведомился господин, но на этот раз более настойчиво.
– Я уже дала свой ответ. – Капитолина придвинула к себе пепельницу и стряхнула в нее пепел.
– Не сомневался в вашем ответе, – с восхищением произнес человек, не спуская бесцеремонного взгляда с Капитолининых губ. – Такая женщина именно так и должна была ответить…
Оба храпа, обескураженные мало понятным им обоим диалогом, стояли, переминаясь с ноги на ногу. Соломенный, не зная, как относиться к столь долгому присутствию незнакомца в непосредственной близости от их подопечной, наконец решительно выступил вперед.
– Не иначе как так, – добавил господин, наблюдая за движениями девушки.
– Ну что не понятно вам? Сказали по-русски, не садитесь тут, – вымолвил светловолосый. – Так что не понятно? Не садитесь, значит…
– Уйди, Гоша, – неожиданно произнесла Вайсман, указав ему взглядом на столик, стоявший неподалеку.
Господина неожиданная перемена настроения Вайсман, казалось, нисколько не удивила.
– Так я могу сесть здесь? Напротив вас, – произнес незнакомец, садясь.
– Вы уже сели. Так зачем спрашивать?
Капитолинина папироса неожиданно потухла. Та раздосадованно смяла окурок в миниатюрной пепельнице и, откинув крышку портсигара, тут же взяла новую.
– Я помогу, если вы не возражаете. – Господин склонился над столом и приблизил к кончику папиросы, которую Вайсман уже держала во рту, зажженную спичку. Капитолина глубоко затянулась. Мужчина, пользуясь тем, что оказался в непосредственной близости от девушки, беззастенчиво оглядел ее ладную фигуру.
В трактире стоял обычный для «Каторги» гул. Столик, который занимала Капитолина, находился в отгороженной ширмой части около окна. Получалась как бы отдельная комната, так что входившие в трактир не могли видеть, что происходит за ширмой.
– Могу я для вас что-нибудь заказать? – ничуть не смущаясь Капитолининой холодностью, продолжил мужчина. – Хотя для такой женщины место совсем не в этом гнусном подвале. Вы сейчас пребываете в самом, так сказать, низу общества. А ваше истинное место в «Эрмитаже», в «Стрельне»…
– А я, знаете ли, не чураюсь этих, как вы выражаетесь, «низов». Здесь часто встречаешь качества завидные. – Капитолина спрятала в ридикюль свой портсигар. – Что вы хотите, говорите прямо.
Лысый с нескрываемым сладострастием наблюдал движения ее тонких пальцев.
– К чему же скрывать? – начал он. – Я пришел сюда только ради вас, Капитолина Михайловна. Сами, наверное, догадались, что меня в другой раз не встретишь в подобном заведении.
Мужчина пренебрежительно обвел взглядом окружающую обстановку. Несмотря на свою внешнюю уверенность, с которой он держался, заметно было, что дыхание его сбивается от волнения. Капитолина слушала собеседника с невозмутимым видом, время от времени переглядываясь со светловолосым здоровяком, готовым по первому же зову Вайсман оказаться рядом.
– Капитолина Михайловна, – проникновенно продолжил господин, склонившись над столом. – Не буду скрывать. Я знаю, кто вы. Знаю, что вы скрываетесь. Знаю, что за вашу голову, как ужасно это ни звучит, дадут до тысячи вознаграждения. Но я пришел не за этим. – Мужчина сбился, переводя дух.
– Я уже поняла, что вы сюда не за сивухой пришли. Говорите, зачем пожаловали. Что вам от меня нужно? – Капитолина докурила папиросу и затушила окурок, смяв его о дно пепельницы.
– Ну зачем же так строго, Капитолина Михайловна? Поймите, прийти сюда стоило для меня известных усилий. И к тому же я, видите, крайне волнуюсь. Что лишь доказывает, насколько мои намерения серьезны…
– Ближе к делу, – оборвала собеседника Капитолина.
– К чему же такая грубость? Вы задеваете самые нежные мои струны, – искренне произнес мужчина. – Не торопите меня. – Он снова тяжело отдышался. – Выпить, что ли?
Человек огляделся в поисках полового, но ввиду отсутствия таковых в «Каторге» снова обратился к Капитолине:
– Там, на улице, меня ждет карета, какую на Хитровке редко встретишь… В общем…
Вайсман слушала лысого бесстрастно, готовая встать и покинуть его назойливое общество в любой момент.
– Постойте, Капитолина Михайловна, – спешно заговорил мужчина. – Я – человек, близкий губернатору. Вы это знаете…
Рука Капитолины, сжимавшая ридикюль, дрогнула.
– Нет-нет, – успокоил лысый, удерживая ее за кисть.
Светловолосый храп тотчас же оказался рядом.
– А… Это вы опять, – с досадой отпустил господин. – Да сядьте же. Я ничего не сделаю вашей госпоже. – Незнакомец вновь обратил взгляд на Капитолину. – Вам не стоит беспокоиться на этот счет. Никто не узнает о нашей встрече. И вообще никто не услышит от меня о вас. Это я вам на все будущие времена сказал. Залогом тому будут служить не только мои чувства к вам, но и в некотором смысле мое… – Господин откашлялся. – Мое положение. Я хочу, – вновь подхватил он, – чтобы вы знали, я могу изменить вашу судьбу и вам больше не придется скрываться. Вы сможете свободно посещать лучшие рестораны Москвы и Петербурга. Да что Москвы и Петербурга? Париж! Вы увидите Европу! Средствами, разумеется, стесняться не придется. Я все возьму на себя. Я – богатый человек. Поверьте мне, у меня есть деньги, чтобы достойно содержать женщину, подобную вам. Вернее, вас одну, потому что до вас я не встречал никого, кто был бы похож на вас. Вы – единственная, кто тронул мое сердце. Я искренен.
