– Что? – встрепенулся я. – Я снова вернусь в тот зимний лес?! К Лолите? И все начнется?..
– Это вряд ли. Я предлагаю вам сделать попытку. Найти ее.
– Здесь?!
– Нет. Там. В «Черном квадрате»...
– И мы будем вместе?
– Вот этого я вам гарантировать не могу. Но что-то исправить можно.
– А взамен – душу?
– Нет. Зачем мне ваша душа? Что в ней такого, чего нет у других душ? Которые мне тоже не нужны. Не принимайте меня за дъявола.
– А кто ты?
– Хаванагила. Сэм Хаванагила. Просто Сэм Хаванагила.
– И что я должен делать, Хаванагила? Сэм Хаванагила. Просто Сэм Хаванагила.
– Шагнуть в «Черный квадрат» и включить воображение. Вы ж в жизни чего-то пописывали, придумывали чего-то художественное. Так что какое-никакое воображение у вас имеется. Рискнете?
Всем тихо! Думаю...
А чего я теряю? О чем бы пришлось пожалеть? О ком бы пришлось пожалеть? Ни о чем. А воображение... Тут все может быть. Я всегда подозревал, что наше воображение не меньшая реальность, чем реальность реальная. Просто оно существует где-то сбоку реальной реальности. Или сверху. Или чуть впереди сейчас, или чуть сзади. Потому что, если бы его не существовало, то откуда оно тогда бы взялось? А если воображение реально, то и все, рожденное им, такая же реальность. Самодельная кукла вашей дочери является игрушкой и в то же время – дочкой вашей дочери. Не верите? Попробуйте разубедить в этом вашу дочь.
Я встаю со стула, выпиваю последний стакан и, поддерживаемый Хаванагилой, шагаю в «Черный квадрат»...
На меня надвигается что-то неимоверно черное. Мертвое, но живое. И я в него врезаюсь. В это черное. Всегда мечтал узнать, что живет внутри «Черного квадрата». 79,5 см на 79,5 см. Заметьте не на 82,3, не на 94,5 и даже не на 79,4 или 79,6. А 79,5. В этом суть квадрата. Что все стороны в нем равны, а все углы прямые. А цвет у него черный. А с той стороны? Я имею в виду не сторону холста, а внутреннюю сторону квадрата в его так явно ощущаемом объеме, его сущность. И я врываюсь в квадрат. (Прием, часто употребляемый в мультипликации.) И тут же происходит офигенный взрыв. Спрашиваю у окружающих, в чем дело: строительные работы, терроризм, взрыв радости по неведомому мне поводу или какая-нибудь локальная война? И никто мне не дает вразумительного ответа на мой вразумительный вопрос. Потому что вокруг никого нет. И не только никого, но и ничего. И вот тут я догадываюсь, что это был Большой Взрыв, с которого и заварилась вся каша со вселенными, черными дырами, образованиями каких-то сгустков, из которых соорудились звезды – родоначальники поэзии и планет. И все это дело происходит внутри «Черного квадрата». И не только это. Я добросовестно расскажу, свидетелем чего был я. Свидетельства других очевидцев приводить не буду в интересах крайней объективности. Общепринятой хронологии я соблюдать не буду, потому что ее не было и нет. Одни ведут летосчисление от Сотворения мира, другие – от Рождества Христова, третьи – от года Хиджры, четвертые – от появления Кетцалькоатля, а пятые с утра опохмелились, и для них во всем своем великолепии родился Новый мир. Так что на фиг хронологию. Логической последовательности тоже ожидать не следует. Ибо какой логики можно требовать от повсевременно возбужденного творческого интеллигента. Так что будем познавать мир моего персонального «Черного кавадрата» не через ваши числа, а через мои ощущения. Вот они.
В черном небе сверкают черные молнии.
В черной воде вздымаются черные волны.
В черной земле бугрятся черные горы.
Из черных гор вырываются столбы огня.
Четыре стихии сплетаются в любовном объятье, и после жуткого вскрика, от которого вздрогнули соседние вселенные, появился я.
И отправился вдаль от изнанки «Черного квадрата», вдаль и вперед, где в конце длинной, смутно очерченной дороги виднелся какой-то неясный, неоформившийся свет.
Глава 1
Я шел себе неторопливо, ступая своими четырьмя могучими лапами. Мимо меня за динозавром Стефанией с визуально выраженной гривуазной задачей промчался динозавр Андрей. Догнал. И слава Богу. Пусть помилуются напоследок. А я могу покамест поразмышлять о вечном. Есть ли Бог на Марсе? Или поближе. Есть. А то кто ж тогда написал «Черный квадрат», с которого все началось? Как раз сегодня заканчивается пятый день творения. Завтра – шестой. Динозавры к тому времени уже вымрут. Потому как ночи у Него длинные и холодные. А дни вообще Бог (то есть Он) знает сколько длятся. Часов-то Он еще не придумал. Для Бога времени не существует. Так что иной день, если по-людски считать, может и на миллионы лет растянуться. И с сотворением человека проблем быть не должно. Потихоньку-полегоньку до ума и доведет.
Глава 2
Одна греческая богиня по имени Венера (Афродита) – или наоборот? – полюбила простого афинского парня Патрокла. Боги на Олимпе долго размышляли, что с ней делать. Ибо известно, что если от богов и женщин рождаются герои, которые еще туда-сюда, то... Хотя и с ними хлопот хватает. Помню, с Прометеем нахлебались. Причем там, где и не ожидали. Огонь смылил, так это не страшно. Никто не сказал: не укради. Ну, приковали его, и, казалось бы, дело с концом. Но! У казенного орла, назначенного клевать Прометееву печень, оказалась ишемия кишечника, и печень ему жрать было категорически запрещено. Из-за того что печень, по свидетельству Асклепия, сущая кладовая холестерина. Короче говоря, после каждого клева орла приходилось класть под капельницу трентала и актовегина. Чтобы этот холестерин вывести с мочой. И не успевал он от души пописать, как опять клевать. И опять капельница. А это башли! И немалые. Не говоря уж об оплате инвалидности второй группы. Да и народишко Эллады такой жестокости богов был не рад. И если бы не многомудрая Афина, то прогорели бы к чертовой матери. И революции допросились. Афина удумала послать в Прометеево узилище другого героя – Геракла. Так сказать, клин клином. Тот орла шлепнул и Прометея освободил. И казну сберег, и богово милосердие проявил. Такие вот дела произошли от несанкционированной случки бога с простой бабой.
А уж от богини и простого афинского парня может родиться вообще невесть что. И чтобы не случилось непредвиденное, богине Венере (Афродите) отрубили правую руку, коей она вставляла мужское естество Патрокла в свое божественное. А для сохранения божественной симметрии отрубили и левую.
Такой ее и изваял с натуры древнегреческий скульптор Агесандр. В НАЗИДАНИЕ БЕСПУТНЫМ БОГИНЯМ. Но Агесандр ее слегка приукрасил, доведя пропорции до классических на то время 90–60–90. Так как фигура у богини была так себе. Кривенькая. Да и водянкой она страдала. А тут – на века. А вы говорите, «Кубанские казаки».
Глава 3
Один чувак впервые в жизни очень захотел курить. Он знал, что рано или поздно это должно произойти, знал, что это может повредить его здоровью. Но также он знал и то, что жизни его отведено каких-то тридцать лет и навредить здоровью, скажем, до рака легких он не успеет. Это сделают следующие за ним поколения. Когда табак прочно войдет в обиход, принося колоссальный доход табачным монополиям. Возможно, этого малого даже и звали каким-нибудь Филип-Моррисом. А иначе откуда же взялось это имя. Поэтому он свернул из листа близрастущего куста табака самокрутку и тормознул в поисках огня для прикуривания. Конечно, можно было бы прикурить от дымящегося рядом вулкана, на котором он жарил куски мяса кого-то, не имеющего пока названия. Но к вулкану не набегаешься. А у будущих курящих поколений вулкана может поблизости и не оказаться. Можно было, конечно, дождаться хорошенькой грозы, чтобы прикурить от близпролетающей молнии, но он, как настоящий просветитель, стал поискивать возможность самостоятельно заиметь огонь, не зависящий от стихий. Чтобы прикуривать когда хочется, а не тогда, когда тебе дают прикурить. Да, насчет огня, якобы подаренного людям Прометеем. Этого не было. Как только он намылился передать людям огонь, то боги его тут же и повязали. В превентивном порядке.
