– Ох, елки, хорошо-то как, – проскрежетал Сержант сквозь крепко сжатые зубы. – Ты все-таки бесподобная женщина!
– А ты разве сомневался? – томным шепотом спросила Лидка, прикоснувшись полными влажными губами к его уху.
– Нет, доярушка, – ответил Сержант. Он потянулся к стоящему на краю ванны стакану, подцепил его двумя пальцами и, быстро поднеся ко рту, одним глотком осушил. После секса спиртное подействовало острее. Лидка осторожно приподнялась над водой и выскользнула на пол.
– Отдыхай, труженик, – чуть насмешливо сказала она и, накинув халат на влажное тело, двинулась к двери. Выходя, она обернулась и бросила через плечо: – Есть будешь?
Сержант едва кивнул.
Оставшись один, он снова помрачнел. Отключил джакузи и включил водный массаж. Струи воды начали медленно и нежно полоскать его тело. Вновь посмотрел на себя в зеркало – надо бы пресс подкачать, обмяк. Да и бицепсы одрябли. Что-то ты на американских сытных харчах сдавать начал, братец.
Сержант полежал немного в приятной теплой воде, потом вылез, растерся махровой простыней и вышел в гостиную. Под креслом у камина он увидел ворох давно не читанных газет. Сел в кресло, взял одну наугад – оказалась свежая русскоязычная «Панорама», которую издавал какой-то лос-анджелесский еврей-эмигрант. Он лениво пролистал первые страницы, нашел раздел новостей из России, заскользил взглядом по колонкам. Вдруг знакомое имя приковало его внимание: «Владислав Игнатов».
То, что он прочитал, немало его удивило:
«Москва. По сообщению радиостанции "Свобода", со ссылкой на источники, близкие к МВД России, пропал известный российский бизнесмен Владислав Игнатов, арестованный в конце прошлого года в Сан-Франциско по обвинению в убийстве. Предъявленное ему тогда обвинение доказать не удалось, и Игнатов был выдворен из США в Россию.
Едва прибыв в московский аэропорт Шереметьево, Игнатов был задержан милицией, но бежал, застрелив двух милиционеров. Затем его след затерялся. Высказывается предположение, что Игнатов был тесно связан с криминальными кругами как в Соединенных Штатах, так и в России. Пресс-служба МВД России отказалась комментировать исчезновение господина Игнатова».
Сержант так и ахнул, швырнув газету на пол. Если это не откровенная деза, если Варяга и впрямь арестовали в аэропорту и он вынужден был бежать, да еще и наследить таким образом, то дело обстояло весьма скверно. Ясно одно: в России творится нечто несусветное, коли законного вора, да что там законного – смотрящего России, – так запросто решились упечь за решетку. Выходит, у ментов насчет Варяга сложилась какая-то своя сволочная задумка. А может, не только против Варяга…
И тут он вспомнил о странной гибели французского самолета, на котором вроде летела российская делегация в Европу. Сержант задумался о загадочном совпадении авиакатастрофы с калифорнийским делом Варяга. Вернее, с тем, что самолет взорвался в воздухе в тот самый день, когда Варяга под конвоем выпустили из тюрьмы и вывезли в Москву. Из американской тюрьмы за здорово живешь не выпускают. Уж коли угодил в нее – да еще русский с сомнительной репутацией, – так изволь торчать в ней по полной, пока следствие не разберется. А тут не прошло и двух недель, как господина Игнатова «за недостаточностью улик» отпустили на все четыре стороны. К тому же его освобождение совпало еще с одним странным происшествием – самоубийством окружного прокурора, который вроде как лепил Варягу дело. Вот это да! У Сержанта словно пелена с глаз упала, и он быстро связал между собой все события последних нескольких месяцев.
Итак, Варяга взяли по обвинению в убийстве Монтиссори.
Монтиссори – крупнейший мафиозо на Западном побережье США. Вряд ли в ФБР так уж сильно убивались по поводу его безвременной кончины. Варягу стали шить дело явно по чьей-то наводке. Из очень высоких сфер. Хотя, спрашивается, какое дело ФБР до русского бизнесмена, у которого в Штатах вполне легальная компания и который платит налоги, тихо-мирно живет с семьей в собственном доме? Он же, в самом деле, не бензин водой разбавляет, как Лидкины одесские родственнички в Нью-Йорке.
Так, ладно. Теперь его вдруг выпускают. Тоже удивительное дело – то засадили непонятно за что, то вдруг выпускают. Кончает с собой прокурор, который его, можно сказать, и засадил. Очень интересно.
В тот же день, когда Варяг отправляется в Москву, потерпел катастрофу самолет, вылетевший сразу за московским рейсом. Может, хотели взорвать самолет с Варягом, да лопухнулись? Варяга-Игнатова в последний раз видели в Шереметьеве – в газетах были фотографии, а потом он сгинул.
Как не было человека!
И вот на тебе – обнаружился! Двух ментов угрохал. Смех, да и толью! Зачем, спрашивается, Варягу лезть на ментов – мало, что ли, у него надежных киллеров? И тут Сержанта точно кольнуло: он ведь и сам когда-то был Варяговым стрелком.
Сержант был так поражен прочитанным, что опять схватил «Панораму» и еще раз пробежал глазами заметку. Ой, что-то тут нечисто! Бред какой-то. Хотя…
Сержант вскочил и нервно заходил по комнате. Нет, не бред.
Даже здесь, в Лос-Анджелесе, находясь за тысячи километров от России, он внимательно следил за происходящими «там» делами. Над ним даже Лидия посмеивалась: ей этот его интерес к России был непонятен. Сама она, прибывшая шесть лет назад на Брайтон-Бич с мамой-папой-братьями-племяшами, давно уже забыла родную Одессу. И ее родственнички, оборотистые одесские умники, тоже вроде бы не особенно тосковали по родине. Сержант умом понимал, что она права: в самом деле, чего уж там – Россия далеко, он тут пустил корни, вон дом приобрел – хоть и куплен в рассрочку на двадцать лет, но все равно – своя недвижимость, тут по этому признаку людей уважают, за своих считают. Есть «риэл истейт» – значит, настоящий американец, нет – значит, пока что перекати-поле без роду без племени.
Но душой Сержант был по-прежнему «там» – в России. Он завидовал корешам, которые запросто могли взять за тысячу баксов билет Нью-Йорк – Москва – Нью-Иорк, смотаться в Белокаменную на недельку-другую, кутнуть по кабакам, благо их там, говорят, море развелось, потрахать любвеобильных московских телок, попить родную водяру, даже побалагурить за жизнь с ментами – и те ведь тоже родные, не то что здешние, мать их в душу, «сфинксы». С этими не побалагуришь – глаза стеклянные, рожа каменная. Чуть что – «ваши права», и руки за спину заламывают.
Сержант подошел к окну и выглянул на улицу. Да, Степан Юрьев! А тебе в Россию путь заказан – слишком много крови на тебе да соплей всяких шлейф. Менты не поймают – так братва найдет. Все припомнят тебе, Степушка.
Сержант вздохнул. Да, вроде недавно был там, а опять тянет. Без малого год назад побывал. Со своей верной спутницей – снайперской винтовочкой. «А что, неплохо бы туда снова рвануть. Заодно, может, и про Варяга что узнаю. Узнаю, что там вообще творится, что за шухер с законными учинили товарищи в лампасах. Да вот только как?» По американскому паспорту въезжать никак нельзя – после его прошлогодних похождений в Питере. Наверняка засекут въезд. Можно только по красному. Придется опять новый выправлять, все старые засвечены.
