– Ну вместо меня. Никто же меня в лицо не знает, а статья в журнале нужна для рекламы, верно? Ну а Наташа такая хорошенькая, что только самый бессердечный гад не купит написанную ею книгу.
– Да, Наташа хорошенькая, – расплылся в улыбке Лёва.
– Ну это кому как, – буркнул Цианид. – На мой вкус, вы, Маша, гораздо эффектнее.
– Bay! – В приёмной очень некстати возник Виталик. – Самое интересное-то я и не пропустил!
– Да тише вы! – погрозила ему пальцем Маша. – Не заставляйте человека брать свои слова обратно. Мой строгий учитель только что сделал мне комплимент, а тут вбегаете вы и пытаетесь всё испортить.
– А чего, сегодня по календарю ЮНЕСКО день образцовой вежливости? Все со всеми выкать должны? Ну надо же, а меня и не предупредили! – пожал плечами Техник, метнулся к кофейному автомату, по пути сцапал с этажерки самую последнюю чистую чашку, нацедил себе двойную порцию эспрессо – и выскочил из приёмной.
– А я и не собираюсь брать свои слова обратно, – твёрдо сказал Константин Петрович. – Что сказал – то сказал. А выкать и правда давайте перестанем.
– Давайте! – передразнил его Лёва. – Но с фотографией пусть будет всё же по-честному.
Шурик вышел из метро и беспомощно огляделся по сторонам: когда-то давно, ещё в прошлой жизни, вернее даже будет сказать – в странном сне, приснившемся в прошлой жизни, причём не ему самому, а его соседу по квартире, Шурик каждую неделю приезжал сюда, на станцию метро «Площадь Александра Невского», где его ждали друзья, приключения и целые охапки новых впечатлений и удивительных открытий. Потом друзья выросли и поскучнели, восприятие притупилось – но только на время, потому что так было надо. Гусеница спряталась в кокон, ещё раз всё основательно обдумала – и вылетела в мир большой пёстрой бабочкой, радующей глаз. Ощущения стали ярче, чем в подростковом возрасте, – может быть, оттого, что к ним не примешивались больше надуманная тоска, высосанная из пальца горечь тринадцати прожитых лет, неумело имитируемый цинизм и прочие, в целом безопасные, детские болезни.
«Куда всё подевалось-то, тут же ларьки стояли вроде», – почесал в затылке Шурик. Всё-таки он давно здесь не был – случайно или нарочно, но он обходил этот заповедник воспоминаний стороной, и теперь растерялся. По всему выходило, что носителя надо искать где-то здесь. Сейчас, из-за этого водопада желаний, Разведчики не всегда могут запомнить приметы носителя, что крайне усложняет дело. Но на этот раз Наташа пошла ещё дальше – она даже не помнила, мужчина это был или женщина и чем именно он её так достал, что она даже датчик к нему прилепила. Людской водоворот, вытекающий из метро, грозил смыть задумавшегося мунга и унести его в сторону остановок общественного транспорта, куда Шурик совсем не собирался. А собирался он – дайте сообразить – куда? Неужели Наташа ошиблась? Но если Разведчик ещё может ошибиться, то датчик не способен на столь человеческий поступок. Значит, надо сосредоточиться и понять, кто же из окружающих людей именно здесь и именно в это время суток бывает чаще, чем где бы то ни было ещё. Толпа движется и движется мимо – сколько же людей на этом свете, кто бы мог подумать? Может быть, это не носителей стало слишком много, а население города внезапно увеличилось?
Шурик мотнул головой и вернулся к наблюдениям. Вот торгует неудобными спортивными штанами какой-то неспортивный человек, вот стоит уличный музыкант и поёт жалостливые народные песни. Один или другой? Или кто-то третий?
После краткого разговора с высшим начальством Даниил Юрьевич немедленно вызвал к себе Шурика.
– Дело, как водится, непонятное, но серьёзное, – вкрадчиво начал он. – Кастор меня выслушал, на некоторое время пропал из зоны ощущений, вернулся, заявил, что ничего не понимает, и вообще ему не хватает данных. Пока что ему припоминается единственный случай стихийного сборища носителей на небольшой территории. Именуемый для простоты строительством Вавилонской башни.
– Не слабо! – не удержался Шурик.
– Были и другие, конечно. Но, повторяю, данных не хватает, выводы делать рано. Кастор сказал, что лучше не доводить дело до угрозы вмешательства пятой ступени и выше.
Шурик вздрогнул. Пятая ступень – это же, наверное, очень серьёзно?
– Не вздрагивай, это я самый страшный пример привёл. Может быть, у Виталика техника сбоит – я его сейчас тоже вызову, пусть перепроверит всё, может быть, магнитные поля смещаются и датчики наши барахлят. Может быть, комета к нам летит или представители иной цивилизации высадили дружественный десант. Твоя задача – добыть информацию. А для этого придётся взять за жабры очередного носителя.
А дальше – делай что хочешь, но мне нужно знать, что толкнуло его на этот тернистый и извилистый путь желаний. Из всей нашей банды я выбрал именно тебя. Потому что только ты обладаешь редким сочетанием талантов – и сам разговариваешь, и других слушаешь, и как-то умудряешься не переборщить ни с тем, ни с этим. Всё, считай, что это был аванс. Остальные похвалы получишь, когда вернёшься ко мне с победой.
– А если… – начал было Шурик, но шеф так выразительно посмотрел на него, что бедняга проглотил и продолжение этой фразы «Я не справлюсь», и следующую за этим самонадеянно-жалобную реплику: «И из-за меня случится конец света».
Теперь он стоял неподалёку от метро, зорко глядел по сторонам и бочком-бочком приближался к торговцу спортивными штанами. С другой стороны площади куда более бодрой походкой к этому гражданину шествовал милиционер Петрушин, сразу же после инцидента в видеопрокате поменявший прежний участок на более спокойный. Впрочем, манеры он сменить забыл, поэтому, едва подойдя к намеченной жертве, будничным тоном потребовал предъявить паспорт и разрешение на торговлю. Шурик ещё никогда не видел, чтобы такой неспортивный с виду человек так шустро дал дёру.
– Я его здесь вижу первый раз, но рожу эту наглую запомнил! – назидательно сказал милиционер Петрушин слегка прибалдевшему Шурику и двинулся прочь.
«Не носитель, – с облегчением подумал Шурик. – Раз его тут видят впервые, значит… Значит, – певец?»
При ближайшем рассмотрении певец оказался певицей, просто предыдущую песню полагалось петь низким голосом, а сами песни народными были только по форме, тексты же у них были вполне современные – впрочем, понятно это становилось не сразу. Заслушавшись (голос у исполнительницы был чистый и сильный) плачем по некой невесте, Шурик с удивлением узнал в этой истории краткое содержание двух серий фильма «Убить Билла». Благообразные гражданки, спешившие в Александро-Невскую лавру, одобрительно шмыгали носами и складывали к ногам исполнительницы мелкие купюры. Следующая песня была чуть повеселее и посвящалась уже «Пиратам Карибского моря».
– Ай, здорово как! – зааплодировал Шурик и полез в карман за кошельком. Потом полез в другой карман. Потом за пазуху. Наконец обнаружил деньги в декоративном кармашке, расположенном чуть ниже левого колена. Как туда попал кошелёк, а также мобильный телефон, ключи от квартиры и маленькая бутылочка газированной воды, он уже не помнил.
