— Наверное, у него есть новости, — киваю я женщинам, которые следуют за мной, чтобы принять участие в оживленном разговоре, завязавшемся на Пауэлл-стрит. Потом обращаюсь к Айку и Найлзу: — Я заказал обед для нашего гостя.
— Швейцар грозился вызвать полицию, когда я хотел войти, — возмущается Маклин Тихуана Джонс.
— Внешне ты не похож на их постоянного клиента, только и всего, — говорит Айк самым примиряющим тоном.
— Вы обещали пять штук тому, кто разыщет вашего педика. — Маклин садится на скамейку, мы стоим вокруг него. — Гоните мои денежки.
— А где наш друг? — спрашивает Айк. — Сначала мы должны получить Тревора По, а потом ты получишь деньги.
— Я нашел его, — говорит Маклин. — Обещал найти и нашел. Я держу слово. Теперь хочу получить свои деньги.
Маклин вынимает из кармана одну из тех листовок с портретом Тревора, которыми мы обклеили весь Сан-Франциско вдоль и поперек, и смотрит на нее, как на карту острова сокровищ.
— Да, это он, точно, — кивает Маклин. — Я видел его собственными глазами. Вчера.
Лесли выходит в сквер с подносом еды и шестью бутылками пива. Она торжественно опускает поднос на колени Маклину и говорит:
— Бифштекс мы пожарили с кровью. Годится, дорогой?
— То, что надо, мэм, — кивает Маклин. — Я люблю с кровью. Моя благодарность шефу. Добавьте к счету тридцать процентов чаевых.
Мы смотрим, как Маклин приступает к еде. Ест он с наслаждением, манеры у него, к нашему удивлению, отличные. Тут я вспоминаю, что он был звездой Национальной футбольной лиги и запросто бывал в самых лучших ресторанах самых разных городов.
— Дамы и господа, великолепная еда, просто великолепная, — восторгается он.
— Так ты видел Тревора По? — нетерпеливо спрашивает Айк.
— Да, собственными гляделками, — говорит Маклин прежде, чем положить в рот очередной кусок.
— Ты можешь отвести нас к нему?
— Служитель закона, ваш парень в большой беде. Конечно, я могу отвести вас к нему. Но вытащить его оттуда будет непросто.
— Где он? — вскрикивает Шеба.
— Он попал в лапы к Банни.
— Кто такой Банни? — спрашивает Айк.
— Лучше тебе не знать, — отвечает Маклин, увлеченный бифштексом. Он тычет в нас вилкой. — Сделаем так. Встречаемся в восемь утра на Тюрк-энд-Полк-стрит.
— Ты отведешь нас к Банни? — спрашивает Айк.
— Нет, еще не хватало! Банни убьет меня, если узнает, что я привел к нему копов.
— Ты боишься? На тебя это не похоже, — замечает Айк.
— Банни играл за «Рэйдерз» до меня, на несколько лет раньше, — говорит Маклин, перестав жевать. — Банни Бэнкомб, номер восемьдесят девять. Белый парень, играл за штат Флорида. Он тогда весил триста фунтов. Сейчас в нем все четыреста. Банни — свихнутый. Псих законченный. Не чудак, нет. Злой, как черт. Убьет собственную мать, чтобы обменять ее использованную прокладку на капли от насморка.
— Какой яркий образ! — говорит Фрейзер.
— Думай, что говоришь, тут моя жена, — предупреждает Найлз.
— Мы приехали в Сан-Франциско в отпуск, немного повеселиться, — говорю я. — И нам повезло: встретили нашего старого друга Маклина. Тут мы узнаем, что отец Шебы воскрес из мертвых и снова вступил в игру. И наконец выясняется, что Тревор По свел дружбу с каким-то психом по имени Банни, который весит четыреста фунтов.
— Почему Тревор живет с Банни? — недоуменно спрашивает Бетти. — Он терпеть не мог подобных типов.
— Вы меня неправильно поняли, мэм. Он живет не с Банни. Он живет у Банни. Как заключенный. Вместе с остальными педиками. Банни держит их взаперти. Они не могут уйти.
— Тревор же взрослый человек! — восклицает Фрейзер. — Он может идти, куда хочет.
— Эх вы, светская дамочка! Я не раз видел, как люди опускаются на дно в Тендерлойне. Черт, я сам опустился на дно. Но Банни устроил тут собственный ад. Который хуже дна и, наверное, хуже ада. Я, может, жизнью поплачусь за свою болтливость. — Маклин завершает обед и кладет салфетку на поднос. — Ну да ладно, добрые люди. Встречаемся завтра в восемь утра. Посмотрим, что тут можно сделать. Недалеко от Золотых Ворот на Полк-стрит есть кофейня мистера Джо. Ждите меня там.
— Где гарантия, что ты придешь? — спрашивает Айк.
— А пять тысяч? Чем не гарантия? Только вы уж будьте готовы ко всему. Без шума вряд ли обойдется. Банни глотку перегрызет всякому, кто посмеет нарушить его домашний уклад. По-моему, ваш педик не стоит всех этих хлопот. Бьюсь об заклад, кому-нибудь из вас не уйти от Банни живым.
В самом зловещем районе Тендерлойна мы встречаемся за завтраком с Маклином Тихуаной Джонсом в кафе, владелец которого представился как Джо Блоу и оказался пожилым вьетнамцем. Маклин ночует у Джо Блоу на заднем дворе в ржавой «мазде».
— Заказывайте, что будете есть, — говорит Айк, и мы приступаем. — Еще один бифштекс, Маклин?
— Начинать день с бифштекса — что может быть лучше, — соглашается Маклин.
— Маклин, где Тревор По? — спрашивает Айк. — Ты сказал, что знаешь.
— Я мертвец, если Банни пронюхает, кто его заложил, — говорит Маклин, настороженно глядя на нас.
— Никто не узнает, что ты замешан в этом деле, — успокаивает его Бетти.
— Принесли пять тысяч? — спрашивает Маклин.
— Принесли. Где мой брат? — вклинивается в разговор Шеба.
— Так этот маленький педик — твой брат? Он долго не протянет. СПИД довел его до ручки. Вы были в Кастро? Там ошиваются эти сладкие мальчики. Когда мне становится невтерпеж, я нахожу себе в Кастро такого сладенького, чтобы он меня приласкал.
— Какая увлекательная жизнь, — говорит Шеба.
— Сука, расистка, — бормочет Маклин.
— Черножопая мразь! — шипит Шеба. — Я не дам тебе пяти тысяч, если ты не доставишь мне брата в лучшем виде.
— Уведи Шебу отсюда, — прошу я Молли. — Маклин, где Тревор? И почему ты уверен, что видел именно его?
— Я же сказал вам, Банни — псих. Но он не дурак. Он учился бизнесу во Флориде. Университет, сукин сын, закончил. Только потом свихнулся. Устроил у себя дома в Тендерлойне приют для доходяг. А вообще занимается всем помаленьку. Я покупаю травку у наркоманов, которых он доит. Обманывать Банни запрещено. Никто и не обманывает. А если кто попытается, у того сильно портится цвет лица.
— В смысле? — спрашивает Айк, он записывает все, что говорит Маклин.
— Из-за нехватки воздуха. На дне залива Сан-Франциско очень трудно дышать, — объясняет Маклин.
— Вернемся к Тревору, — говорит Найлз, явно взволнованный.
— Банни, он не дурак, и смекнул, что на СПИДе можно делать денежки. У него родился план, как доить сладеньких мальчиков, когда они заболеют.
