- Неправда! - запротестовал мистер Хекер.
- Да вы напрасно, людям ведь свойственно обманываться насчет собственных переживаний, - поспешил я успокоить его. - И очень часто бывает, что надо себя обманывать, не то в сумасшедший дом угодишь. Но уж когда обман не помогает, так не помогает, и все тут. Только вы-то себя не обманываете, вот в чем вся штука, вы и сами прекрасно знаете, что просто роль решили играть, как актер. Ну скажите на милость, что уж такого величественного в вашей старости? Почему честно-то не признаться, что к старости все в общем довольно погано становится, да как следует обругать судьбу, чтобы легче стало?
Выслушав меня, мистер Хекер постарался придать себе гневное выражение, меня же собственная тирада утомила, и хотелось остаться одному. Если бы он искренне осерчал, я бы ничего не имел против, однако то была лишь примерка очередной маски из его богатого собрания.
- Однако же, молодой человек, в прямоте суждений вам не откажешь! - с обидой отозвался он.
- Ну так давайте забудем весь этот разговор, - со вздохом сказал я и вытянулся на постели, не сбросив шлепанцев. - Все к лучшему в этом лучшем из миров.
- Я вовсе не сержусь за вашу резкость, - продолжал он, - но должен заметить: понятия ваши для меня огорчительны. Уж очень примитивно судите, при вашем-то уме.
Я промолчал: лучше бы и рта было не раскрывать с самого начала. Ему ведь, в конце концов, семьдесят девять, и, хотя здоровье у него на зависть, больше чем на десять лет рассчитывать он не может, а уж с наслаждением он эти годы проживет или нет - не моя забота.
- Конечно, я не столь уж многого добился на своем учительском поприще, если подразумевать служебные повышения и прочее, - сообщил он оскорбленным тоном. - Не спорю, я бы куда лучше себя ощущал, будь жива жена или если бы у нас дети были…- Просто любуется своим умением выдерживать напасти фортуны. Даже паузу сделал, а потом с подчеркнутой строгостью добавил: - Но жена умерла, а детей нет. Так что же, по-вашему, мне остается только голову пеплом посыпать, так, что ли? Мой друг Цицерон, кстати, по таким поводам тоже высказывался, вот, пожалуйста: "Во времена, подобные этим, далеко не худшая участь достается тем, кому выпадет променять жизнь на легкую смерть". И еще: "А если бы не умерла она сейчас, все равно пришлось бы ей умереть через несколько лет, ибо она смертна". - Был ли смысл объяснять ему, до чего первая из приведенных им цитат противоречит всем его взглядам? Я выбросил окурок в распахнутое окно.
- А я-то полагал, что из всех моих знакомых вы скорей всего поймете, какое душевное удовлетворение способен извлечь разумный человек, если к своей одинокой старости он относится здраво, а не по-детски, - вещал мистер Хекер. - Все идейное и тщеславное отступает, и наконец-то можно насладиться своими зрелыми мыслями, осознать красоту творения Господнего. Разве не к этому состоянию стремились все философы? Понятно, что Осборну оценить такое не дано, человек он неплохой, но не его вина, что образования не получил никакого. А вот вы уж должны бы были рассудить, что жизнь, проводимая в одиноком созерцании, - самая замечательная жизнь, вы ведь, в конце концов, тоже человек одинокий.
- Видите ли, я мало склонен к рассуждению, - парировал я. - Если бы поразмыслил, мог бы, наверно, завтра же все изменить, одним махом, то есть жениться. Дело в том, что одиночество - это мой свободный выбор. А еще вот что: я наизусть не помню, но только у вашего приятеля Цицерона что-то такое написано в том духе, что созерцательная жизнь вовсе не сплошь благо. Он где-то говорит, что человек, которому удалось бы собственными одинокими усилиями достичь неба и оттуда окинуть взором универсум, вряд ли испытал бы такую уж радость, а вот если бы он мог рассказать об увиденном кому-то другому, более высокого наслаждения не испытал бы никто. Я не к тому, что вот, дескать, истина; по-моему, все подобные обобщения - пустое краснобайство, но ведь вы так цитатами и бросаетесь, причем всякий раз одна с другой не ладит.
Новая маска: мистер Хекер поднялся с кресла, приняв вид человека, которого глубоко ранили.
- Кажется, я мешаю вам отдохнуть от трудов, - заметил он. - И вообще напрасно я думал, что мне, старику, можно толковать о таких вещах с человеком еще совсем молодым. Извините, мне казалось, вам будет интересно.
- Вы смешиваете разные вещи: интересна ли мне сама тема и что я по этому поводу думаю, - сказал я, вставая. - Если, конечно, мы в самом деле обсуждаем некую тему. Вы ведь интересовались моим мнением на сей счет.
- И каково же оно, скажите на милость, - воззвал он. - Как, по-вашему, должен поступать человек, которому жить не для кого и незачем? Что еще ему остается, кроме как мужественно делать вид, что он всем удовлетворен, либо пускать нюни, как младенец?
- Мне все равно, кто как поступает, - ответил я. - Принципиально все равно, ощущаете вы себя счастливым или несчастным. Не записывайте меня в человеколюбцы. Я просто сказал, что мне вас жаль, что лично я не хотел бы оказаться на вашем месте. А что никакого нет выбора, кроме того, о котором вы сейчас сказали, - нет, не согласен.
- Какой же еще? - не отступал мистер Хекер. Опять он завелся, в глазах его - они уже не обманывали - читалось отчаяние, которого не могла скрыть нацепленная маска. - Вы, может быть, самоубийство порекомендуете? - Негодующий смешок. - Оно, стало быть, и представляет еще один выбор?
- Для почитающих Цицерона так всегда и было, - заметил я. - Хочу вам вот что сказать. Если не следуешь религиозной доктрине, категорически запрещающей самоубийство, вопрос, совершать его или не совершать, самый первый, на который нужно ответить, прежде чем обустраиваться в жизни. Разумеется, я имею в виду - для людей, которые стараются действовать логично и разумно. Большинство вообще не осознает, какой тут может быть вопрос, и ни малейшей нет причины объяснять им, насколько он реален и важен. Я бы с вами про это речь не завел, но вы же меня и подтолкнули.
- Что до меня, я религии чужд, - объявил мистер Хекер, - и тем не менее считаю, что достаточно причин отказаться от самоубийства. Раз уж смерть абсолютная неизбежность, разумнее постараться выжить при любых обстоятельствах.
- Не понимаю, как одно вытекает из другого. Раз смерть неизбежна, это просто факт, к которому надо отнестись хладнокровно. Что, по-вашему, лучше: чувствовать себя несчастным или сохранять хладнокровие? Все было бы иначе, если бы от ближайшего будущего вы вправе были ожидать чего-нибудь получше, чем настоящее. Допустим, я вот не покончу с собой по той причине, что "Янки" проиграли очередной матч.
Мистеру Хекеру было, однако, не до шуток: он весь побледнел и стоял передо мной с суровым выражением на лице.
- Итак, вы мне советуете покончить с собой, - сказал он резко.
- И не думаю. Я же не утверждал, что каждый обязан разумно решить вопрос о самоубийстве. Но если уж вы о нем задумались, необходимо, разумеется, найти какой-то ответ, а уж затем действовать так или иначе. Жизнь меня научила, что разумно поступает человек, который словами "должен" и "обязан" пользуется лишь после того, как произнесено слово "если".
