Книга Путешествие к центру Москвы, страница 3. Автор книги Михаил Липскеров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Путешествие к центру Москвы»

Cтраница 3

– И на что, Михаил Федорович, вы претендуете?

– Из ваших рук, детка (включился автомат), я возьму все, что вы предложите. Взамен руки и сердца.

Чувиха оценила старомодное изящество кобеляжа, улыбнулась, сняла телефонную трубку и, не набирая номера, сказала:

– Анна Васильевна, тут Липскеров Михаил Федорович с Остоженки... Что хочет?..

Я показал пальцем на чувиху. Она хихикнула и продолжила:

– А что мы можем ему предложить?.. У него три комнаты в коммунальной квартире... Так... Михаил Федорович, трехкомнатную квартиру в Северном Бутове брать будете? Семьдесят два метра.

Я обомлел. В лучшем случае я рассчитывал на однокомнатную метров двадцать пять. А тут трех... и семьдесят два!..

– Как это можно, детка?.. Сударыня... Мадам... Госпожа Нателла Григорьевна...

Телка наслаждалась:

– Понимаете, Михаил Федорович, у вас три комнаты в коммунальной квартире.

– Так там еще Оля и Алеша...

– Нет, Михаил Федорович, Липскерова Ольга Валентиновна и Липскеров Алексей Михайлович уже выписались. Так что там вы один проживаете. А по закону (!) мы не можем ухудшить ваши жилищные условия. То есть мы не можем предложить вам меньше трехкомнатной квартиры.

Я пришел в себя. Немыслимые извивы российского законодательства в сочетании с еврейской мудростью моей русской жены привели к немыслимому результату.

Я бухнулся на колени перед службой одного окна:

– Не прогневайся, матушка Нателла Григорьевна. Соблаговоли оттрапезовать со мной тет-а-тет, антр-ну-суади. Без посягательств на твою честь. Конечно, если сама этого не возжелаешь.

– Нечего, – встряла тетка, которая настаивала на общечеловеческих правах человека писать в рабочее время, – работать надо!

Я подскочил к ее окну:

– Что мадам предпочитает пить? Конь...

– Мартини, – мгновенно предпочла мадам.

– Всенепременно будет доставлено после трапезы с дражайшей Нателлой Григорьевной.

Через два часа мы с Нателлой Григорьевной вернулись из чебуречной с флаконом «Мартини» для ее товарки.

– А я вам, Михаил Федорович, – сказала товарка, – уже и смотровой ордерок приготовила. Только не в Северном, а в Южном Бутове. Чтобы вы не мерзли.

Я поцеловал ручки обеим дамам и отправился домой, где меня ждало все семейство.

– Ну? – спросило семейство числом шесть рыл.

– Что «ну»? – расслаблено произнес я. – Хотели дать однушку в Люберцах, но я...

– Двушку выбил? – не веря в мои способности что-либо выбить, включая дурь из головы, спросила моя жена Оля.

– Нет, мать, трешку...

– Ах! – ахнуло семейство, а Пупсичек описался.

– И не в Люберцах, а в Бутове.

– Ах! – опять ахнуло семейство, а Пупсичек описался вторично.

– В Южном, – добил я всех. А Пупсичек обкакался.

Через час Алеша и его Ленка уже смотрели квартиру. Еще через два я уже подписывал согласие на получение квартиры номер... Да не помню я ни номера квартиры, ни номера дома, ни улицы. На фиг они мне нужны. Я там никогда не был. Я имею в виду квартиру. В Южном Бутове-то я был. Посещал, так сказать. На предмет прописки. И постановки на учет в ихний пенсионный фонд. И собес. Это не близко. Работающим в Южном Бутове нужно платить командировочные. Я вообще удивлен, что туда ездят без визы. По-моему, это где-то в районе Греции. Или Исландии. Хотя, наверное, в районе Исландии скорее Северное Бутово...

Так вот, я туда ездил на предмет прописки. И постановки на учет в ихний пенсионный фонд. И собес. А потом – на предмет выписки. И снятия с учета в ихнем пенсионном фонде. И собесе. Чтобы прописаться к сыну Алеше в район Измайлово, что расположился под боком у Черкизовского рынка, пущенного в расход лидером нации. Обидевшимся на хозяина рынка – некоего чувака Тельмана Исмаилова за сожранные тем двести килограммов белужьей икры, предназначенной для завтрака лидера нации с американским президентом. Нет, никогда мы не избавимся от низкопоклонства перед Западом.

От этого рынка мне в наследство достался вьетнамский старичок, которого его дети, торговавшие на рынке, оставили в России. Потому что вывезти его на родину, во Вьетнам, у них не было финансовой возможности. Наши доблестные правоохранительные органы распи...дили весь их товар. А какой именно правоохранительный орган распи...дил, узнать не было никакой возможности. Потому что все. Потому что какой же это, на хрен, правоохранительный орган, если он не пи...дит. А вы попробуйте за гроши работать! Вот детишек вьетнамского дедушки и грабанули без оставления улик и товара и выселили из подвала нашего дома. А дедушку пожалел дворник – таджик Саша, живущий в соседнем подвале. Я этому Саше каждый вторник отдаю прочитанный журнал «Русский Newsweek». А вьетнамскому дедушке моя невенчанная жена Оля носит суп. А то дедушка как-то слишком заинтересованно смотрит на нашего пса Брюса. С Олей, как и было ею задумано, когда она вторично отвергла мою руку и сердце, мы и живем.

И, как и было ею задумано, квартиру в Южном Бутове Алеша продал, и квартиру жены Лены тоже. А на вырученные башли купил дом в коттеджном поселке площадью триста квадратных метров. Плюс банный дом с баней, предбанником и комнатой восемьдесят квадратных метров. И на радостях при участии жены Ленки тут же родил сына Мишку.

Суммируем. Сдали мы государству семьдесят два квадратных метра плюс Ленкиных сорок два квадрата. Получили взамен: четырехкомнатную квартиру для семейства моего бесплатного сына Сези в сто два квадратных метра, нашу с Олей двухкомнатную квартиру в пятьдесят девять квадратных метров, семикомнатный коттедж в триста квадратных метров плюс банный домик в восемьдесят квадратных метров Алешиного семейства. Причем Алеша с семейством прописаны в нашей с женой Олей двухкомнатной квартире, потому что по существовавшему тогда законодательству прописаться в коттеджном поселке было нельзя. Сейчас можно. Но моя русская (?) жена Оля сказала, что делать этого не следует, потому что наша квартира расположена на месте грядущего Четвертого кольца. Когда его соберутся строить, нас снесут, и должны будут дать не одну квартиру, а две. По количеству семей. Потому что, как сказал наш национальный лидер, дай ему бог здоровья, незачем плодить коммуналки.

Слава России!

Глава первая

Честно говоря, с тех пор как меня переселили в места, где кончается асфальт и начинается родина, то есть в район усопшего Черкизовского рынка, я редко выбираюсь на Большую землю. Я имею в виду самостоятельно, по собственному желанию. В реанимацию Кащенко, там, или седьмой градской больницы – это уж, ёптыть, куда ж деться. А так, чтобы по делам душевной надобности, то вот уж пять лет нет как нет. На дни рождения к кому, то таксический мотор всегда к вашим услугам. К внукам – то их родители тачку присылают. Чтобы их дети не забывали отца их родителя. Меня то есть. Чтобы не прерывалась связь времен. Чтобы, показывая на меня, тот или иной мой сын говорил своим детям:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация