- Ты не обязан идти с нами, - сказал он Рику. - Но Леон был... Леон мой друг. Мы пойдем туда и попытаемся найти его.
- Не делай этого, Рик, - взмолилась Палома. - Прошу тебя, не надо.
- Помоги нам, мужик, - сказал Джои Гарраконе. - Мы же братаны, верно?
- Довольно уже смертей! - Палома неуверенно попыталась встать, но Миранда удержала ее. - Просто чудо, что кто-то выбрался оттуда живым! Пожалуйста, не просите моего мальчика идти с вами!
Рик посмотрел на Миранду. Та покачала головой, соглашаясь с Паломой. Парень разрывался между благоразумием и долгом предводителя "Гремучек". Закон команды гласил: если брат нуждается в помощи, ее оказывают. Рик набрал полную грудь дымного воздуха. Город пропах оплавленным металлом и горящими покрышками.
- Миссис Гарраконе, - сказал он, - пойдете в церковь, прихватите моих? Неохота бросать их одних.
- Нет! - На этот раз Палома все-таки встала. - Нет, ради Бога, нет!
- Я хочу, чтобы ты пошла с миссис Гарраконе, - спокойно сказал Рик. Ничего мне не сделается.
- Нет! Умоляю тебя! - Голос Паломы пресекся, и по морщинистым щекам опять потекли слезы.
Рик прошел по неровному полу и обнял бабушку за плечи.
- Послушай-ка. Если б ты верила, что я еще там, живой... неужто ты не захотела бы, чтобы кто-нибудь слазил за мной?
- Это могут сделать другие! Не ты!
- Я _д_о_л_ж_е_н_ идти. Ты же понимаешь. Ты сама учила меня не отворачиваться от друзей.
- А еще я учила тебя не быть дураком! - ответила старуха, но по тону бабушки Рик понял, что она нехотя смирилась с его решением. "Позаботься о ней", - сказал он Миранде и отпустил бабушку. Палома поймала его руку, крепко сжала и отыскала незрячими глазами лицо внука. - Будь осторожен. Обещай.
- Обещаю, - ответил Рик, и Палома отпустила его. Он повернулся к отцу Ортеге. - Ладно. Пошли.
Миссис Гарраконе с Паломой и Мирандой ушли. Они отправились на Первую улицу, в католическую церковь. Отец Ортега, вооружившись фонариком, повел Рика, Зарру и Джои Гарраконе по задымленной Второй улице в противоположную сторону, туда, где за поваленной оградой автодвора плясали языки пламени.
На краю двора они остановились, обозревая разор: разбросанные куски автомобилей громоздились грудами железного лома, над погребальными кострами, в которых горели покрышки, колыхался густой черный дым, а то, что несколько часов назад было деревянными и кирпичными строениями, сровнялось с землей или лежало в развалинах.
Над всем этим нависала черная пирамида, основанием ушедшая в землю.
- Я б на вашем месте туда не полез, - предостерег кто-то. На капоте своего мерседеса с тонкой черной сигарой в зубах сидел Мэк Кейд. Он разглядывал развалины, как низложенный император. У его ног припал к земле Сыпняк. Столбняк сидел на заднем сиденье. Кейд по-прежнему был в панаме. Загорелое лицо, винно-красная рубаха и зеленоватые брюки были измазаны сажей. - Там нет ничего, за чем стоило бы лезть.
- Там мой отец! - твердо ответил Джои. - Мы собираемся его вытащить!
- Как же, как же. - Кейд выпустил струю дыма. - Пацан, там остался только пепел да кости.
- Заткни хайло, козел!
Сыпняк поднялся и угрюмо зарычал, но Кейд поставил на спину собаке ногу в башмаке.
- Я правду говорю, пацан. Там еще остались невзорвавшиеся бочонки с краской и маслом. Понял, чего я жду? Хотите пропасть ни за грош - валяйте, скатертью дорожка.
- Ты знаешь, где работал Леон Гарраконе, - сказал Ортега. - Почему бы тебе раз в жизни не сделать что-то стоящее и не помочь нам его найти?
- Гарраконе, Гарраконе... - Кейд на минуту задумался, пытаясь соотнести фамилию с конкретным человеком. Для него все рабочие были на одно лицо. - А, да! Гарраконе всегда скандалил из-за прибавки к жалованью. Он работал на ремонте моторов. А вот что от ихней мастерской осталось. Кейд куда-то ткнул пальцем, и примерно в пятидесяти ярдах от края двора они разглядели в дыму груду битого кирпича.
- Джон Гомес выбрался оттуда, - бесстрашно сказал Ортега. Порезанный, обожженный, но живой. Может быть, Леон все еще...
- Конечно. Мечтать не вредно, _п_а_д_р_е_. Вам-то что за дело до Гарраконе, черт побери? - Кейд вынул сигару изо рта и щелчком стряхнул пепел. Золотые цепочки у него на шее зазвенели.
- Леон мой друг. Впрочем, полагаю, тебе этого не понять.
- Спасибочки, все нужные друзья у меня имеются. - Дома Кейд держал целый штат служащих (пять мексиканцев), постоянную любовницу - накачанную кокаином малолетнюю танцовщицу из Сан-Антонио - и толстопузую кухарку Люсинду, но его настоящие друзья никогда не разлучались с ним. Собаки никогда не судили хозяина, не давили на него, и биополе у них было хорошее. Они всегда были готовы порвать глотку его врагам и подчинялись, не задавая вопросов: для Кейда это и означало настоящую дружбу. - Хурадо, ты-то поумнее. Объясни ты им, что они спятили.
- Нам надо посмотреть самим.
- Да уж насмотритесь, не сомневайтесь! Ты что, мужик, проглядел ту летучую сволочь? В этой паскуде сидит что-то _ж_и_в_о_е_! - Кейд махнул в сторону пирамиды. - Только суньтесь, оно и вам даст просраться!
- Пошли, - поторопил Ортега. - От этого кровопийцы помощи ждать нечего.
- Моя мамуля дураков не рожала! - парировал Кейд, когда, осторожно ступая по искореженным железным щитам изгороди и перебираясь через опасные кольца проволочной гармошки, они полезли во двор. - Я скажу Ною Туилли, где искать ваши трупешники!
Но они больше не обращали на него внимания, пробираясь в глубь двора между грудами бритвенно-острого железа и дымящихся обломков. Очень скоро из машины Кейда понесся рев и грохот: это магнитофон надрывался голосом Элиса Купера, да так, что хоть святых выноси.
На песке в беспорядке валялись детали машин и двигателей, обугленные доски, кирпичи и прочий хлам. Зарра отстал, чтобы осмотреть искореженную подвеску чего-то, похожего на "порше", перевернутого ударной волной. Отец Ортега заметил неподалеку окровавленную мужскую рубашку, но не стал привлекать к ней общее внимание. Над землей висел непотревоженный ветром темный дым, поднимавшийся от тлеющих шин. Из недр нагромождений металлического лома пробивалось свирепое красное сияние. Рик помедлил, глядя на столб света, который описывал над вершиной пирамиды круг за завораживающим кругом, и заставил себя пойти дальше.
Однако парнишка не мог избавиться от ощущения, что за ними наблюдают. Чуять такие вещи Рик выучился по необходимости, защищаясь в школе от Щепов, которые могли подкрасться сзади и ударом по почкам сбить с ног. По спине бежали мурашки. Рик то и дело оглядывался, но никакого движения в дыму не было. Он решил, что за ними не просто следят: ощущение было такое, будто его разнимают на части, измеряют, анатомируют, точно лягушку на уроке биологии. "Страшновато", - пробурчал Зарра, шагавший справа от Рика, и Рик понял, что Зарра, должно быть, испытывает такое же чувство.
