– Правда? А я-то думала, что надо просто расслабиться.
– Это правило распространяется только на тех, кому расслабиться действительно просто. Они и защиту толком удержать не в состоянии.
Маша, полагавшая до сих пор, что ей всего-то и надо – как следует отвлечься, чтобы защита улетела сама, как шляпа, которую сорвал с головы сильный ветер, только теперь поняла, что если шляпу предусмотрительно примотать к голове бечевкой, то она никуда не денется – пока бечевка будет оставаться на месте.
– Так значит, надо не ждать сильного порыва ветра, а взять и самой развязать узел! – Последние слова девушка произнесла, уже распрощавшись со «шляпой». Стоило ей снять с кабинета коммерческого директора эту метафизическую табличку «Не входить – убьёт», как в дверь тут же постучали, а затем, не дожидаясь приглашения, вошли сестры Гусевы, вооруженные, против обыкновения, не бензопилами и финскими ножами, а калькулятором и огромной конторской книгой.
– Тут это, – мотнула головой Галина, стараясь не слишком посвящать нештатную сотрудницу в дела, которые её не касаются, – нашлись книжки, которые потерялись. Ну помнишь, ты их – того? А они вроде как – этого?
– Как не помнить! Я их ещё так виртуозно «того» – сам горжусь, – выпятил грудь Константин Петрович.
– Вот и мы думаем – может, это… ну, как в тот раз? – Марина выразительно скосила глаза на Машу, как бы давая понять, что этот вопрос лучше обсуждать без свидетелей.
Константин Петрович, наслаждавшийся в этот момент воспоминанием о своём триумфе, ничего не заметил, зато чувствительная барышня сразу поняла, что она тут лишняя, и, вежливо попрощавшись со своим наставником и опасными бабульками, покинула кабинет.
Она шла по коридору, собираясь заплакать от огорчения. Просто по привычке, ведь её снова выставили за дверь, потому что она… «Эй, подруга! – легонечко щёлкнул Марию по лбу то ли внутренний голос, то ли ангел-хранитель, то ли какой-нибудь маленький летучий волшебник. – Ты меня, конечно, извини за откровенность, но какая-то у тебя выходит обида – притянутая за уши! И вообще, чего ты так боишься быть выставленной за дверь? Тебя же за дверь раньше никогда не выставляли, ты и не знаешь, как это может быть здорово: сидишь в тесной каморке, и думаешь, что эта каморка и есть мир. А потом тебя выставляют за дверь, и тут-то мир перед тобой и открывается, во всём своём великолепии!»
Маша на цыпочках прошла мимо кабинета Лёвы – телефон был включен на громкую связь, дверь открыта, так что все могли наблюдать за рабочим процессом.
– Нужен информационный повод, просто так я об этом писать не буду, – вредным голосом произнёс невидимый собеседник.
– Если я дам тебе в лоб – это будет достаточный повод? – яростно завопил Лёва.
Маша улыбнулась и пошла дальше: всё в порядке, это просто бизнес, ничего личного. Пока она надевала пальто, из-за кофейного автомата почти бесшумно выбрался Гумир с чашкой капучино, выразительно приложил палец к губам, прихватил с Наташиной конторки недоеденную шоколадку и скрылся за дверью, ведущей на лестницу.
На улице начинался дежурный февральский снегопад, сырой и неуютный, втайне мечтающий быть майским ливнем. «Вот уж действительно февраль, достать чернил – и плакать», – автоматически подумала Маша и снова попыталась опечалиться, но вспомнила, как среагировал на эту фразу совершенно чуждый поэзии Константин Петрович: «Никаких плакать! Достала чернила – садись работай!», – и снова улыбнулась.
День второй
Когда руководство компании «Мегабук» подписывало долгосрочный договор аренды на Мёртвого Хозяина Дом, владельцы честно предупредили, что этот симпатичный обшарпанный особнячок если подо что и сгодится – так разве под склад, и то не всякий, а такой только, который придётся по вкусу местному привидению. «Да-да-да», – с понимающим видом покивали москвичи, приятно обрадованные смехотворной платой, за которую им досталось просторное и, в целом, удобное помещение. «Ни черта в коммерции не смыслят эти питерцы, – рассказывали они потом своим московским друзьям, – надо было наценку за приведение сделать, а они, видишь ты, скидку дали!»
Поскольку особнячок Тринадцатой редакции располагается аккурат в центре жилого двора, то каждый визит грузовой машины с книгами превращается в целое приключение: её надо довольно оперативно разгрузить и отправить обратно, покуда особо нервные жильцы не начали вызывать милицию. Милиции, конечно, нечего предъявить Даниилу Юрьевичу и его команде, тем более что почти все местные милиционеры выросли на страшилках про Мёртвого Хозяина Дом и связываться с его обитателями не собираются, но мунги стараются без необходимости не возмущать эмоциональный фон вокруг себя, потому что работа у них и без того нервная.
Разгрузка книг в Тринадцатой редакции – это всегда немного праздник и немного карнавал, и участвуют в ней самые разные люди: от сотрудников до соседей по двору, от практикантов до случайно танцевавших рядом кришнаитов. В план бюджета на год Константин Петрович исправно вносит такую статью расходов, как «работа грузчиков». Однако профессиональных грузчиков приглашают потрудиться лишь в редких случаях. В этих самых случаях Цианид, бранясь, как одесская хозяйка на Привозе, торгуется с ними во дворе, пытаясь отделаться словами благодарности и совсем-совсем незначительными суммами. К счастью, профессиональные грузчики – парни серьёзные, спокойные, и, поглядев минуты две на этот шоу-балет, они медленно и плавно засучивают рукава – после чего моментально получают оговорённую заранее сумму.
На этот раз к разгрузке книг решено было приставить Наташиных поклонников. Всё равно у неё их много – чуть ли не половина института, – и все эти парни вечно поджидают её вечером после лекций и предлагают понести сумку с книгами. «Если уж вам так не терпится книги потаскать, – заявила она сгоряча, – то приходите как-нибудь к нам на разгрузку! Всем найдётся дело!» Разумеется, когда до парней дошло, что Наташа и не думает шутить, от целой армии поклонников осталась только небольшая группа самых преданных и верных фанатов, но и этого вполне хватило.
Наташа стояла неподалёку от чёрного хода и зорко приглядывала за тем, чтобы её войско работало, а не пялилось на своего главнокомандующего.
– Ну вот, теперь-то вы больше не будете предлагать мне свою помощь! – насмешливо заявила она, когда дело подошло к концу и всё содержимое грузовика, предварительно описанное и пересчитанное сестрами Гусевыми, переместилось на склад.
– Да ты что! Зови нас всегда! – невпопад завопили парни так громко, что самые впечатлительные жильцы из соседних домов в едином порыве распахнули форточки и дружно метнули в нарушителей тишины тяжелые и малопригодные в хозяйстве предметы (ни один не достиг цели). Впрочем, это только жильцам они сгоряча показались малопригодными.
– Потом всё это надо будет собрать, описать и отнести в кладовку! – распорядился Константин Петрович, указывая Наташиным поклонникам на выпавшие из окон вещи, и побежал дальше. Всякий раз перед началом разгрузки он переодевается в рабочий комбинезон, припасённый специально для подобных целей, но физического труда как-то умудряется избегать: носится туда-сюда от кабины водителя до самого отдалённого складского закоулка и раздаёт ценные указания, а чаще просто мешается под ногами у тех, кто действительно работает.
