Небольшой кустик темных волос внизу живота, умело ухоженный, подобно английскому газону перед дворцом сиятельного лорда, не выглядел вызывающим, пальцы сами собой заскользили в его сторону и мягко утонули во влажной ложбине.
— Я тебя хочу. — Виолетта открыла глаза и, ухватив Шевцова обеими руками, притянула его к себе.
Вадим слегка улыбнулся:
— Я успел это заметить, но для того, чтобы у нас все получилось так, как мы хотим, я должен снять брюки. Ты не возражаешь, моя голубка?
— Господи, — ресницы Виолетты задрожали. — Я мечтаю об этом! Думаю, когда же, наконец, он перестанет меня мучить и скинет свои дурацкие портки.
Вадим стянул с себя носки, распоясал брюки и, присев на диван, поочередно стянул с ног штанины.
— Знаешь, — неожиданно прервала молчание Виолетта, — ты очень музыкально раздеваешься. Тебе случайно не приходилось выступать в стриптиз-барах?
— В каких еще стриптиз-барах?
— В тех, где раздеваются мужчины.
Шевцов поморщился:
— Неужели я похож на такого?
— А почему бы и нет, там очень неплохо платят. У меня даже есть знакомые, которые зарабатывают именно таким образом. Мне кажется, что ты имел бы в таком заведении нешуточный успех. Ты прекрасно сложен, а главное, красиво раздеваешься. Для мужчины это всегда важно. Если бы ты занялся подобным бизнесом, то я была бы твоей самой горячей поклонницей. — Виолетта погладила Шевцова по груди, потом капризно надула щеки. — Хотя нет, не надо. Я бы тебя очень ревновала. Мне бы хотелось, чтобы ты принадлежал мне одной. А потом, если ты будешь там работать, тебе обязательно придется побрить на груди волосы, а они делают тебя очень сексуальным, а меня просто возбуждают. Ты такой аппетитный, что мне так и хочется тебя укусить.
Избавившись от последнего лоскута материи, Вадим лег рядом.
— Самое главное, не надо увлекаться, — улыбнулся он, прижимая девушку своим телом.
— Только не торопись, — почти жалостливо попросила Виолетта, — я хочу еще немного полежать. У нас ведь впереди целая ночь.
Вадим неохотно скатился назад:
— Воля дамы для меня закон. Хотя, признаюсь, делаю я это не без сожаления.
— А ты вправду мог бы жениться на мне? — вдруг спросила Виолетта, повернувшись.
От тела девушки исходил жар.
— Да. — К своему удивлению, Шевцов обнаружил, что голос его прозвучал достаточно твердо. — Ты мне нужна. Я часто думаю о тебе и, наверное, даже больше, чем нужно. А может, я просто больной?
— Мне бы хотелось верить, что ты просто влюбленный мужчина.
— Похоже, что это так.
Через синий абажур настольной лампы тускло пробивался свет, и комната, погруженная в морской мрак, давала простор фантазии. Виолетта с распущенными волосами напоминала хорошенькую русалку, а сам он выступал в роли беса-искусителя, пожелавшего воспользоваться ее прелестями.
— А теперь приготовься к самому главному, — прошептал Вадим.
Он нежно обнял Виолетту за плечи. Почувствовав, как она раздвинула ноги, предоставляя ему пространство, Вадим осторожно, стараясь не причинить ей боль, уверенно вошел.
Глава 6
Майор Шевцов выключил видеомагнитофон, изображение, мгновенно смявшись, потухло. Некоторое время в комнате была тишина. Затем полковник Крылов начал нервно стучать пальцами по столу. Сейчас он напоминал фельдмаршала, принимающего генеральное решение.
Дробь раздражала многих, но высказаться по этому поводу не отваживался никто, и все присутствующие с умными физиономиями слушали музыкальную композицию полковника.
— Та-ак, очень интересно, — наконец страдальчески произнес Геннадий Васильевич. — Награды получили, от премий тоже не отказались, а он, стало быть, живехонький по кладбищу разгуливает. Веселенькое получается дельце, нечего сказать.
— Так точно, товарищ полковник, — ввернул майор, собирая со стола разложенные снимки.
— А может быть, все-таки это не он? — не сдавался Крылов. — Мало ли на свете похожих людей?
— Очень сомнительно, товарищ полковник, — упрямо возражал Шевцов, — вы же сами видели его на пленке. А потом, вот эти снимки, — взял он в руки пачку фотографий. — На них он тоже запечатлен. Все сходится один к одному.
Дробь прекратилась, и в кабинете установилась зловещая тишина.
— Забавная ситуация, — вновь выдавил из себя полковник. — Он, стало быть, живее всех живых? Так получается, майор?
— Точно так, товарищ полковник. Так, может, мы все-таки заведем дело?
— Признаюсь, господа офицеры, не приходилось мне сталкиваться с подобными случаями, а тем более заводить дело только по подозрению, что наш покойничек неожиданно воскрес.
— Но вы же сами видите, все сходится в точности, товарищ полковник, — не унимался Шевцов. — Его лицо! Это точно! Второго такого быть не может!
— Вадим, хочу тебе сказать, я специально просмотрел наши оперативные съемки, где был заснят Куликов. Так вот, у человека, который записан на пленке, не только лицо, но даже точно такая же походка, как у Куликова. Дело будем заводить, — слегка хлопнул по столу полковник, — а как доложить об этом начальству, уже моя забота. Все свободны.
Шевцов радостно улыбнулся.
— Спасибо, товарищ полковник.
— А чего ты радуешься-то? — укорил Геннадий Васильевич. — Хорошего от этого мало, тебе только хлопот прибавится. Его ведь еще и ловить нужно.
Шевцов с Васильчиковым поднялись почти одновременно.
— За этим дело не станет, товарищ полковник. Разрешите идти?
— Идите. И без Куликова не возвращайтесь, — напутствовал Геннадий Васильевич.
Глава 7
Шевцов посмотрел на часы. Пора уходить. Через полчаса у него встреча с Афоней Карельским. Сказав дежурному, что появится часа через полтора, майор забрался в свою машину и, повернув ключ стартера, лихо отъехал со служебной стоянки.
Афоня ждал майора неподалеку от Центрального рынка, во дворе пятиэтажного дома. Он явно скучал и лениво, как человек, пресыщенный удовольствиями, пил баночное пиво маленькими глотками. Несмотря на близость автострады и огромный рынок, который гудел озабоченно и сердито, как потревоженный улей, место здесь было спокойное. За гаражами, плотной стеной вставшими возле дороги, собеседников не увидать, а со стороны дома их скрывала мощная крона дерева, нагло заглядывающая корявыми сучьями в окна третьего этажа.
Шевцов едва кивнул и опустился рядом на скамейку, примяв расстеленную газету.
— О Куликове что-нибудь узнал?
— Нет. Как в воду канул, — честно ответил Афоня. — Пришлось выходить на нужных людей, но даже они ничего не знают. Если он и живой, то вращается в собственном кругу, а эти люди его не выдадут. Слишком многое их связывает.
