— Нас губил рационалистический подход, — кивал Диоталлеви. — Я всегда это говорил.
— Дайте слово Казобону, пусть он выскажется до конца, потому что, по-моему, он разработал замечательную теорию.
— Ничего замечательного. Я уже кончаю. После лондонской части торжеств наступает часть гейдельбергская. Соломон де Каус выстраивает для графа-избирателя висячие сады. Гвоздем представления выступает аллегорическая колесница, несущая Язона-жениха, а на двух мачтах корабля, сооруженного на колеснице, укреплены символы Подвязки и Золотого Руна. Думаю, вы не забыли, что то же сочетание эмблем я обнаружил в замке Томар… Все совпадает. В течение года после этого появляются розенкрейцерские манифесты. Это знак того, что английские тамплиеры, воспользовавшись помощью своих немецких друзей, забросили наживку в европейском масштабе, надеясь увязать звенья оборвавшейся цепочки.
— Но какова конкретно их цель?
72
Nos invisibles pretendus sont (a ce que l' on dit) au nombre de 36, separez en six bandes.
[106]
Ужасающие соглашения, заключенные между диаволом и предположительными невидимыми
/Effroyables pacions faictes entre le diable et les pretendus Invisibles Paris,1623, p. 6/
Скорее всего, ведут двойную игру. С одной стороны, направляют сигналы французам, а с другой, взаимосвязывают нити, разрозненные в немецкой среде, вероятно, пострадавшей в результате лютеранской реформации. Именно в Германии и происходит самое скандальное недоразумение. Оно состоит в том, что после выхода манифестов, году к 1621-му, их сочинители получили слишком много ответов…
Я процитировал те самые названия бесконечных летучих книжонок, затрагивавших данную тему, которыми мы так замечательно потешались далекой ночью с Ампаро, в Салвадоре.
— Скорее всего, среди этих графоманов есть и люди, которым что-то известно, но они теряются в преизбытке сумасшедших, исступленно толкующих каждую букву манифестов, а может быть — и провокаторов, цель которых — сорвать всю операцию, а по большей части — растяп… Англичане пытаются вмешаться в дискуссию, навести порядок, не случайно Роберт Фладд, другой английский тамплиер, в течение года пишет целых три работы, предлагая единственно верную интерпретацию манифестов. Но процесс уже пошел, он не поддается контролированию, в Европе вспыхивает тридцатилетняя война, пфальцграф-избиратель разбит испанцами, пфальцграфство и Гейдельберг разграблены ордами победителей, Богемия в огне… Англичане тогда переключаются на Францию, пробуют разобраться хотя бы там. Вот почему в 1623 году манифесты розенкрейцеров объявляются в Париже, обращая к французам приблизительно те же самые призывы, которые прежде они посылали к немцам. И что же мы читаем в одной из парижских книжечек, обличающих розенкрейцеров и написанных кем-то из тех, кто либо их сильно подозревал, либо пытался просто подтасовать карты? Что розенкрейцеры — обожатели диавола, это уж само собой, и это не имеет значения, но поскольку в любой клевете бывает доля истины, значение имеет одна деталь: если верить обвинителям, тамплиеры гнездятся в Марэ.
— Ну и что?
— Вы не помните планировку Парижа? Марэ — это квартал Храма и в то же время еврейское гетто! Не говоря уже о том, что в этих книжечках сообщается, что розенкрейцеры связаны с сектой иберийских каббалистов алумбрадос! Не исключено, что антирозенкрейцерская литература, якобы направленная против тридцати шести невидимых, на самом деле нацелена на то, чтобы попросту выявить их. Габриэль Ноде, библиотекарь Ришелье, издает свое «Предписание французам относительно истинности историй о розенкрейцерах». Что же в нем предписывается? И кто таков предписывающий? Пресс-атташе тамплиеров третьего эшелона — или авантюрист, замешавшийся в чужую игру? С одной стороны, он вроде бы старается выставить тамплиеров как дьяволопоклонников, а с другой — повсеместно разбрасывает тонкие намеки на толстые обстоятельства. Скажем, на то, что розенкрейцеров насчитывается еще в активе целых три коллегии. И точно, после третьего эшелона, как мы знаем, существуют где-то на свете еще три. Автор дает совершенно фантастические адреса (к примеру сказать — Индия, плавучие острова), но в то же время пробалтывается, что одна из коллегий расположена в подземельях Парижа.
— Вам кажется, что этого хватает для объяснения тридцатилетней войны? — спросил Бельбо.
— Несомненно, — ответил я. — Ришелье получает конфиденциальную информацию от Ноде, ему тоже хочется поучаствовать в этой истории, но он допускает ошибку, применяет военную силу, тем самым еще больше мутит воду. Но я бы не преуменьшал значение еще двух фактов. В 1619 году собирается капитул Кавалеров Христовых в Томаре. После сорока шести лет молчания! Предыдущий капитул собирали в 1573 году, за несколько лет до намеченного 1584: это значит, что на повестке дня, по-видимому, стояла подготовка к путешествию в Париж совокупно с англичанами; а после появления розенкрейцерских манифестов в Томаре снова проводится слет, очевидно с целью разработки единой линии действия — примыкать ли к кампании англичан или пробовать другие дороги.
— И это необходимо, — поддержал меня Бельбо. — Эти люди потерялись в лабиринте. Кто выбирает один закоулок, кто другой. Кричат все, и слушая отголоски, не могут ничего понять — чужой ли это вопль или эхо собственного выкрика… А чем заняты в это время павликиане и иерусалимитяне?
— Если бы мы знали! — отозвался Диоталлеви. — Могу сказать только, что именно в этот период в Европе распространяется лурианская каббала и впервые выдвигается формула о «разбитых сосудах». То есть именно тогда возникает представление о Торе как о неоконченном сказании. Есть одно сочинение польских хасидов, и там написано: если бы произошло еще одно событие, все буквы переставились бы по-иному. При этом имейте в виду: каббалисты недовольны, что немцы захотели опередить свое время. Верная последовательность шагов и порядок, описанный в Торе, так и остались сокрытыми, их же ведает Пресвятый, да славится Его имя. Но не будем, не будем, а то я договариваюсь до глупостей…Если уж и священная каббала вовлечена в этот План…
— Если План существует, в него должно быть вовлечено все. Или он всеобщ, или никчемен, — сказал Бельбо. — Однако Казобон собирался рассказать еще о каком-то сигнале…
— Да. Точнее, о некоей серии сигналов. Еще до того как провалилась встреча 1584 года, Джон Дии начал заниматься картографическими изысканиями и поощрять отправку морских экспедиций… Сотрудничая с кем? Да с Педро Нуньесом, космографом королевского дома Португалии! Дии отправляет разведгруппы на поиски северо-западного пути в Катай,
[107]
вкладывает деньги в предприятие некоего Фробишера, который отклоняется к полюсу и возвращается, везя эскимоса, которого все принимают за монгола. Дии подзуживает Фрэнсиса Дрейка на все его лихачества, включая кругосветное мореплавание, и надеется организовать также путешествие на восток, потому что на востоке лежит начало любого оккультного знания, а в день отплытия не помню уж какой экспедиции заклинает ангелов…
