Казалось, что коммерческий директор всерьёз готов вести переговоры с владельцем несчастного автомусора: он даже калькулятор достал из внутреннего кармана пиджака и принялся что-то подсчитывать.
Наташа покрутила в воздухе воображаемый руль и указала пальцем на Лёву, что, вероятно, означало: «А угонять-то придётся тебе». На что Лёва ответил вполне предсказуемо: указал пальцем на Константина Петровича, скорчил зверскую рожу и стукнул кулаком по воздуху, что следовало понимать как: «Да я его лучше прибью!»
К счастью, в кармане Цианида запиликал мобильный телефон. Получив от Маши SMS, он моментально забыл о своём оригинальном коммерческом предложении и немедленно телеграфировал в Париж: «А у нас под окном квакает „запорожец“. Думает, что если его поцелует „мерседес“ — то он превратится в прекрасную „феррари“».
— Всё так правильно, — пробормотал он через некоторое время, — так благостно, что я поневоле жду подвоха. В такие моменты очень своевременным бывает появление Зловещего Мертвеца с бензопилой или налоговой проверки. Хотя Зловещий Мертвец предпочтительнее.
— Зловещие Мертвецы не пользуются бензопилами! — наставительно сказала Наташа, как будто она целыми днями только и делала, что общалась с подобными персонажами и прекрасно изучила все их повадки.
— А чем же они мочат живых? — удивился Лёва. — Голыми руками, что ли, душат? В смысле — голыми костями?
— Никто никого не душит! — рассердилась Наташа. — Такие большие мальчики, а верят во всякие глупости. Мёртвые не могут причинить зла живым!
— Откуда в тебе такая уверенность? — поинтересовался Лёва. — У мёртвых, будь спокойна, возможностей побольше, чем у нас.
— У мёртвых нервы железные. Их так просто не достанешь! — важно сказала Наташа.
— Нет у мёртвых нервов, потому живые их достать неспособны в принципе, — высказал своё компетентное мнение Константин Петрович. — Мы для них даже не мошки, мы — микроскопические бабочки, которые машут себе крылышками и думают, что представляют собой что-то значительное.
— Микроскопические бабочки, как это трогательно! Такие нежные, прозрачные... — всплеснула руками Наташа.
— Звучит как название какого-то внутреннего паразита, — ввернул упрямый Разведчик. — Всё равно меня такой ответ не устраивает. Допустим, я их не способен достать, о’кей. А если им приспичит меня кокнуть? Не в состоянии аффекта, а по здравому расчёту?
— Приспичит — найдут способ, чтоб ты сам себя ухлопал, — страшным шепотом сказал Константин Петрович. — Зачем им руки марать?
— Я вижу, вам нечем заняться, если вы обсуждаете такие скучные вещи, — раздался спокойный, чуть насмешливый голос Даниила Юрьевича. Появления шефа не ожидал никто. Скользкие темы, касающиеся посмертного существования, питерские мунги старались при нём не обсуждать: вдруг ему это неприятно?
— Понимаете, сегодня всё так хорошо складывается... Просто подозрительно хорошо! — признался Константин Петрович.
— Что для разнообразия хочется накликать на свою голову что-нибудь плохое. Понимаю, — кивнул шеф. — У вас, как я заметил, появились вопросы? Задайте их мне и отправляйтесь работать.
— Кстати, работать! — приободрился Константин Петрович, привычно отреагировав на знакомый раздражитель.
— Но сначала — вопросы, — не отставал упрямый Лёва. — По-моему, присказка о том, что мёртвые не могут причинить зла живым, выдумана живыми, чтобы меньше бояться.
— Совсем наоборот, — покачал головой Даниил Юрьевич, на всякий случай выставляя защиту, — её выдумали мёртвые, чтобы люди после смерти не отправлялись обратно — мстить. Впрочем, эта присказка была так хорошо придумана и так убедительно повторена многими поколениями умерших, что в конечном итоге превратилась в заклинание. И мы действительно не можем — да и не хотим по большей части — причинять вам физический или материальный вред.
— Материальный? — потёр руки Константин Петрович. — Прекрасное уточнение.
— Под «материальным вредом» я имею в виду не отъём и растрату денег. Нормальному мертвецу деньги без надобности. Ну, а ненормальные — которые над златом чахнут — ограничены в своих действиях. Не полезешь в их дивный садик — не напугают до смерти. Кстати, хорошо, что вы о мертвецах вспомнили. На нашей территории была замечена парочка шемоборов второй ступени. Причём, как сказал Кастор, один точно вторая ступень, а вот при нём какой-то странный тип, как будто одна нога уже на второй ступени стоит, а другая ещё на первой. Вреда от них не будет, но Кастору не нравится, что заявились они как раз теперь, когда у нас появилось дело... Вы понимаете какое. Я предупрежу Марину с Галиной, но и вы на всякий случай будьте начеку.
— Неспроста эти шемоборы появились! — покачала головой Наташа. — Не зря я сегодня видела двух голубей, клюющих возле ларька шаверму. Видимо, это был знак.
— Это были просто голуби, клюющие шаверму, — покачал головой Даниил Юрьевич. — Не пытайся искать тайные знаки там, где их нет. К тому же если ты не умеешь их читать, то зачем они тебе сдались? Несколько столбиков иероглифов на упаковке рисовой лапши многое расскажут об этой лапше? Можно пофантазировать, но прочитать — нельзя, если только ты не знаешь языка. Кстати, а что это за символ вырос у нас вон там, в углу, рядом с побегом лимона?
— Это — чайное дерево! — с гордостью отвечала Наташа. — Мне ребята посоветовали посадить чаинки и поливать их остатками чая.
— И что, неужели сработало? — с удивлением спросил Лёва.
— Как видишь, — снисходительно улыбнулась Наташа.
Даниил Юрьевич подмигнул ей, снял защиту и прошёл сквозь стену в коридор.
Никто, кроме шефа, не знает о том, что Наташа умеет превращать бумагу в живые деревья. На этот раз она прихватила с собой буклет из чайного клуба, куда водил её очередной безнадёжно влюблённый однокурсник, и, пока в приёмной никого не было, превратила небольшую брошюрку из плотной бумаги в крохотный кустик... «Посмотрим, что за чайное дерево у нас тут вырастет», — подумала она, потирая руки.
Весь день Виталик выдумывал причины не приходить в этот двор, не прятаться за деревом и не сверлить взглядом окно Вероникиной кухни просто потому, что... Ну, во-первых. А ещё во-вторых. Наконец, в-третьих! И так далее! И тому подобное! Он придумал целых двадцать распрекрасных, основательных и разумных причин, он договорился с пятью разными компаниями и тремя проверенными подругами, но почему-то после работы, вместо того чтобы спуститься в метро, отправился на остановку маршрутного такси, которое привезло его к тому самому дому. К которому не надо было — ну, и так далее. Компании вполне обойдутся без него, а вот подругам пришлось наскоро что-то соврать при помощи SMS. «Обещаю, — пробормотал Виталик, пряча телефон за пазуху, — обещаю извиниться перед всеми лично. Обещаю сделать им что-нибудь очень-очень хорошее. И обещаю впредь не обещать больше, чем смогу сделать!»
Вероникино авто стояло под навесом, в кухонном окне действительно горел свет, дерево (то ли дуб, то ли тополь, а может быть, липа, каштан или клён — скорее бы уже листочки вылезли на нём) стало молчаливым единомышленником, спрятало и укрыло спятившего Техника от посторонних глаз.
