— Если основательно, то сказал, что я, наверное, пойду, и пошел.
— Куда пошел? — строго спросила я.
— Домой. К себе домой.
— А кому ты это сказал?
— Так Ивану. Ивану и сказал. Евгений напрягся, а мне стало
ясно, что теперь уже не ясно ничего.
— Какому Ивану? — с горькой тоской спросила я.
— Так Федоровичу, — ответил Сергей, после чего мой Астров
вдохновенно закричал:
— Э-эх! Дурак! Выдал Ваню! Надо же, выдал Марусиного Ивана.
В этом утверждении было столько изумления, словно он никак
не мог поверить в сей печальный факт.
— Ну на хрена ж ты выдал его?! — закричал Евгений, стуча
кулаком по лбу Сергея. — Где твои мозги? Она же теперь все расскажет Марусе.
— А что? Я ничего, — оправдывался тот.
— Ты-то ничего, а ему теперь как жить? Ты что, не знаешь
Марусю?
Судя по тому, как побледнел Сергей, он Марусю знал. И еще
мой шизанутый собирался идти с этим иудой в разведку.
Я красноречиво посмотрела на Евгения, мол, что ты скажешь
теперь?
Однако теперь он говорил много и непонятно. Вспоминал
зачем-то, как Иван пошел в ларек и купил там яда, как они травились потом в его
автомобиле, как поставили автомобиль на стоянку и решили идти пешком, но
поехали на метро…
Все это было ужасно интересно, но меня мучил один вопрос.
— Зачем же вы полезли в кусты? — спросила я. — Версии
множатся, как кролики на воле. По версии Евгения, в кусты упал Сергей. По
версии Сергея, в кусты зашли помочиться. Ужас. Три бугая в наши кусты!
Удивляюсь, как не было потопа, зато совершенно ясно, почему они так медленно
растут. Я их сажала еще ребенком, и, если бы не такие, как вы, быть бы у меня
под окном лесу.
— Какая разница, зачем мы туда полезли, — возмутился
Евгений. — Ты что собиралась выяснить? Вот это и выясняй. Когда Серега покинул
с кусты, там еще оставался Иван, следовательно, к Сереге не может быть никаких
претензий.
— Конечно, — воскликнула я, — теперь все претензии только к
Ивану Федоровичу.
Евгений схватился за голову. Сергей же, напротив, втянул
свою голову в плечи. Он понятия не имел о моих претензиях, но уже панически
боялся их.
— Что ответил тебе Иван Федорович, когда ты заявил, что
идешь домой?
— Он сказал, что лучше останется в кустах, — промямлил
Сергей.
«О боже, — подумала я. — Как прекрасно наши мужчины проводят
время! А мы, дуры, ждем их и переживаем. И порой даже завидуем. „Ты где гулял?
Я как идиотка весь день сижу одна! Думаешь, мне не хочется? Думаешь, только
тебе одному, да? Я ничем тебя не хуже!“ Знали бы женщины, за что борются. Чтобы
иметь право посидеть в моих кустах!»
— Почему он захотел остаться в кустах? — спросила я строго.
Сергей потупился и пожал плечами:
— Не знаю.
— И ты ушел?
— Ушел.
— И даже не поинтересовался, что он там будет делать?
— Зачем? — удивился Сергей. — Он же взрослый человек. Раз
решил остаться, значит, ему так нужно.
— Ты преступник! — закричала я. — И всякий, кто так думает,
тоже преступник. Если бы ты не оставил его там, не произошло бы страшное
преступление! — закричала я и вовремя вспомнила, что на этом, пожалуй, пора
ставить точку.
— А что случилось? — не на шутку испугался Сергей. — Иван…
Голос его дрогнул и оборвался. Взгляд растерянно расплылся
по пространству кухни, потом сфокусировался, поплыл и наткнулся на Евгения. В
глазах Сергея читалась паника. Астров понятия не имел, что стало в тех кустах с
Ива-, ном Федоровичем, и пожал плечами.
— Успокойся, — пожалела я Сергея, — Иван Федорович жив. В
противном случае Маруся дала бы мне знать. Он-то жив, черт бы его побрал. Ну да
ладно, в остальном разберемся. Женя, срочно едем к Марусе.
В прихожей хлопнула дверь. Пришла Елена.
— Вы куда? — удивилась она. — У нас возникли срочные дела, —
пояснила я, хватаясь за ручку двери.
— А как же вино?
— Отпразднуете мир с Сережей, — посоветовала я и шепнула ей
на ухо:
— Он действительно тебе не изменял. Во всяком случае, в тот
день, когда намечалась вечеринка.
Глава 21
Всю дорогу Евгений внушал мне, что уже поздно и на ночь
глядя общение с Марусей пагубно скажется на его психике.
— Мне будут сниться кошмары, если я вообще засну, —
жаловался он.
— На что ты намекаешь? Хочешь остаться в машине? —
возмутилась я.
— Было бы неплохо. Я бы вздремнул. Какой там от меня прок?
— Будешь отвлекать Ивана мужскими разговорами.
В этот момент мы как раз въехали во двор Маруси. Евгений
глянул на окна ее квартиры и обрадовался.
— Какие разговоры? — закричал он. — Посмотри, у них нет
света. Или уже спят, или отправились в гости.
— Если спят — разбудим, если в гостях — разыщем, —
постановила я и грозно приказала:
— Выходи из машины.
Я чувствовала свою власть над ним и пользовалась ей по
полной программе. Ой вздохнул и нехотя открыл дверцу «Тойоты». Представляю, как
он клял в душе те кусты, и яд из ларька, и женские духи. Если бы не
вышеназванные причины и чувство глубочайшей вины, он не задумываясь послал бы меня
очень далеко вместе с моей заполошной Марусей. Тем более что он был участником
«полетов», которые мне с ней предстояло разбирать. С мужской легкостью совершив
грех, Евгений по-мужски не стремился его искупать. Но для этого и существую я.
Уж я-то его заставлю. Искупая этот грех, он еще много
сделает хороших дел. С горечью подозреваю, что все великие дела в этом мире
вершатся примерно по такому же сценарию.
…Маруся была не в гостях. Она спала в объятиях Ивана
Федоровича, и я ее разбудила. Вы видели когда-нибудь слона в пеньюаре? Я вам
сочувствую. Сами не понимаете, сколько радости потеряли. Это зрелище способно
рассмешить покойника. Оно может вывести из депрессии кого угодно. Я мгновенно
забыла про свое горе и расхохоталась.
Не знаю, чем в это время был занят Евгений. Думаю, ему было
нелегко.
Смеяться в лицо полуобнаженной женщине все же неприлично.
Маруся, застигнутая врасплох, была рада продемонстрировать
свой пеньюар моему Астрову, поэтому не спешила набрасывать халат. Уверенная в
собственной неотразимости, она никак не могла отнести мой смех на свой счет и с
улыбкой ждала разъяснений. Когда ожидание затянулось, она рассердилась.
