— Хотел было сунуться в одну нашу московскую хатку, — продолжал он, — но там уже ждали меня. Наши пацаны меня на улице нашли, а опера — нет. Пацаны сказали, что меня ищут по всей Москве, думают, наверное, что я с Яной все это затеял… А вообще, наших всех хватают. Кого успели найти.
Саша помолчал.
— Конец партийной работе в Москве? — спросил, грустно улыбаясь.
Саше показалось, что Матвей раздумывает: отвечать или нет.
— Нет, не конец, — ответил он и еще помолчал.
— У нас есть несколько лагерей подготовки бойцов, которые еще Костенко создавал. Ни один не нашли до сих пор. Но даже в такой ситуации я туда не поеду. Костенко мне еще до тюрьмы сказал: если мы хоть один лагерь пропалим, он меня лично задушит.
Саша кивнул — ответ ему понравился.
— Ну что, позовем, что ли, ребят чай пить? — предложил Матвей.
Они разлили чаек и пригласили всех к накрытому столу.
— Значит, отсюда нам тоже надо уходить, — сказал Олег, когда Верочка доливала всем уже по третьему стакану. На столе лежали сухари, баранки, сырок дешевый, вареная колбаса, яблочки.
Саша смотрел, забавляясь, как Матвей яблоко нарезал себе в стакан: со своего деревенского детства такой привычки не примечал ни у кого.
— Чего скажешь, Сань? — спросил Матвей. — Есть нам куда еще податься? Дня три надо бы переждать, чтоб нервы у этой подлоты поуспокоились. Через три дня я сам, если что, им сдамся. Я, после погрома в Москве, на пятый день появился. Меня взяли, помуры-жили ночь и выпустили. Хотя, черт его знает, как в этот раз… Такого еще не было… А?
— Не было, да. Надо уезжать. У кого есть предложения? — спросил Саша у Олега, Верочки и Позика.
Все молчали.
— Тогда в деревню ко мне, — сказал Саша. — Там нас не найдут. До первых подснежников — точно. Только бы добраться туда.
— Такси, может быть, возьмем? — спросила Верочка.
— Не, такси туда не поедет. Далеко, — отклонил Саша, хотя дело, конечно, было не в расстояниях. Но понадеялся на то, что декабрь был теплый и выпадавший снег постоянно подтаивал.
— У меня машина есть, — сказал Олег.
В шесть утра Олег ушел в гараж. «Союзники» ждали его на кухне, много курили, посматривали в окно, стряхивали пепел в консервные банки, опустошенные на завтрак. Верочка все норовила прижаться к Саше, заглядывала в лицо.
Саша грустно вглядывался в густо падающий снег. И минус семь при этом.
В начале восьмого к подъезду подкатила бежевая старенькая «Волга». Вышел Олег, сильно хлопнув дверью и заглянув зачем-то в салон. Посмотрел на окно квартирки, приметил ребят, но рукой не помахал и не улыбнулся.
Матвея посадили впереди. На задние сиденья уселись Веня, Саша, Верочка, и Позик тоже влез, только ему велели в ногах прятаться, пока машина едет по городу. И пледом его прикрыли. Вроде как у всех сидящих ноги мерзнут. В багажник сложили четыре огромных пакета с продуктами — с вечера еще закупились.
— Задница просела у машины, — хмуро сообщил Олег уже по дороге. — На первом же посту остановят наверняка.
— Главное, в городе не попасться, — заверил Саша. — А там…
— Пост на выезде: его не объедешь.
— А мы пост обойдем. Пешком.
Так и сделали.
Олег оставил их метров за пятьсот до поста, на пустынной дороге, за городом — в спину смотрели последние хмурые высотки рабочей окраины. Слева начинался лесок, справа лежали тоскливые пустыри.
«Волга», газуя и виляя задом, медленно отъехала, выбрасывая грязный снег из-под скользящих колес.
— Сейчас он сбежит с нашей хавкой, — сказал Веня вослед Олегу. — Заточит в лесу один всю колбасу.
— Прямо по трассе пойдем? — спросила Верочка у Саши.
— Не, глупо как-то. Может, там наши портреты на посту висят…
— «Стрелять на поражение, в переговоры не вступать», — бодро добавил Веня.
Верочка испуганно посмотрела на Сашу, он улыбнулся ей.
— Ну, чего стоим? — весело спросил Матвей.
— Пошли в лес, — в тон ответил Саша.
— Там же снегу по колено, — пожаловалась Верочка.
Ступивший первым Саша сразу понял, что на спуске с дороги было даже выше, чем по колено, — нагребли снегоуборочные машины.
Пацаны смеялись, Позик пытался перебраться ползком или лягушечьими прыжками — на четвереньках, но все равно тонул. Верочку Сашке пришлось вытаскивать и волочить чуть ли не на себе — ей-то снег пришелся как раз по пояс.
В лесу снега было поменьше, но все равно брели еле-еле и, пройдя чуть-чуть, быстро подустали. Веня с Позиком, впрочем, кидались снежками.
«Позик развеселился», — радовался Саша.
— А если нас тут случайно встретит человек в форме, мы что скажем? — дурил Веня. — Заблудились, товарищ милиционер?
Верочка отставала, с трудом поднимала ножки в маленьких ботиночках — все, наверное, снегом уже полны, думал Саша. Иногда поджидал ее, вел под руку, но так обоим было тяжелей идти — и Саша снова уходил вперед.
— Матвей, — спросил он негромко. — А ты думаешь о том, что нас ждет? Партию что ждет?
Матвей серьезно посмотрел на Сашу.
— Ну, ты умный человек, Саш, — ответил.
Саша промолчал — так, чтоб Матвей понял, что он ждал иного ответа. И Матвей понял.
— Саша, у нас нет ни одного шанса, — сказал он. — Но разве это имеет значение?
Саша коснулся дерева рукой.
— Не имеет, — ответил искренне.
Они решили выйти на дорогу спустя час, несколько одуревшие от холода, передвигающиеся на прямых, заледенелых ногах, наподобие буквы «А».
— Сашенька, у меня такое ощущение, что я босиком, — причитала Верочка.
— Вер, — пристал вдруг развеселившийся Саша, — всё время забываю спросить, ты как пришла к «союзникам»?
Верочка не отвечала, вся насквозь замерзшая, только головой крутила.
Машина Олега стояла по трассе чуть дальше, они побежали к ней, колени не слушались, ветер дул в лицо.
— Топи печку, родной! — попросил Матвей, влезая, и, обернувшись к Саше, поинтересовался: — Далеко там до твоей деревушки?
— Далеко, — ответил Саша. — Там бабушка у меня. Обогреет нас… Следующий поворот, Олег. Налево.
Саша представил, едва сдерживая улыбку, как им хорошо там будет: накормленные, в тепле, гулять пойдут, на санках кататься… а что?.. Избу починят.
«На могилу к отцу друзей свожу… Покажу ему, какие у меня друзья… Выпьем на могилке… Деду поклонюсь, ни разу у него не был. А? Господи, довези нас!»
Саша дрогнул сухим сердцем, вспомнив, как спрашивал, много ли нужно еще для ада…
