Вот теперь еду в женских тряпках на лошади Эрта (Аэ-Нари я на время отослал, он упирался, так что прогонять его пришлось буквально пинками), вместе с этим самым Эртом и чувствую себя, мягко говоря, неуютно. Ощущение того, что я упорно двигаюсь по наезженной колее, а где-то впереди маячит пропасть, никак не желает проходить. Вариантов финала нашего странного путешествия было только два, причем оба меня почему-то не устраивали. Как говорит Ариэн, «хрен редьки не слаще, но с голодухи сойдет». Так что я с чистой совестью готов предпочесть «хрен», чтобы вся эта разношерстная компания не узнала вкуса «редьки».
«Ну и дурак!»
П… Папа?!
Быть этого не может…
Не одно тысячелетие прошло с тех пор, как… Он же только во сне иногда со мной говорил… Или… Творец…
Он говорил, что нужно установить свои правила… свои… Но это же было в том дурацком сне! Невозможно остановиться, потому что упадешь, невозможно идти, потому что веревка режет ноги в кровь, но ведь можно взлететь! Главное – расправить крылья. Но ведь то, что с нами сейчас происходит, – это не сон, а реальность, причем страшная!
Дхарр! Пап, можешь быть доволен, на этот раз ты полностью сбил меня с толку. Зато снова жить захотелось.
Так… Как у нас в отряде дела? Илнэ едет рядом с Котом, краем глаза поглядывая на нас с Эртом. Явно ожидает, когда я наконец-то сорвусь. Шиш ей, вредной волчьей морде, я еще два дня планирую мужественно держаться в этом чрезвычайно женственном наряде. Звучит как-то не так, как нужно, но сути это не меняет. Кот мысленно покатывается со смеху, опять же глядя на меня. Пора с них деньги брать за такое оригинальное развлечение, как Райвэн в женской одежде, а то развели, понимаешь ли, дармовщину. За все в этой жизни надо платить!
Килайя мысленно костерит всех на чем свет стоит. Еще бы, она, сестра главы клана, изображает простую телохранительницу, да от такого все ее предки до двадцатого колена за Последними Вратами икают. Далеко впереди мирно плелись лошади Айэллери и Лэна, который то и дело поворачивался, чтобы удостовериться, что я еду вслед за ним. Дурачок. Разве я могу бросить его, Айэллери, Эрта, Илнэ, Килайю, Грэша, Эгорта, Кота?
Кстати говоря, орк со старым гномом едут позади нас, а если учесть, что общество друг друга они переносят с большим трудом, то их совместная поездка вполне может сойти за эпический подвиг. Ко всему прочему Грэшу опять пришло в голову сказать обо мне гадости, а Эгорт, естественно, взялся отстаивать мою честь. За каким, интересно, дхарром? Если бы я посчитал себя оскорбленным, то сам разобрался с этим вредным орком.
– Райвэн, что это было? – хрипло спросил у меня Эрт.
– Вы о чем, доблестный? – мужественно начал врать я.
Но рыцарь, естественно, не поверил в мою непричастность.
– Не придуривайся… Владыка! – тихо, но зло потребовал он у меня.
Я против воли вздрогнул, не думаю, что это ускользнуло от внимания драконоборца. Да что же это такое?! Каждый бронированный дурак умудряется «считать» меня при любом ментальном контакте?! Как мне теперь с ним объясняться?! Эрт не Кот, интересующие сведения вместе с душой вытрясет, если надо.
От необходимости объяснений меня спас Лэн, который с дурным воплем «Райвэна обижают!» повернул коня назад. Эльфенок был готов с кем угодно схватиться насмерть, если это поднимет мне настроение. Надо с мальчишкой что-то делать, а то вся маскировка к дхарру под хвост пойдет, да и Айэллери волнуется из-за того, что брат так сильно ко мне привязан.
Малолетнее чудо едва не снесло нас с Эртом, явно не приняв во внимание, что мы с рыцарем едем на одной лошади. Пришлось поднапрячься, чтобы отвести эльфийского коня в сторону, а то бы все получили кучу неприятных ощущений.
– Райвэну плохо, ты его обижаешь! – мгновенно накинулся на рыцаря эльф, поняв, что первый маневр не удался.
– Лэн, меня никто не обижал, мы просто разговаривали, – мягко попытался успокоить я эльфенка.
Ну-ну. Лаэлэн чувствовал только мое глухое раздражение и собирался мстить любому, кто имел наглость испортить мне настроение.
– Обижал! – Как я и предполагал, остроухое недоразумение завелось окончательно и надолго. – Они тебя все обижают! Ты как рядом с ними оказываешься, тебе всегда плохо-о-о!!!
Ну вот, еще и разревелся вдобавок. И что, скажите на милость, с ним делать, а? Стоим посреди оживленного тракта и орем друг на друга, как толпа душевно больных, на нас уже коситься подозрительно стали! Приходится всем аккуратно память править да еще пытаться Лэна успокоить, а мальчишка никак не хотел приходить в нормальное состояние.
На меня смотрели одновременно с надеждой и обвинением в том, что довел ребенка до такого состояния. Как ни забавно, но в целом в состоянии Лаэлэна повинен действительно я, и никто другой. Нечего было лезть, да и внимательности мне явно не хватило, вот и мучаюсь сейчас. Поделом!
– Райвэн! Они все плохие! Тебе из-за них больно!!! – надрывался младший эльф.
Творец, ну зачем же он так орет?! Голова и без того раскалывается…
– Лэн! Успокойся! – рявкнул я, и Килайя истерично хихикнула. Согласен, я выгляжу комично, пытаясь делать в этих тряпках грозное внушение эльфу. – Никто меня не обижает! Просто… получается так.
– Но тебе же плохо!!! – не унимался мальчишка, явно не понимая, что благодаря его усилиям мне становится еще хуже.
– Да, но не из-за наших спутников!
– А из-за чего же, Владыка? – чересчур мягко поинтересовался Эрт.
Гном побледнел и глядел с ужасом. Остальные озадаченно переглядывались.
– Этим титулом ты всегда по привычке пытался называть Райвэна, так? – повернулся к Эгорту драконоборец, понимая, что из меня информацию будет выбить значительно труднее. – И чей же он Владыка?
Я старался не смотреть на перепуганного вусмерть бородатого. Если только он не скажет сейчас, то все еще может обойтись.
– Я… – промямлил гном. – Но… э-э-э…
«Молчи, – мысленно велел я ему. – Просто молчи, и все обойдется! Я смогу обмануть их!»
«Но, Владыка! Они же поняли!»
«Они не поняли, они лишь догадываются, но домыслы не идут по верному пути. Молчи, тяни время, делай что угодно, но не подтверждай слов Эрта!» – рявкнул я.
Гном жутко перепугался, но готов был даже под пытками не произнести ни слова, раз таким был мой приказ. Килайя, похоже, поняла, что я говорил с гномом мысленно: слишком часто сама общалась со мной таким образом. В лиловых глазах загорелись лукавые огоньки понимания. Не завидую я врагам клана Рябины: с такой девицей не особо поспоришь, себе дороже.
– Отвечай, Эгорт! – грозно велел Эрт.
Точнее, это он думал, что грозно, а старый гном, который видел многое в своей жизни, в том числе и меня в состоянии неконтролируемой ярости, выслушал требование рыцаря не дрогнув. Воин был возмущен таким отношением к себе до глубины своей честной души и, естественно, мысленно назначил крайним меня. И пускай сейчас действительно повинен в молчании гнома был я, все равно эта уверенность в том, что любая гадость – моих рук дело, бесила. Злость была совершенно непонятная, но невероятно сильная, что мгновенно почувствовал Лэн, теперь смотревший на меня с благоговейным ужасом. Наверное, только он в полной мере представляет, что я могу устроить, если меня все-таки выведут из себя.
