– Мне нужно устроить на работу носителя. Носительницу. Никому она не нужна, потому что уже старенькая, а она хочет работать. Вернее так, она хочет каждый день выходить из дома, отправляться на службу и там общаться с людьми и приносить пользу. На дому работать не согласна, хоть ей уже и предлагали коврики вязать.
– Сами пусть коврики вяжут, – возмутилась Галина. – Что ж ты нам раньше не сказал, мы бы её к себе третьей взяли.
– Нельзя, – подал голос Константин Петрович. – Хватит с нас Гумира. Пока он находится в этом здании, никаких носителей сюда притаскивать нельзя.
– Да выгоним этого Гумира к чёртовой матери – подумаешь, проблема, а втроём мы тебе хоть каждую неделю планы перевыполнять будем, – посулила Марина. – И на троих оно вообще как-то лучше соображается.
– Не надо каждую неделю. Иначе нам норму выработки увеличат, и вы надорвётесь. Мы всё правильно делаем, я держу ситуацию под контролем, – важно сказал Константин Петрович. – Денис, не слушай их. У меня в рабочей папке в «Архиве успешных дел» есть каталог «Свечной заводик». Там все материалы по магазинчику и по его владельцу, включая контакты. Свяжись с ним, скажи, что от меня, и если всё устроится – буду рад.
Любой сотрудник Тринадцатой редакции имеет доступ ко всем документам своих коллег, но не заглядывает туда без специального приглашения. Таким образом, никому не приходится держать в голове хитроумные пароли доступа, и уж тем более восстанавливать их в случае частичной потери памяти.
– «Свечной заводик», – прыснула Галина.
– «Архив успешных дел», – вторила ей Марина. Старушек наконец-то накрыло с головой.
– Какая отличная идея! – оживился Денис. – А есть ли где-нибудь общий каталог успешных дел? Мне было бы полезно ознакомиться с ним – я такой неизобретательный. Но зачем изобретать то, что уже есть? Это такая колоссальная экономия времени!
– К сожалению, – немного помолчав, признался Константин Петрович, – такого каталога у нас нет. Никому и в голову не приходило, что такое может когда-нибудь пригодиться – а попробуй нагрузи кого-то из наших дополнительной канцелярской работой! Так что мы работаем так: сдаём отчёт Кастору – и моментально забываем о сделанном.
– Делаем добро и бросаем его в воду, – сказала Марина и снова зашлась смехом. – Слышь, мы добро в воду бросаем! А потом сливаем! Ой, я не могу, этот Денис такой остроумный парень, почему мы раньше с ним в кино не ходили?
– Это у них надолго, – сочувственно произнёс Константин Петрович. – Ас каталогом, извини, не смогу тебе помочь.
– Его вполне мог бы вести я. Для этого мне нужно получить у Даниила Юрьевича разрешение и опросить всех наших. С трудом верю, что кто-то в состоянии забыть о хорошо проделанной работе. А неудачи меня не интересуют.
– Придётся поверить, – покачал головой Цианид. – Тот же Шурик считает свои удачи делом совершенно естественным, зато над каждой неудачей думает, наверное, целую неделю, если его раньше не отвлечь чем-нибудь более стоящим.
– Не знал об этом, – по-своему понял его Денис, лаконично ударяя пальцем и палец и этим жестом как бы подытоживая разговор. – Хорошо, в случае чего буду отвлекать его как можно раньше.
Сказавши это, чудесный ребёнок отправился изучать «Архив успешных дел» – в конце концов, у Константина Петровича тоже есть чему поучиться. К его величайшему сожалению, архив содержал не сценарии, ведущие к победе, а какие-то телефоны, адреса, имена и почему-то списки покупок, сделанных за время работы с носителем, и калькуляцию всех личных расходов с комментариями, вроде «без этого вполне можно было обойтись» и «осторожно, жлобы: скидка не больше тридцати процентов».
Тем временем хозяин архива, убедившись в том, что сестры Гусевы уже почти вернулись в норму – сидят на подоконнике, взявшись за руки, болтают ногами и тихонько напевают какую-то старинную песенку, – решительно встал с дивана, чтобы вернуться в свой кабинет и как следует поработать. По-хозяйски прихватил со стола пепельницу, чтобы вернуть на место, в кабинет Даниила Юрьевича, но почему-то сунул её в карман вместе с пеплом от многострадальной сигары Йозефа Бржижковского, расправил на стене плакатик с грозной надписью «Не курить», молниеносно сменил бумагу в факсовом аппарате и напоследок чуть не прошел сквозь шефа, неожиданно материализовавшегося у него на пути.
– Простите, я задумался, – пробормотал Цианид, машинально выставляя защиту: не потому, что это было необходимо, а для того, чтобы скрыть смущение. Он всегда чувствовал себя неуютно, когда сталкивался с нематериальной природой начальства.
– Это я задумался, – похлопал его по руке шеф. Как ему удавалось за считаные секунды стать не только видимым, но и абсолютно осязаемым – загадка!
– О, – громко сказала Галина, тыкая в него пальцем. – А мы тут как раз добро в воду бросаем, и камень ему на шею привязываем. Хотите с нами?
– Вы бы, барышни, сменили дилера, что ли, – поморщился Даниил Юрьевич. – Я сейчас в коридоре на какую-то совершеннейшую мерзость наткнулся. Сидит в углу, испускает страх, хочет обратно – и не знает как.
Даниил Юрьевич обладает свойством не только видеть чужие галлюцинации, но зачастую даже умудряется отправлять их туда, откуда они явились.
– Это не наше, – сразу посерьёзнела Марина. – Тут писатель сидел, а у него запой ещё с Москвы, так что неизвестно, сколько оно за ним волочилось, пока не отпустило.
– А дилеров мы не заводим, – подхватила Галина. – Была охота деньги на всякую дрянь тратить. У нас, знаешь, подростки повадились курить – в парадной, в подворотне, – ну, мы их шугаем, а товар конфискуем, им же во благо.
– Защитить подростков от беды – наша общая задача! – плакатным тоном пояснила Марина. И добавила уже нормально, от себя: – А мы люди взрослые, понимаем, что делаем, так что не боись – ничего потустороннего не притащим.
– Хотелось бы верить, – скептически ухмыльнулся шеф.
– А вы с магазинщиками сейчас встречались, так ведь? – перевёл разговор в деловое русло практичный Константин Петрович. – Удалось промять их?
– Нет, с ними у меня на завтра назначено, сейчас я просто от Дениса прятался. Он, кажется, вступил в сговор с моей дверью – она не только открывается перед ним по первому требованию, но и, похоже, докладывает, на месте я или нет, даже если мне приспичило исчезнуть и обмозговать кое-какие вопросы наедине с собой. Парень совершенно потрясающий, но иногда может быть крайне утомительным – когда вопросы заканчиваются, он заводит шарманку по второму кругу, лишь бы не отпускать собеседника, если он ещё дышит и в состоянии отвечать.
– Если бы в его годы у меня были такие возможности, я бы уже столького добился! – мечтательно произнёс Константин Петрович.
– Ну, теперь-то у тебя есть и не такие возможности, так что добивайся, кто тебе мешает! – сварливо отозвалась Марина и спрыгнула с подоконника.
– Но годы, годы безвозвратно упущены! Когда ему будет столько же, сколько мне сейчас – чёрт, даже не хочу об этом думать, слишком мрачно всё. Я навсегда и безнадёжно отстал от него в этой гонке.
