В конце концов я уснул, но сон не принес облегчения: он швырял меня то вверх, то вниз, словно море. Именно тогда я начал постигать самые глубокие глубины, но так ничего и не понял.
Наутро меня пришел проведать мистер Джемрак. Я услышал его голос, когда он рассказывал матушке о своей встрече и долгой беседе с Дэном Раймером и о том, как Дэн заявил, что больше никогда в море не пойдет. Матушка согласилась: мол, давно пора ему остепениться. Столько лет человеку, молодая жена, дети. «Теперь он хочет пожить дома и порадоваться тому, что у него есть», — заключила она. Слышно было, как смеется Дэвид. Такой уж он был ребенок. Мог сидеть, играть с собственными пальцами и смеяться, болтать сам с собой сколько угодно, погруженный в свой счастливый мир.
Вниз спускаться не хотелось. Не пойду. Никто меня заставить не может. Рано еще. Слишком много всего навалилось. Пока не буду вылезать из постели, насколько хватит терпения. Если позволят — целыми днями буду валяться. На ближайшее время я понял, что делать дальше. Спать. Именно. Жизнь теперь станет простой: рыба, суп, тепло, сон, табак, пиво. Голова у меня кружилась от звуков и запахов, которых становилось все больше. Но сколь многих из них уже нет! Поэтому, когда матушка пришла и сообщила мне о визите мистера Джемрака, я сказался слишком усталым, чтобы встать, и он крикнул мне снизу, чтобы я не волновался, повидаемся в следующий раз, а я повернулся на другой бок и попытался снова заснуть, несмотря на дневной свет, который просачивался сквозь занавески.
На следующий день матушка заставила меня подняться с кровати и буквально вытолкала из дому. Первым делом я сходил к цирюльнику, а потом отправился к мистеру Джемраку. Кобб по-прежнему подметал двор — он ничуть не изменился, только еще больше полысел, что придавало ему сходство с каторжником. Он поставил на землю ведро, подошел ко мне и угрюмо обнял — никогда бы в жизни не мог представить себе ничего подобного.
— Привет, Кобб, — сказал я.
Тот буркнул что-то и ушел.
Во дворе произошли изменения, но я не мог понять, какие именно. В дальнем углу толстая японская свинья, любимица Джемрака, жевала капустные листья. Мистер Джемрак увидел меня из окна и вышел, чтобы поприветствовать. С момента нашей последней встречи он стал плотнее, раздался вширь, а лицо сделалось еще более красным.
— Ну наконец-то! — воскликнул Джемрак, улыбаясь во весь рот. — Джаффи, мальчик мой! Тебе уже лучше?
— Намного лучше, — ответил я, хотя это была совершеннейшая неправда. Я не понимал, зачем вылез из постели, и сгорал от нетерпения вернуться в нее как можно скорее.
Мистер Джемрак похлопал меня по плечу как равного.
— Этот промысел — ужасная штука, Джаф, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.
— Да.
— Кошмарная.
Я кивнул.
— Пойдем в контору.
В отгороженной части комнаты сидел новый мальчик, разбираясь в куче бумаг и радостно насвистывая. Совсем не похоже на прежние времена, когда Балтер часами просиживал за столом и бездельничал. Тукан Чарли был все еще жив-здоров, а вот старушка Фло пала жертвой чахотки и покинула этот мир. Мистер Джемрак отослал своего помощника и налил мне кофе из стоявшего на плите кофейника. На улице было прохладно, а здесь, внутри, уютно и, как всегда, дымно. Чарли уселся мне на руки и стал покусывать ухо.
Я спросил, как идут дела.
— Недурно, недурно, — ответил мистер Джемрак и выпустил к потолку струйку дыма. Потом он рассказал мне, что теперь его сын Альберт тоже работает здесь — и он обучает парнишку, чтобы передать ему дело. В тот день, правда, Альберт был дома — слег с сильной простудой.
— Жалко, — сказал я.
Мистер Джемрак предложил мне трубку, снова зажег свою и откинулся в кресле.
Мы оба чувствовали себя неловко. Какое-то время сидели и молча курили.
— Кофе хороший? Не слишком крепкий? — спросил он.
— Нет, в самый раз.
— В том-то и секрет.
— Знаешь, Джаф, — Джемрак наклонился вперед и заморгал своими старыми печальными глазами, — мне даже слов не найти…
— Ничего, мистер Джемрак, — я высвободил когти Чарли из ткани куртки, — я понимаю, что это нелегко.
— Нет, я хочу сказать… — он попытался помочь себе жестами левой руки, — хотел сказать… то, что ты пережил, у меня в голове не укладывается. Просто чтобы ты знал, что…
— Я понимаю, — ответил я.
— …если я что-то могу сделать…
— Конечно.
— Дэн решил уйти на покой — слыхал?
— Знаю. Он говорил мне в Вальпараисо.
Забавное чувство. Словно Тим здесь, в этой комнате, вместе с нами.
— Ты еще очень молод, Джаф, — продолжал Джемрак. — Не допусти, чтобы это разрушило твою жизнь.
— Конечно.
— На тебе нет ни капли вины.
— Я знаю.
— Все всё понимают.
— Знаю.
Могу поклясться: стоило мне обернуться, и я бы увидел Тима.
— Разумеется, никто не ждет, что ты завтра приступишь к работе, но знай: здесь для тебя всегда найдется место, если ты…
— Я знаю.
И он, и я — мы оба знали, что никакой спешки нет. Мистер Фледж проявил истинную щедрость по отношению ко мне и к Дэну. И потом, я не очень понимал, куда Джемрак мог бы меня теперь пристроить. На роль дворового мальчика я уже явно не подходил, а конторская служба, определенно, не мое занятие. Если честно, я вообще не представлял себе, чем собираюсь заняться. В голове у меня по-прежнему крутились вихрем морские волны.
— На самом деле я не думаю, что вернусь сюда, — признался я.
— Понимаю тебя. — Джемрак задумчиво кивнул.
— В любом случае, — я огляделся кругом, — приятно снова увидеть знакомые места.
— Не так уж много тут изменилось, правда?
— Самая малость.
— Поопрятнее стало. Это все Альберт.
Мы еще немного посидели, а потом Джемрак сказал:
— В общем, как решишь, что будешь делать дальше, приходи ко мне, Джаф, ладно? Что бы там ни было, знай: ты всегда…
— Спасибо вам большое, сэр, — поблагодарил я.
Пора идти. Мы встали. Чарли перелетел к Джемраку на плечо. Прихожая была полна ящиков с певчими птицами: их нужно было перенести в одну из птичьих комнат. Только что из дока. Птицы сидели, нахохлившись, в своих маленьких ящичках, не понимая, что происходит. На меня накатила волна тошноты, но Джемрак, кажется, ничего не заметил.
— Береги себя, Джаф, — произнес он, — и приходи ко мне, если что-то понадобится. Обещаешь?
Стало нечем дышать. Мне надо было срочно выйти на воздух.
— Обязательно, — пообещал я.
