Савицкий и Бабст переглянулись.
— Нет, не пойдет, — сказал глава экспедиции. — Мы не можем оставить здесь ребят. Если мы уйдем, Лиходумов начнет штурм.
— Правильно! — горячо поддержала Вера. — Мы же правозащитники. Мы должны спасать ненемцев!
— Ну так давайте уговорим их сдаться! — заволновался Паша. — Мы же это мэру и обещали!
— Ничего мы не обещали!
Услышав их разговор, Башлык негромко, но твердо сказал:
— Мы сдаваться не хотим.
— Это правильно, — поддержал его Бабст. — От Михи вам пощады не будет. Дело сошьет обязательно. А у нас он, кстати, траву отберет. Вы об этом подумали?
Все замолчали.
— Сколько времени осталось? — спросила Вера.
Петр Алексеевич поглядел на часы.
— Лиходумов давал три часа, значит, остается час двадцать.
— Еще можно что-то успеть. Думайте.
Все снова замолчали и стали размышлять.
Ненемцы тоже притихли.
— Если бы тут малая юрта была, — задумчиво сказал Заяц, — мы бы в дымоход улетели. А в большой юрте летать нельзя.
— Нет, нельзя, — покачали головами остальные.
Снова наступила тишина. Было отчетливо слышно, как тикает менделеевский аппарат.
Паша ходил из угла в угол, держась за голову.
— Блин, что делать-то, а? Что делать? — повторял он.
— Не создавай нам нервоз! — строго сказала княжна.
— Нервоз... А если этот упырь бомбить начнет? Или газ пустит? А ты что сидишь? — накинулся Живой на Башлыка. — Делай что-нибудь! Ты же говорил, что когда совсем плохо, надо жабу просить! Так давай, проси!
Лицо мальчика просветлело.
— Ты молодец! — сказал он Паше. — Не зря она на тебя так посмотрела. Эй, становитесь все в ряд, вместе просить будем! А ты, — обратился он к Зайцу, — переводи им давай. Пускай они по-русски тоже просят.
Он поднялся со своей подушечки и как-то сразу изменился: взгляд его стал строгим, движения — властными. Не поворачивая головы, он приказал Зайцу:
— Койон, пюрюк кам мага бер!
Заяц сбегал в соседнюю комнату и притащил меховую шапку с длинной рыжей косичкой и совиными перьями.
— Кам курчак мага бер!
Повар подал ему шаманский пояс.
Участники экспедиции молча наблюдали за приготовлениями к камланию. Паша криво улыбался, но тем не менее, когда ненемцы и правозащитники выстроились в шеренгу, встал вместе со всеми.
Башлык взял кочергу, стоявшую у камина, и, подняв ее над головой, громко крикнул:
— Оп курый!
— Оп курый! — хором повторили ненемцы.
— Алтбатты кижи амадан калди!
— С просьбой к тебе пришли, говорит... — тихонько перевел Заяц.
— Куштух канат бер!
— Орлиные крылья, говорит, нам дай... Да вы повторяйте!
— Орлиные крылья нам дай! — вразнобой повторили участники экспедиции.
— Ак пулутка шидэлзин!
— Пусть упираются в белые облака!
— Канди яман нэмэ табылбазын!
— Пусть не случится ничего плохого!
В этот момент в кармане у Веры зазвонил мобильный телефон. Она быстро вышла на лестницу.
Звонил Тяпов.
— Ну, что там у вас? Лиходумов козлить перестал?
— Находимся на месте, трава у нас.
— Много взяли?
— Целый мешок. Уже раствор делаем.
— Проблемы есть?
— Проблема одна: как отсюда выбраться. Если выйти через ворота, то Лиходумов, скорее всего, отберет траву и остальные ингредиенты. А через забор тут не перелезть.
— Ясно. Вертолет там есть где посадить?
— Тут отличная площадка во дворе. Но нас много. Нам надо вывезти двенадцать человек рабочих, иначе они расскажут Лиходумову, зачем мы сюда приходили. Ну, и другие последствия будут, долго перечислять...
— Значит, пришлю большой вертолет. Через час будет. Ждите.
— Поскорей бы, Иван Ильич! Он обещал штурм начать, если мы не выйдем.
— Жди, сказал. И не переживай. Вернешься — тебе повышение будет.
— Спасибо Вам, Иван Ильич!
Тяпов отключился, и Мурка вернулась в столовую. На пороге она вздрогнула: как раз в этот секунду Башлык вдруг замер, по его телу прошла судорога, а потом он произнес низким, грудным, совсем не детским голосом:
— Индых Энчи перербис, Ылмыс полке уччин!
— Что такое? Что он говорит? — испуганно спросил Паша у Зайца. — У него припадок начинается?
Заяц и сам был напуган.
— Это хозяйка ответила, — взволнованно объяснил он. — Говорит, что даст нам сильного духа, превращенного в Ылмыс летающий. Ылмыс — это... ну, вроде самолета.
Получив ответ от Карапаки, Башлык без сил опустился в кресло. Заяц притащил ему какой-то напиток в кружке, снял с него шапку и стал расстегивать шаманский пояс.
Мальчик задремал.
— Пьер! — обратилась княжна к четырежды брату. — Я все устроила. Сейчас сюда прилетит хеликоптер.
— Вертолет? Откуда?
— Я все объясню. У меня есть еще один брат, это не ты, это по линии маман. Он живет в Париже, но делает бизнес в Москве, вместе с одним очень богатым человеком. Это такой человек, что он даже есть в журнале «Форбс». Я сейчас им позвонила и попросила нас спасать. Они очень испугались, что маман расстроится, и сказали, что уже высылают большой хеликоптер с пилотом.
— А ненемцы? Все же не влезут в вертолет!
— Он будет очень большой. Ты не волнуйся.
— Интере-есная история... — протянул Паша. — Это хорошо, когда много родственников... А как фамилия чувака из «Форбс»? И каким же это бизнесом твой братец с ним занимается? Вертолетным извозом?
Княжна посмотрела на него с презрением и хотела ответить что-то язвительное, но тут послышался голос Бабста:
— Готово!
Все обернулись.
Хранитель музея Менделеева стоял у камина и рассматривал на свет стакан, наполненный жидкостью цвета кофе с молоком.
Охотники за эликсиром столпились вокруг него.
Костя высоко поднял стакан, оглядел всех и сказал:
— Ну, за Вакха!
После этого он заглотил жидкость, уселся в бархатное кресло и, закрыв глаза, стал прислушиваться к внутренним ощущениям.
Глава 33
Ылмыс летающий
Пока парламентеры приносили себя в жертву идеям гуманизма, равенства и солидарности, в ставке Лиходумова напряженно ждали, чем окончится их миссия. Мордатый командир ОМОНа Пыжиков три раза подходил с предложением взорвать ворота и разобраться с косорылыми силой, аргументируя тем, что правозащитников могут съесть не сразу и этак всю ночь стоять придется. Первый заместитель ничего не предлагал, он только тряс подбородками и преданно смотрел в глаза шефу, пытаясь угадать его мысли. Другой зам развлекал Стозу Михайловну пересказом третьей серии фильма «Чужой».
