Это было особенно мучительно, потому что падала тень и на
Евгения. Без конца я прокручивала в голове их массовый поход в наши кусты и
пришла к выводу, что, учитывая поправку на память Татьяны, оказаться там
одновременно с Жанной мог каждый. Следовательно, и мой Астров.
Такие мысли подогревали мою подозрительность. Мне казалось
странным в нем положительно все. Особенно то, что он свирепел при упоминании о
том роковом дне.
— Рискну посоветовать, — гремел он. — Займись чем-нибудь
путным.
Вспомни хотя бы, что ты писатель, и напиши, наконец,
что-нибудь.
Это было обидно само по себе и еще обидней в связи с тем,
что я ждала от него помощи. Когда мне удалось-таки донести до него свою мысль,
тут он и вовсе взорвался.
— Что ты несешь?! — завопил он. — Я должен помогать тебе?!
Но ведь ты подозреваешь именно меня! Уж извините, леди, но давать показания
против себя не всегда заставляют даже доблестные работники милиции.
Я иссякла. Печаль проникла в мою душу и свила там свое
колючее гнездо.
К тому же тихие воды нашей жизни стали мутны от крови,
которую неустанно пускала нам баба Рая. Да, да. Несмотря на предпринятые мною
меры, у нее все еще находилось время и на это. В доме теперь часто бухал молот
войны. Один лишь Санька был счастлив в нашей семье, я же с тоской поглядывала
на бельевую веревку.
В таком страшном состоянии и застала меня Жанна.
Несмотря на дорогое платье и еще более дорогую косметику,
вид у нее был такой, словно она опять посетила кусты со всеми вытекающими
последствиями.
Глаза горели лихорадочным огнем, губы дрожали, щеку дергал
нервный тик, и слезы готовы были показаться в любой момент.
Я мгновенно забыла про бельевую веревку и закричала:
— Что?! Что случилось?!
— Я беременна, — выдохнула она.
— Боже, какое счастье! — обрадовалась я, а она взорвалась
рыданиями.
— Неужели Михаил не хочет ребенка? — изумилась я.
— Хочет, очень хочет, — ответила Жанна и буквально утонула в
слезах.
— Тогда в чем дело? Почему ты ревешь?
— Я. — . Я…
Казалось, она задохнется от горя. Я почуяла неладное. Боже,
зачем я брякнула тогда эту глупость про ребенка? Если только выяснится, что я
накаркала — вырву к черту свой поганый язык!
— У меня большой срок, — выдавила-таки из себя она. — На
месяц больше, чем я замужем.
Так и есть! Накаркала! Надо бы вырвать мой поганый язык!
— Думаешь, ребенок от насильника? — на всякий случай
уточнила я.
Жанна вытерла слезы, высморкалась в платок, покачала головой
и сказала:
— Не думаю. Точно знаю. Ребенок его. Этого подонка. Этого
негодяя.
Она сжала свои крохотные кулачки, но уже не плакала. Лицо ее
исказила ненависть.
«Не натворила бы она глупостей», — испугалась я и поспешила
ее успокоить:
— Зря ты делаешь из этого трагедию. Срок позволяет прервать
беременность. Полагаю, недели три у тебя в запасе есть. Я придумаю, как это
устроить.
— Миша знает, что я беременна.
— Как это случилось?
— Меня вырвало, потом закружилась голова, потом тошнота и
все другие симптомы. Да что я тебе рассказываю, ты все знаешь лучше меня. Это
печально.
Очень грустно.
— Если и знаю, то лишь по рассказам, — придя в уныние,
сказала я. — В моем возрасте стыдно признаться, но беременной я не была.
Полнейшее отсутствие опыта. Но как же ты скрыть не смогла? Надо же было скрыть
и тихонечко бежать к врачу. Кстати, свекровь твоя в курсе?
— Елизавета Павловна первая заметила и на-; правила меня к
врачу. И Миша тоже.
Вот здесь мне по-настоящему сделалось дурно.
— Ты ходила с ними к врачу? — закричала я. Жанна вздохнула.
— Еще нет. Завтра должна пойти. Свекровь записала меня к
своему гинекологу, но я будто почувствовала, да и сон мне был. В общем, сегодня
я зашла к нашему районному. Иду от него. Минут двадцать назад он мне написал
срок, — Жанна протянула свою «историю».
Я жадно впилась в жуткие закорючки, какими пишут все медики
без исключения. Срок был определен практически день в день. Оставалось лишь
порадоваться уровню профессионализма районного гинеколога. Я огорчилась.
— Черт! Незаметно сделать аборт в таких условиях будет
сложно, но все же надо выбрать момент…
Жанна схватилась за голову и закричала:
— Какой момент?! Какой момент?! Завтра мы всей семьей пойдем
к гинекологу, и там выяснится, что я забеременела на месяц раньше, чем вышла
замуж!
— Значит, от этого ребенка нужно избавиться сейчас же! Вроде
тебе вдруг стало плохо, и ты попала в больницу. Скажем, что случился выкидыш, и
все шито-крыто. Я звоню подруге!
Жанна опять залилась слезами.
— Какой подруге? Посмотри на часы, — попискивая и хлюпая,
сказала она.
— Если я не вернусь через час, меня будут искать. Мое
исчезновение и выкидыш?
Они что, дураки?
— Почему дураки? Нормальное явление. У каждой женщины
выкидыш может случиться практически в любой момент, естественно, при условии,
что она беременна. Если тебя будут искать, это даже хорошо. Тем естественней
все будет выглядеть. Будут искать и найдут в больнице. Главное, чтобы мне
удалось уговорить свою подругу. Тогда уже минут через сорок не будет никакого
ребенка и в помине. Пойди определи его возраст.
Жанна побледнела.
— Нет, нет, я не могу, — пятясь, залепетала она.
— Ты что, боишься? — изумилась я. — Это же совсем не больно
и очень быстро.
— Откуда ты знаешь? Сама же призналась, что беременной не
была.
— Да, но подруги-то у меня есть. Маруся уже через тридцать
минут после этого скакала, как коза.
— И доскакалась, — горестно качая головой, констатировала
Жанна. — Теперь у нее не может быть детей. Я так рисковать не хочу. Михаил спит
и видит себя отцом. Я растерялась.
— Чего же ты хочешь? Рожать? От маньяка? Его ублюдка?
— Нет, рожать ублюдка я тоже не хочу. Ты с помощью своей
подруги устроишь мне преждевременные роды. Потом. Когда я соберусь с духом.
Говорят, это безопасней аборта.
Признаюсь, я была поставлена в тупик, поскольку гинекология
никогда не была моим сильным местом. Я больше по духовной части.
