— Говоря о ведьме, вы имеете в виду Рэйчел Ховарт? — Голос Вудворда был едва слышен.
— Да, сэр.
Вудворд начал было задавать другой вопрос, но на этот раз голос ему не подчинился. Для него допрос был окончен. С потрясенным лицом он оглянулся на Мэтью.
— Мэтью? — сумел сказать он. — Спроси?
Мэтью понял, что магистрат передает ему бразды правления допросом. Он снова обмакнул перо, кипя черной злобой на Бидвелла, который либо заставил, либо уговорил магистрата таким образом подвергнуть опасности свое здоровье. Но допрос уже начался, и он должен быть закончен. Мэтью прокашлялся.
— Мистер Гаррик, — начал он, — кого вы называете словом «хозяин»?
— Ну… Сатану, я думаю.
— И этот неизвестный был одет — во что?
— Черный плащ с капюшоном, как я вам говорил. И спереди золотые пуговицы. Они блестели при луне.
— Лица этого создания вы не видели?
— Нет, сэр, но я видел… ту вещь, которую она сосала. Черный дрын, весь в колючках. Такое может быть только у самого Сатаны, ни у кого больше.
— И вы говорите, что Рэйчел Ховарт была полностью голой?
— Да, сэр, голой.
— А вы в чем были?
— Простите, сэр?
— Я про одежду, — пояснил Мэтью. — Во что были одеты вы?
Гаррик задумался.
— Ну, я был одет, сэр… то есть… — Он нахмурился сильнее. — Здорово странно, — сказал он наконец. — Не могу вспомнить.
— Теплая куртка, наверное? — подсказал Мэтью. — Ведь было холодно?
Гаррик медленно моргнул.
— Куртка, — сказал он. — Наверное, надел, но… не помню, как одевался.
— Башмаки? Или сапоги?
— Башмаки… нет, погодите. Сапоги. Да, сэр, думаю, я был в сапогах.
— Вы хорошо разглядели лицо Рэйчел Ховарт там, за сараем?
— Ну… не лицо, сэр, — признал Гаррик. — Только сзади. Она стояла на коленях спиной ко мне. Но я видел ее волосы. И женщина была с темной кожей. Нет, это была точно она. — Он беспокойно глянул на магистрата, потом опять на Мэтью. — Должна была быть она. Это ж было на земле Дэниела.
Мэтью кивнул, записывая слова Гаррика.
— Вы отрыгнули? — спросил он неожиданно.
— Что, сэр?
Мэтью поднял глаза от бумаги и посмотрел прямо в тусклые глаза Гаррика.
— Вы отрыгнули или нет? Вы же встали с постели и вышли для этой цели. Вы это сделали?
И снова Гаррику пришлось задуматься.
— Я… не помню, отрыгнул или нет. Нет, кажется, когда я увидел вот этого, который шел через поле Ховарта, я забыл, наверное, про тошноту в животе.
— Давайте чуть вернемся назад, — предложил Мэтью. — Когда вы в этот вечер легли?
— Как обычно. Где-то в половине девятого, помнится.
— Вы и ваша жена легли в одно и то же время?
— Примерно да, сэр.
— И вам было плохо, уже когда вы ложились?
— Нет, сэр. Не думаю, сэр. — Он снова облизал губы нервозным движением. — Извините, что спрашиваю… но при чем тут ведьма ко всему этому?
Мэтью посмотрел на магистрата. У Вудворда отвалилась челюсть, но глаза были открыты, и он не проявлял никакого желания вмешаться — даже если бы мог — в допрос, который вел Мэтью.
— Я пытаюсь прояснить некоторые не совсем понятные мне моменты, — сказал он. — Итак, вы не чувствовали себя плохо, когда ложились, но проснулись через шесть часов из-за неприятных ощущений в животе?
— Да, сэр.
— Вы встали осторожно, чтобы не разбудить жену?
— Да, сэр, так.
— А потом?
— Потом я вышел на улицу срыгнуть, — сказал Гаррик.
— Но перед этим разве вы не остановились надеть куртку и сапоги?
— Я… да, сэр… наверное. Но не могу этого вспомнить.
— Сколько было золотых пуговиц, — спросил Мэтью, — на плаще Сатаны?
— Шесть, — ответил Гаррик.
— Шесть? Вы уверены, что именно таково было их число?
— Да, сэр. — Он энергично закивал. — Я видел, как они сияют при луне.
— Значит, была полная луна?
— Простите, сэр?
— Полная луна, — повторил Мэтью. — Луна была полной?
— Вроде бы так. Но не помню, чтобы я смотрел вверх, на нее.
— И даже при этой полной луне, которая позволила вам увидеть неизвестного, идущего без фонаря по далекому полю, вы не смогли разглядеть лицо Сатаны?
— Понимаете, сэр… у Дьявола был на голове капюшон.
— Даже и так, но разве пуговицы не были на плаще спереди? В ярком лунном свете вы их так хорошо запомнили и даже не смогли увидеть хотя бы часть его лица?
— Нет, сэр. — Гаррик неловко поежился на стуле. — Я не на лицо смотрел. Я на эту… страшную штуку, которую ведьма сосала.
— Покрытую шипами, как вы нам уже говорили?
— Да, сэр.
— Сатана обратился к вам? На самом деле он даже вас назвал по имени? — Гаррик кивнул. — И вы не смотрели в лицо Сатаны, когда он заговорил с вами?
— Наверное, смотрел. Но… там ничего не было, только темнота.
— А Рэйчел Ховарт хоть раз повернулась к вам лицом?
— Нет, сэр.
Мэтью отложил перо и стал потирать руку. Он еще раз посмотрел на Вудворда и увидел, что магистрат все еще неподвижен, но глаза у него открыты и дышит он ровно, хотя и с большим трудом.
— Мистер Гаррик! — неожиданно произнесла Рэйчел, стоя у решетки. — Что я вам такого сделала, что вы воздвигаете на меня такую ложь?
— Это не ложь! — Гаррик прижал Библию к груди, защищаясь. — Я знаю, что я тебя видел, как ты служила своему хозяину!
— Я никогда не была за сараем, никогда не творила подобный грех! И никогда не была близка с подобной тварью! Если вы не лжете, значит, ваш ум под властью фантазий!
Вудворд громко хлопнул ладонью по столу, призывая к порядку, и Мэтью немедленно потребовал:
— Прошу тишины! Мадам Ховарт, я говорю от имени магистрата, когда предупреждаю вас, что в ваших интересах не перебивать свидетеля.
— В ее интересах? — спросил изумленный Гаррик. — Вы приняли сторону ведьмы?
— Нет, мистер Гаррик, не принял. Я только указал мадам Ховарт, что вы имеете право на то, чтобы вас не перебивали.
Мэтью попытался снова взять перо, когда вошел Николас Пейн с корзинкой.
— Простите за вторжение, но я принес ваш чай. — Пейн вошел в камеру, поставил корзинку перед Вудвордом и открыл. Внутри находились простой глиняный чайник и одна чашка. — С наилучшими пожеланиями от миссис Зиборы Кроуфорд.
