— Да, — сказал Диоталлеви. — Сделать можно много. Переписать всю Землю как Тору. Прилепить Японию к Панаме.
— Вот будет паника на Уолл-стрит.
— Это вам не космические войны. И не превращение металла в золото. Направляете соответствующий заряд туда, куда нужно, доводите до оргазма внутренности Земли, заставляете их сделать за десять секунд то, на что ей понадобились бы миллиарды лет, — и весь Рурский бассейн превращается в бриллиантовые залежи. Элифас Леви говорил, что познание флюидных приливов и всеобщих течений составляет тайну всемогущества человека.
— Похоже на то, — согласился Бельбо, — это все равно что превратить всю Землю в одну минную камеру. Совершенно очевидно, что Райх был тамплиером.
— Все, кроме нас, были тамплиерами. К счастью, нам удалось сделать это открытие. Теперь мы имеем перед ними временное преимущество.
Так что же на самом деле сдержало тамплиеров после того, как они овладели тайной? Знать — это еще не все, надо уметь свои знания использовать. Пока же, наученные сатанинским святым Бернаром, тамплиеры заменили менгиры, бесполезные кельтские стержни, готическими соборами, куда более чувствительными и мощными, в которых были склепы, заселенные Черными Богородицами, и которые находились в прямом контакте с радиоактивными слоями; они покрыли всю Европу сетью передающе-принимающих станций, которые обменивались друг с другом информацией о силе и направлении движения флюидов, о настроении и напряжении течений.
— Как я могу догадываться, тамплиеры провели радиоразведку в Новом Свете, отыскали серебряные руды, организовали вулканические взрывы, а потом при помощи Гольфстрима подогнали серебро к португальскому побережью. Томар стал брокерской конторой, в Восточном лесу устроили погреба. Вот истоки богатства тамплиеров. Это, конечно, жалкие крохи по сравнению с их возможностями. Однако чтобы возможности в настоящем масштабе использовать, требовались такие технические достижения, к которым человечество могло бы приблизиться разве что лет через шестьсот.
Значит, тамплиеры выдумали и запрограммировали свой План таким образом, чтобы их наследники, к тому времени как созреют технологические предпосылки, получили бы указание: в каком месте должны они разыскивать Пуп мира. Но как распределялись фрагменты этого указания между тридцатью шестью уполномоченными? Что, по кусочку на каждого? Разве надо столько кусочков для того чтобы сообщить, что Пуп земли обретается, скажем, в Баден-Бадене, Виннипеге или Кондопоге?
Использовалась карта? Но на карте, как ни верти, в какой-то точке проставлен крестик. И у кого на руках кусочек с крестиком, тот знает все и не нуждается в чужих подсказках. Нет, что-то посложнее они должны были придумать. Мы прошевелили мозгами несколько дней, потом Бельбо решил обратиться к Абулафии. Машина ответила, как всегда, нашими собственными фразами:
Гийом Постэль скончался в 1581.
Бэкон был виконтом Сент-Альбанским.
В Консерватории висит маятник Фуко.
Значит, настал момент приискать работу для маятника Фуко.
Через несколько дней у меня было готово довольно изящное решение. Один из одержимцев принес к нам в издательство книгу о герметических смыслах кафедральных соборов. По мысли нашего сочинителя, создатели собора в Шартре однажды пронаблюдали за отвесом со свинцовым грузиком, свисавшим с замкового свода, и без труда пришли к заключению о том, что земля вращается. Вот вам причина осуждения Галилея, вставил Диоталлеви: церковники почуяли в нем тамплиера. Нет, возразил ему Бельбо. Кардиналы, которые засудили Галилея, были тамплиерскими агентами, засланными в Рим, и они поторопились заткнуть рот проклятому тосканцу, компрометировавшему тамплиерство, из тщеславия разбалтывавшему тайны за четыреста лет до того срока, на который программировалось увенчание Плана.
В любом случае эта гипотеза объясняла, чего ради под своим Маятником мастера-каменщики Шартра прочертили лабиринт (стилизованное изображение хитросплетений земли). Мы отыскали гравюру этого лабиринта. Солнечные часы, роза ветров — аппарат кровообращения — слизистые следы сонного скольжения Мирового Змея. Обобщенный символ перемещения.
— Хорошо, давайте предположим, что так и было: тамплиеры прибегли к какому-то маятнику, чтобы указать, где макушка земли. Вместо лабиринта, который, как ни крути, — абстракция, клали на пол карту земли и смотрели, куда качается маятник. Но где следует подвешивать этот маятник?
— Где? Само собой разумеется: в Сен-Мартен-де-Шан, в Укрытии!
83
Карта — это не местность.
Альфред Кошибски, Наука и здоровье
/Alfred Korzybski. Science and sanity, 1933: 4 ed., The International Non-Aristotelian Library. 1958, II, 4, p. 58/
— Представьте себе положение в картографии во времена тамплиеров, — сказал я — В том веке были в ходу арабские карты, на которых, между прочим, Африка находилась вверху, а Европа — внизу; навигационные карты, выполненные довольно точно, и карты трех-четырехсотлетней давности, которые еще считались годными для школ. Заметьте, для того чтобы определить, где находится Центр мира, нет необходимости иметь точную карту в нашем понимании этого термина. Достаточно, чтобы она выполняла одно условие: будучи сориентированной, показала Центр в той точке, где Маятник будет освещен 24 июня, на заре. А теперь слушайте внимательно: предположим, чисто теоретически, что пуп Земли находится в Иерусалиме. На наших современных картах Иерусалим расположен в строго определенном месте, хотя даже сегодня это зависит от типа проекции. Но у тамплиеров была карта, лишь Бог знает как сделанная. Какое это для них имело значение? Не Маятник зависит от карты, а именно карта зависит от Маятника. Вы следите за ходом моей мысли? Это может быть самая бессмысленная карта в мире, лишь бы только, когда ее расположат определенным образом под Маятником на рассвете 24 июня, вещий луч солнца указал точку, где именно на этой карте, а не на какой-либо другой, появится Иерусалим.
— Но это не разрешает нашу проблему, — сказал Диоталлеви.
— Конечно нет, как и проблему Тридцати Шести Невидимых. Потому что, если вы не возьмете соответствующую карту, ничего не получится. Попробуем представить карту, ориентированную канонически, где восток означает направление апсиды и запад — направление нефа; именно так ориентированы церкви. А теперь выскажем первую пришедшую в голову гипотезу: в это фатальное утро Маятник должен находиться над какой-то зоной, расположенной, грубо говоря, на востоке, почти у границ юго-восточного квадранта. Если бы мы имели дело с часами, то сказали бы, что Маятник укажет на пять часов двадцать пять минут. Согласны? А теперь смотрите. Я пошел за историей картографии. — Вот, номер один, карта XII века. Она повторяет структуру Т-образных карт, вверху — Азия с земным Раем, слева — Европа, справа — Африка, и здесь же, за Африкой, они поместили Антиподов.
