Книга Акимуды, страница 94. Автор книги Виктор Ерофеев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Акимуды»

Cтраница 94

В гостиницу возвращаемся глубокой ночью. Такси нет – как в Москве. Машем машинам. Не останавливаются. Вдруг тормозит малолитражка. Открывается передняя дверь. Из нее вылетает кальян с горячими углями. Пожилая женщина машет рукой. Она усаживает Неду себе на колени. Мы втроем – сзади. За рулем – молодой парень. Мы не можем найти гостиницу. Но разговор увлекает всех. Мать шофера жалуется на сына: он – дурак! Боится встречаться с девушками! А ему пора жениться! Все смеются. Мать шофера просит Неду выйти замуж за робкого мальчика… Все рыдают от хохота. Мальчик – тоже. В машине возникает чувство: Иран – большая шумная семья.

Я путешествую по стране секретной полиции и относительно свободного рынка, политических заключенных и остатков академического плюрализма, лицемерия и памяти о потерянной свободе. Перейдет ли режим к массовому террору или отступит?

Мои собеседники, которых я бы назвал поляками Востока из-за их патриотизма, горделивого арийского сознания и подчеркнутого уважения к женщинам, долго жили надеждой на реформы. Но со времени уличных расстрелов – главный вопрос дня:

– Как найти себя в этой ситуации?

Закрыты многие газеты, культурные центры, культурологические штудии. Умеренные оппозиционеры во всем винят демонстрантов, радикалы считают правителей отступниками от «истинного ислама». Иран похож на Советский Союз, но не времен Брежнева, а НЭПа. Еще не прошел Великий Террор 1937 года; еще все по-настоящему не испугались. В моде политические анекдоты, как когда-то у нас в России. Но на свой 1937 год у Ирана не хватит сил.

– Людей толкают в потребительство, – объясняют мне молодые люди в кафе под платанами, – растет количество западных магазинов, лишь бы мы не лезли в политику.

– Нынешний режим нужен для будущего, чтобы люди поняли, чего они хотят, – говорит Али. – И захотели бы свободы!

Но все мрачнеют, когда речь заходит об Израиле. Его считают креатурой Англии, созданной для дестабилизации Ближнего и Среднего Востока. Говорить положительно об Израиле – опасно. На любой намек, что они похожи на арабов, отвечают гневно. Оппозиция тоже не прочь иметь ядерное оружие – для укрепления страны. Почему Пакистан или Израиль обладают бомбой, а мы нет? Ядерное оружие скорее объединяет страну, чем разъединяет.

Россия у иранцев не в чести. Русская культура – да! Достоевский? Вокруг меня в Тегеране вьются авторы диссертаций о Достоевском. Чехов! Горький! – горячая любовь. Но в Эсфахане хозяин мебельного магазина сказал мне, выражая народное мнение:

– У меня с правительством меньше проблем, чем с Россией.

– Почему?

– Отобрала у нас Кавказ!

Как будто это было вчера… Русских не любят и за то, что во время Второй мировой войны при оккупации Северного Ирана солдаты вели себя скверно, насиловали местных женщин. Кроме того, здесь считается, что технологию фальсификации выборов завезли из России.

– Россия поддержала выборы и разгон демонстраций.

– Неудивительно, – соглашаюсь я. – Некоторые наши правители сами бы хотели идти в сторону Тегерана. Православная цивилизация: союз Партиарха, который в один момент становится духовным лидером страны, с Главным – вот угроза для моей страны, для меня самого.

Вот тогда я и стану настоящим врагом народа.

Наконец, я встретился с директором неправительственной организации, которая пригласила меня в Иран. Мы славно пообедали. Иранские шииты с христианами найдут общий язык, успокоил меня седовласый директор, обе религии основаны на любви и мире, но арабские сунниты и евреи обречены на уничтожение друг друга!

Организация директора имеет сеть книжных магазинов по стране и в столице. Директор показал мне новый, еще не открытый книжный мазазин – это большое пространство. Я попросил его подняться со мной наверх, в более скромный магазин с иностранной литературой. Он застеснялся. Я сначала не придал значения наклейкам на некоторых обложках шикарных изданий итальянской живописи. Потом догадался: они прикрывают обнаженные части тела! Полистав альбомы, я увидел, что местные цензоры старательно заклеивают не только груди и низ живота ренессанских красавиц, но и декольте. Более того, тонкие наклейки цензоров аккуратно заклеивали пиписьки ангелов!

Не пощадили и своего средневекового искусства. В Эсфахане с фасада Дома приемов старых иранских шахов посбивали фрески игривого содержания. В залах – оставили, но народ туда не пускали. Теперь разрешили. На фресках – победоносные войны с Турцией, Индией, Узбекистаном. Куча отрубленных голов! И тут же на других фресках голые сиськи: томные танцы женщин в прозрачных одеждах.

Ах, эти легкие платья! В Персеполисе в 1971 году на них подорвался последний шах Мохаммед Реза Пехлеви – чтобы подчеркнуть мощь Ирана, он устроил такой фестиваль (где плясали женщины в легких одеждах и даже сжигались деньги), что народ взвыл от возмущения и через восемь лет ответил ему революцией!

Ну, хватит о политике! Мы срываемся на Каспий. Дорога из безликого, расползшегося во все стороны Тегерана на море идет вдоль озер, через голые горы с суровым рисунком линий, где скалы – как древние воины. Геология персидского характера. Ближе к морю горы зеленеют, прибрежные – выглядят подтаявшим мороженым. Пляж с камнями, впечатанными в черный песок. Простой народ на куцых коврах, с примусами. Мужчины в белых рубашках купаются в грязном, теплом Каспии. Входим на виллу.

– Что будете пить?

Выбор контрабанды небольшой: «Смирнов», «Абсолют», два сорта скотча… Пышноволосые девушки в открытых майках танцуют под западную музыку, размахивая хиджабами, прыгают, смеются, сладостно хмелеют. Звучит и безумный русский шансон, будто мы в довоенном Сочи: «Кайфуем, сегодня мы с тобой кайфуем…» – все подпевают по-русски. Парни, прикалываясь, шлепают девчонок по джинсовым задницам. Когда надоедает прыгать, достают тамбур: начинается долгая песня на слова Саади с непостижимыми руладами. Вслед за этим танцуют под гимн антиправительственного зеленого движения «Иран мой – зеленый Иран». Я выхожу на балкон. За мною кто-то следом. Не видно в темноте.

– А вы знаете, что в страшной тегеранской тюрьме «Эвин» готовят VIP-камеры с коврами для бывших либеральных деятелей?

– А вы знаете, что нами правят мертвяки?

– Мертвяки?

– Они порвали нас на куски!

– Вы, русские, склонны к преувеличениям!

Влажно. Цикады. Я вытираю пот со лба. Может, это мой бред? Иран не верит в наших мертвяков. У них свои заботы. Где-то поблизости визжат шакалы, будто им прищемили хвосты.

Дихотомия Восток – Запад существует в Иране на самом бытовом уровне. В номерах гостиниц и нередко в частных квартирах – два туалета с разными унитазами: западный, американский, и иранский, восточный, – орлом! Зейнаб, в своей домашней библиотеке я обнаружил сочинения маркиза де Сада на русском языке, сделала выбор в сторону западного унитаза, а ее дочь Арафе, которая учится в Оксфорде, тоскует там по восточной модели…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация