Милиционеры, спотыкаясь, хлюстая снегом, с вывернутыми, закольцованными руками, побрели от здания — его уже поливали бензином.
— Бесы! — обернувшись, крикнул кто-то.
Никто не обратил внимания.
— Жалко, не посмотрим, как горит, — посетовал Веня, глядя на здание.
— Не жалко, — ответил Саша, заводя машину.
Город белел, вяло проявляясь в кислом, больном утреннем свете.
В жидком тумане выбредали навстречу дома, как некрасивые мороки, одетые в больничные пижамы.
Саша чувствовал свое лицо, словно отмороженное — онемели щеки, и нервные окончания на черепе ушли вглубь: если поджечь волосы — не заметит.
Переключал скорости, вдавливал педаль.
Не разглядев, влетел на «лежачего полицейского» — машину подбросило, загрохотало оружие, цинки, гранаты.
— Тормози, тут еще один, — предупредил Олег.
Саша сбросил скорость. Навстречу так же медленно ехал милицейский «козелок», переваливаясь через вздутие на асфальте.
— Чего это вы гуськом? — раздался веселый голос из рации: кто-то из патруля подивился, увидев сразу три машины спецназа в такую рань.
— Боимся по одному, — бодро ответил Олег и тут же попросил: — Тормозни на секунду, слышь? «Пэпсы», стой!
Милицейский «козелок» остановился.
— Что это вы флаг уебищный выставили? — спросил водитель «пэпсов», выпрыгнув из салона, кивая на полотнище «союзников».
— Сейчас ты сам будешь уебищный, — ответил Олег. Лицо водителя, поймавшее удар прикладом, издало хряст, словно арбуз, расколотый надвое.
Сашка с Веней, наставив стволы, выгнали из машины остальных.
Выбежали из автобуса «союзники», положили всех на тротуар, кто-то предложил перевернуть милицейскую машину: схватились в двадцать рук — и на бок с грохотом завалили.
Как один оглянулись на истошный вой сирен.
— Это пожарные, — успокоил Олег.
Подъехавшая в упор большая пожарная машина сигналила протяжно и бешено, требуя разойтись с дороги. Тяжело подкатила вторая, вереща и мигая сиреной на крыше.
Саша неспешно подошел к первой машине, не обращая внимания на пожарного, выскочившего из кабины и кричащего: «Что вы тут устроили? Ваша база горит! УВД горит! Вы чего тут…»
Саша всадил очередь в здоровенное колесо… прошел дальше и, сжав зубы, расстрелял задние колеса машины.
Пожарный шел за Сашей, словно осматривая вместе с ним машину — и при этом глядя в ужасе то на него, то на колеса.
— Выключи свою сирену на хер, — попросил Саша.
Пошел ко второй машине. Из нее уже выбегали пожарные…
Со спущенными колесами машины оседали, словно раненые.
Откуда-то выкатила иномарка, несколько секунд водитель всматривался в происходящее, потом резко сдал назад, с визгом развернулся и умчал.
«Союзники» загрузились обратно, даже поленившись что-то делать с патрулем — только оружие отняли. Милиция осталась лежать на асфальте — они смотрелись так странно.
«Город принадлежит нам, — тихо морщась, подумал Саша, давя на газ. — Это наш город…»
Но внутри было ощущение, будто к празднику подарили большой короб — а внутри короба ломаный картон, старый ботинок, объедки, остановившиеся часы, рамка из-под чего-то, ржавый гвоздь.
— У нас есть часа два теперь, — сказал Олег, — пока они тут все соберутся… созвонятся… с перепугу…
— Как всё легко, оказывается! — дивился Веня, раскинувшись на сиденье.
— А ты думал, это всё всерьез? — спросил Олег.
— Что всерьез? — обернулся Веня.
— Это… их… государство, — с необыкновенным презрением произнес Олег.
— Ну, раз два часа… — сказал Саша, с жутким визгом тормозя, выруливая в сторону ночного супермаркета, в который ходил как-то.
— Эй-эй-эй! — заорал без особого испуга Веня. — Полегче!
Машина, зарычав, въехала на ступени и ударила тупым носом в стеклянные двери, звонко рассыпавшиеся. Саша заглушил машину, поставил на скорость и еще ручник поднял.
Спрыгивать, правда, было неудобно — машина стояла мордой вверх, а под ногами, на ступенях оказалось много крупного и скользкого стекла. Саша подержался мгновение за дверь, ловя равновесие.
Вошли в магазин, оттолкнув охранника в черном пиджаке. Он достал было телефон из кармана, но Олег забрал трубку и далеко ее забросил.
— Что здесь творится? — взвизгнула кассирша. — Вы что себе позволяете? Думаете, в форме, и всё можно?
Молча прошли мимо нее, рассыпались по магазину. Продавщицы убежали в подсобку. «Союзники» набирали бутылки и красивые банки.
Саша постоял возле одной витрины, потом возле другой. Никак не мог понять, что ему нужно. Что это такое вообще, зачем это всё.
Ничего не выбрал, растерянно смотрел. Ударил, размахнувшись автоматом, в гущу стекла, рассыпал пирамиду банок и пошел.
Взял яблоко по пути к кассе, откусил. Вкуса у яблока не было.
— По машинам, орда! — заорал. Ждал всех у входа.
Рядом, на стуле, сидел махнувший на всё рукой охранник, смотрел на выходящих камуфлированных чертей с набитыми карманами, курил, презрительно кривясь.
— В помещении не курят, — сказал Веня, вынимая у него сигарету изо рта.
— К администрации, братья! — велел на улице Сашка. — Губернатор еще жив…
— Губернатор еще спит, — загоготал Веня.
Пока съезжал с крыльца, автобус с другим «козелком» уже умчали. Погнали за ними следом.
Минуты через три их настигла милицейская машина, оттуда орали в мегафон:
— Патруль спецназа! Требуем остановиться! Патруль спецназа!
— А что они с нами по рации не поговорят? — поинтересовался Веня у Олега. — Чего так кричать? Людей разбудим…
— Это вневедомственная охрана. У них другая волна, — сказал Олег. — Наверное, кассирша сигнализацию включила, съедутся теперь…
Олег пощелкал рацией, выискивая нужную волну, и спросил, выжав тангенту:
— Это патруль спецназа, кто тут нас спрашивает, отзовись?
Через десять секунд срывающийся голос прокричал из динамика:
— Тормози быстро, урод, я буду стрелять!
— Нет, это ты тормози, а я сейчас брошу гранату на дорогу, — сказал Олег. — Смотри налево! Левое окно! — и выставил руку с зажатой в ней гранатой. В зубах у Олега, увидел Саша в зеркало заднего вида, находилось кольцо.
Олег выплюнул кольцо и громко объявил в рацию:
— Бросаю!
Преследующая их машина затормозила — водитель выкрутил руль, вылетел на пустую встречную, не справился с управлением, въехал в столб, но несильно. Сашка успел заметить, как из правой двери «козелка» выпрыгнул и залег на асфальт милиционер.
