Я сидела на кровати и глотала слезы, а сын гладил мои
длинные волосы и приговаривал:
— Мама, какая ты у меня красивая. Приятно, что мой ребенок
уже с детства знает, как успокоить женщину. В конце концов я рассмеялась, и мы
помирились. Причем пророчица оказалась права на все сто. И дверь балконная, и
открыл ее тот, о ком много думаю, и мой Санька едва за это не поплатился. И
вообще, если бы не вещунья, кончиться все могло бы очень плачевно.
Это заключение погрузило меня в полнейшую тоску. Значит, все
предсказания пророчицы — правда. Выходит, в своем доме я найду злодея. А кто в
моем доме? Не баба же Рая насиловала Жанну. И, уж конечно же, не Санька.
Значит, остается Евгений.
С этого дня не было мне покоя. На Астрова я смотрела так,
что он сам, похоже, начал считать себя преступником. Я шарахалась от него как
от чумного, не учила больше его жизни и вообще перестала его пилить. Это
окончательно добило беднягу. Этого вынести он уже не смог и пошел на
откровенный разговор.
— Ты что, действительно меня подозреваешь?
— А почему бы и нет, — ответила я. — Сам же говоришь, что
ничего не помнишь.
— Да-а, тяжелый случай. Мы помолчали.
— Ну хочешь, я уеду, — первым нарушил молчание он. — Уеду, и
ты перестанешь мучиться.
— Или замучаюсь еще больше, — ответила я и подумала: "А
что, это мысль.
Ведь гадалка сказала, что злодея я найду в своем доме. А
если Астров уедет, выходит, это не он".
Однако следующая мысль опять повергла меня в уныние.
"Балконные двери тоже казались мне ерундой, потому что
были и так закрыты. Однако в нужный момент открылись же они. И Астров может так
же появиться в подходящий момент, где бы он ни жил. Пусть уж лучше будет у меня
на глазах. И потом, колдунья советовала мне ничего не предпринимать.
Следовательно, все должно быть так, как было. А там жизнь
сама покажет".
Евгений не уехал, а тут грянули новые неприятности.
Однажды хмурым, дождливым днем неожиданно явился Михаил.
Мокрый, в забрызганном грязью дорогом пальто, он рассеянно мял в руках зонт и
испуганно бубнил:
— Извините, я на минуту.
— Где Жанна? — струхнула я.
— Не знаю, — признался он. — Мы поругались.
«Этого только не хватало», — подумала я и приказала:
— Пальто — на вешалку, зонт и кейс — на столик, и за мной в
гостиную.
Расскажешь все по порядку.
По порядку выяснилось, что Жанна после посещения врача стала
очень странной, конечно, на взгляд Михаила, потому что мне так не показалось.
Нет ничего странного в том, что, нося под сердцем ребенка не от мужа, женщина
страдает и нервничает. Для этого есть много причин: позор разоблачения, страх
потери любимого, бессильное негодование на подонка…
К тому же Жанна оказалась ужасной трусихой. Аборта она
боялась панически и тянула до последнего. Теперь точно так же она стала бояться
преждевременных родов. «Чтобы женщина боялась родов? Это ненормально». — решила
я и отправилась к психоаналитику.
— Нормально, — сказал он. — Все женщины побаиваются родов. И
даже некоторые мужчины.
Это изумило меня. Дай мне волю, за всех бы рожала, лишь бы и
мне от этого польза была.
— Что вы говорите? — воскликнула я. — Боятся и рожают?
Просто герои!
— А что делать? — вздохнул аналитик. — Карма у них такая.
— Ну, вы-то мужчина, — напомнила ему я, и он повеселел.
— Да, я мужчина, но вы говорите, что она родов боится
панически?
— Панически.
— Это следствие того жуткого насилия, о котором вы только
что мне рассказали. Дело в целом поправимое, но требует большой работы. Месяцев
на семь-восемь, я думаю. Очень значительной работы и очень значительных денег.
«Обойдешься, — подумала я. — Через месяцев семь-восемь Жанна
родит, если не родит раньше, и дело поправится без твоих усилий».
— У меня к вам еще вопрос, — решила я оправдать свой визит.
— Возможно, это не в вашей компетенции, но хоть подскажите, куда с ним
обратиться. Дело в том, что мой пятилетний сын постоянно интересуется…
Я замялась, потому что толком не знала сама, чем
интересуется мой сын.
Хоть в этом я была похожа на остальных родителей.
— Интересуется сексом, — подсказал мне психоаналитик.
— Не совсем, но близко. К примеру, ему в голову приходят
такие странные словосочетания. Вот недавно он спросил у меня, что такое
сек-спорт.
Психоаналитик с большим интересом посмотрел на меня.
— Секс-порт? Что это такое? — взволнованно спросил он. —
Может, бордель для моряков?
— Это экспорт, — успокоила я его. — В исполнении моего сына
слово приобрело неоднозначный смысл, так же, как и многие другие слова.
— Какие же? — чрезвычайно заинтересовался врач.
— Эскалатор, саксофон и прочие. Меня это очень волнует.
— Напрасно. Это обычная фиксвербмодумания. Потребность
отражать свои настоящие чаяния, желания в повседневной речи, но в очень .
завуалированной форме. Это нормально. Не волнуйтесь, с возрастом пройдет, —
заверил меня он.
«У многих не проходит до пенсии», — подумала я, вспоминая
наших политиков.
Я поблагодарила врача, вернулась домой, позвонила Жанне и
сказала:
— Бойся, голубушка, сколько хочешь. Это нормально. Все
боятся. Кстати, у моего Саньки фиксвербмодумания.
— Что это? — ужаснулась она.
— Это похуже всяких родов. Кстати, родов панически боятся не
только женщины, но и некоторые мужчины. И это нормально. Так что ничего не
бойся, то есть бойся спокойно.
— Хорошо, — согласилась она.
Некоторое время она боялась уже в открытую. Но вот беда — не
заладилось у нее с Михаилом. Но что у него за претензии!
— Она часто разговаривает с кем-то по телефону и замолкает,
как только появляется мама или я.
Я просто зашлась от нетерпения, пока выслушала его жалобу.
— Конечно, она разговаривает со мной или с Розой. О своих
женских делах. Потому и замолкает. Я даю ей всяческие советы, связанные с ее
положением.
— Но вы сами не рожали, — изумился Михаил.
Меня это возмутило. Я даже прикрикнула:
— Психоаналитик был вообще мужчина! Это же не помешало ему
копаться в моей женской душе, о которой он если и имеет понятие, так со слов
таких же, как я, женщин. А им вряд ли можно доверять.
