— А ты откуда знаешь?
Бабуля отставила чашку и посмотрела на внука очень строго.
— Ты что, связался с Кошкиными? Про рецепт не знал никто, кроме меня!
— Я сегодня рассматривал старые фотографии. Из того альбома, который ты подарила мне в детстве. Там есть очень хороший снимок, где ты делаешь макияж... Видимо, самый конец двадцатых годов. Помнишь?
— Конечно, помню! Это фотографировал Саша Киш, мы вместе учились в студии. Он умолял меня выйти за него замуж, но я вышла за Костю.
««Значит, я угадал», — мысленно порадовался своим дедуктивным способностям Савицкий. Правда, бабуля опять путала эпохи — ей казалось, что она всю жизнь была замужем за дедом Костей, а остальные мужья по очереди выпадали у нее из памяти, и о них приходилось напоминать. Но сейчас это было неважно.
— Бабулечка, на этой фотографии позади тебя очень хорошо виден штоф. Я увеличил фото в компьютере и прочел рецепт.
— Чудеса ты говоришь. Как там можно что-то прочесть? Ну, и что же ты прочел?
Савицкий достал бумажку, на которую переписал все, что смог разобрать, и зачитал загадочное послание князя. Бабуля слушала очень внимательно.
— Да, это рецепт Льва Сергеича. Я никогда его не переписывала — не думала же я, что штоф могут украсть! Но кое-что помню. Особенно вот эту часть, которую ты прочел. Что там в конце — совсем не помню.
— И что же это значит?
— Я могу только догадываться. Папа не объяснял мне этого, конечно, — я ведь была дитя.
— Ну, давай попробуем догадаться вместе. «Р. Д.» — что это такое?
— Безусловно, название, — пожала плечами бабуля. — Может быть, какой-то химический термин, откуда мне знать?
— Хорошо. А вот дальше: «Восемь чарок отрезвит. из аппарата дэ и». Тут ты что-то можешь подсказать?
— «Д.И.»? Разумеется, Димитрий Иванович. Кто же еще? Димитрий Иванович очень, очень высоко ценил Льва Сергеича.
Савицкий хлопнул себя по лбу и мысленно произнес слова, которые при бабуле не решился бы сказать ни один смертный. Ну конечно, Менделеев!
— А что же он делал? Алкоголь? Тогда почему «отрезвит.»?
— Конечно, не алкоголь! Димитрий Иванович был убежденным сторонником народной трезвости. Он пытался найти отрезвитель! Матушка передавала слова папа: Димитрий Иванович хранит у себя в кабинете отрезвляющий аппарат.
Ух ты! Савицкий почувствовал легкое головокружение. Рецепт безалкогольного напитка от самого Менделеева! Но дальше, дальше — надо ковать железо...
— Бабуля, а ««патина змеиная» — что это может быть?
— Не знаю, не знаю... Но что-нибудь петербургское, это точно. В этом змеином городе патины полно.
Северную столицу бабуля, коренная москвичка, не жаловала.
— А вот про березу... ««Ежели вырастет». Ты не слышала про нее?
— Нет. Но ты должен съездить в Зайцево и все узнать. Там могли сохраниться уникальные реликвии!
— Я съезжу, бабуля, обязательно. А вот это — «Полоумь-травы Вакховой... »
— Не знаю, не знаю... Помню, матушка говорила, что Лев Сергеич очень интересовался каким-то юродивым... Как раз, кажется, Вакхом. А может, я путаю...
— А где он жил, этот Вакх?
— Вот этого я не знаю.
Савицкий вытер пот со лба. Кажется, он узнал почти все, что можно было узнать. Оставался последний вопрос.
— Бабуля, а для чего вообще был нужен этот напиток?
— Не знаю. Но могу сказать одно: твой прадед был великий человек, и он, несомненно, создал нечто грандиозное! И ты просто обязан этот эликсир восстановить!
Похоже, больше бабуля ничем помочь не могла. Но рассказала она уже достаточно, чтобы Петр Алексеевич твердо решил: надо немедленно приниматься за поиски. И начинать по порядку: первым делом попытаться найти менделеевский аппарат.
««Завтра и начну», — думал он, целуя бабуле на прощание ручку.
— Ты должен это сделать! — напутствовала его Елизавета Львовна. — Иди, найди рецепт и возвращайся со щитом. Да поскорее, потому что долго ждать я уже не могу.
Глава 4
Живой
Петр Алексеевич вернулся домой, в просторную четырехкомнатную квартиру на юго-западе Москвы, и первым делом включил свет везде, даже в декоративном навесном стеклянном шкафчике на кухне, в котором супруга хранила чайную коллекцию. Как же он соскучился по своим, кто бы знал! Но им сейчас гораздо лучше на даче в Икше, среди зелени и грядок, вдали от озверевших кредиторов и таинственных семейных преданий.
Кстати, о преданиях. Все-таки Савицкого не покидали сомнения: может быть, прадед решил просто посмеяться над своими потомками? Интересно, что по этому поводу скажет бизнес-гуру? Страница 148, второй абзац сверху:
Меня часто спрашивают: как я узнаю - правильный ли путь я выбрал? Вдруг я иду в неверном направлении? На это мы с Буддой всегда отвечаем так: неправильных путей просто не существует. Это не вы выбираете путь, это он выбирает вас. Вы же, в свою очередь, вольны идти пешком или воспользоваться каким-нибудь средством передвижения.
Средством передвижения, значит? А ведь верно. Менделеев всю жизнь прожил в Питере — значит, в этот змеиный город и надо ехать в первую очередь. Можно прямо сейчас заказать билет на самолет через Интернет. Итак, прочь сомнения: будем считать, что прадедушкин штоф сам выбрал Петра Алексеевича, как Матрица выбрала Нео!
Его размышления прервал звонок домофона. Кто бы это мог быть на ночь глядя?
Заложив страницу бабушкиной фотографией — той самой, с которой началась история с собакинским наследством, — Петр Алексеевич поднялся с дивана и неторопливо направился к входной двери.
— Кто там? — спросил он.
— Свой. Живой, — ответил мурлыкающий голос.
— Ах, это вы, Паша, — поморщился Савицкий, но на кнопку домофона все-таки нажал.
Два года назад этот тип по фамилии (а может быть, по прозвищу) Живой помог ему провести рекламную кампанию в Интернете. Написал пару сотен восторженных откликов, получил денег больше, чем заслуживал, — и испарился. А неделю назад напомнил о себе: позвонил на рабочий номер и доверительным шепотом произнес:
— Слышал, вы на грани банкротства. Есть идея, как разрулить это дело.
— Что за идея?
— Не задаром и не по телефону. Встретимся, перетрем, составим смету.
— Отлично! Завтра в десять у меня в офисе. Адрес напомнить?
— Нет, в офис я не могу. Утром я сплю, а днем у меня сиеста. Давайте-ка я к вам в гости как-нибудь забегу?
— Не как-нибудь, а когда я назначу! — строго ответил Савицкий.
И назначил время. Ну да, кажется, как раз на сегодня. Но совершенно забыл о встрече из-за всей этой кутерьмы вокруг прадедушкиного штофа.
