Книга Демон Максвелла, страница 65. Автор книги Кен Кизи

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Демон Максвелла»

Cтраница 65

Янг без промедления переходит к упражнениям тай-кван-до. Он выполняет весь комплекс плюс несколько упражнений, которые изобрел его отец, — Накорми кусачую собаку и Увернись от орехов, которые сбрасывает на тебя обезьяна. Затем он переходит к упражнениям, введенным после падения Четверки. Они почти полностью соответствуют разминке футболистов — прыжки, повороты, отжимания. Затем он переходит к схватке с тенью.

Янг хороший борец. Прошлым летом он занял третье место на Факельном фестивале в своем весе, и в течение какого-то времени его учителя в средней школе советовали ему сосредоточиться именно на этом виде спорта, а бег на длинные дистанции оставить тем, у кого ноги подлиннее. Он отказался, но продолжал заниматься борьбой. И когда в деревне намечалась свадьба, родители невесты приглашали именно его для традиционной схватки с друзьями жениха. Все знали, что он сумеет доставить удовольствие зрителям своей схваткой с предполагаемыми претендентами, и, самое главное — достойно уступит жениху.

Расстелив полотенце, он заканчивает тренировку тем, что сорок раз отжимается на кончиках пальцев, а потом сорок раз поднимает торс из положения лежа.

Постукивая по мышечным узлам на животе, он приводит свое сознание в состояние полного спокойствия, пытаясь выкинуть из головы восторженных болельщиков на склоне. О чем тревожиться? Никто не ждет от него победы. Нужна лишь выносливость — пробежать туда и обратно, а за какое время — не важно.

Он снимает закупорку кровеносных сосудов, позабыв о чистом костюмчике, откидывается навзничь и лежит, глядя в пасмурное небо. Солнце не показывалось весь день, и ночью не будут видны звезды. Теперь их не будет несколько месяцев, небо нависнет над головой тяжелой свинцовой крышкой.

Он перекатывается на бок и устремляет взгляд мимо шахматной доски хлопковых и капустных полей туда, где за тысячу миль от них находится Пекин. Янг не может представить себе такое расстояние, не может вообразить огромные горы с глубокими ущельями, в которых никто не живет. Ни зеленых полей, усеянных, как листья тлей, трудовыми бригадами, ни закопченных хижин, ни дорог, ни велосипедов. Только пустое безжизненное пространство, как это изредка бывает зимой, когда холод отгоняет на юг все тучи и звезды становятся яркими и чистыми.

До него снова доносится девичий смех, и он поворачивается, чтобы взглянуть на девушек сквозь листья молочая. Основная группа бегунов только появляется на дороге, направляясь навстречу Жоа, идущему обратно. Девушки смеются, глядя на то, как они хватают Жоа за живот, стараясь его рассмешить. Всем нравится смотреть, как Жоа улыбается. Судьба наградила его лишним зубом в форме алмаза, который сияет у него прямо между верхними резцами. Дядюшка Янга считает, что это свидетельствует о его здоровье. Янг даже издали видит его поблескиванье.

Но вот хихиканье внезапно затихает, и улыбка исчезает с губ Жоа. Янг поднимает голову и видит трех вооруженных молодчиков, изучающих дорогу и делающих вид, что они идут по следу бегунов (или беглецов?). Конечно, это шутка, но почему-то никто не смеется.

Это не просто охотники. Их грязные волосы и громкие голоса свидетельствуют о том, что это новые трудовые кадры из полупреступной среды, отказавшиеся от образования во имя денег и игры в фантан. Всем известно, как они относятся к изнеженным студентам. Особенно к тем, которые занимаются спортом. Они постоянно устраивают с ними стычки, каждый раз угрожая еще большими неприятностями. Они утверждают, что никчемная изнеженность противоречит Истинно революционному духу и является признаком Западного упадничества. «Если вам нужны упражнения, возьмите в руки лопаты!» — так говорит Великий Председатель.

И лишь в последние годы спортивные соревнования становятся публичными. Словно домашним птичкам снова позволили петь. Только сегодня утром сестра Янга рассказывала о том, что видела в гостинице «Дружба» женщину с кошкой. Купить домашнее животное по-прежнему было невозможно, но этот зверек был привезен в гостиницу туристом из Лондона.

— Ты можешь себе представить? — изумленно повторяла сестра. — Иностранная кошка!

«С трудом», — думал Янг, пытаясь примирить в своем сознании грубых реакционеров, свободных кошек и ложные погребальные курганы. Например, ему всегда казалось парадоксом, что наибольшее чувство свободы охватывало его на вершине фенгов, созданных рабским трудом много тысяч лет назад. Если не считать бега. Пробежав какое-то расстояние, он начинал чувствовать себя абсолютно свободным. По-настоящему свободным. Еще один парадокс. Словно свобода являлась следствием волевого усилия, словно мозгу для обретения тишины уединения требовались ноги и легкие.

И тут его размышления прерывает грохот выстрела, потом еще двух и, наконец, завершающего, последнего. Он вскакивает на ноги и всматривается в происходящее внизу. Досрочное празднование Дня нации? Выхлопы припозднившегося трактора?

Он видит, как вдоль подножия его фенга бегут смеющиеся и размахивающие ружьями охотники. Предводитель с самыми длинными волосами и самым большим ружьем склоняется и поднимает за уши свой трофей. Задняя часть тела у зайца оторвана напрочь, но животное все еще живо — к восторгу присутствующих, оно верещит и сучит передними лапками. Девушки в ужасе отворачиваются, а Янг садится на землю, обхватывает себя руками и пытается умерить охватившую его дрожь.

Все это не поддается примирению.


На таможне Пекинского аэропорта американские журналисты нервно перебирают формуляры и ждут досмотра багажа, ощущая тот самый ужас, который свойственен любому американцу, оказавшемуся в коммунистической стране: «Сейчас—тебя—схватят—и—посадят!» Они припоминают об экземпляре «Восточного Хастлера», запрятанного между рубашками, золотых крюгеррандах и гашише в несессере, и тут, к их общему облегчению, появляется зловещий китайский ковбой с натянутой улыбкой и бумажником, набитым визитками. Он представляется как Вун Муд из китайского Спортивного комитета и после крепкого рукопожатия вручает каждому папку с дипломатическими документами. Он произносит несколько фраз по-китайски красным гвардейцам в коричневых униформах, сумки закрываются, и журналисты, минуя длинную очередь и офицера таможни, выходят на улицу.

— Всегда полезно водить знакомства с представителями властей, — замечает редактор. Муд отвечает улыбкой и кивком указывает на ожидающую их машину.


Атлеты со всего мира прибывают в течение нескольких дней — в соответствии с состоятельностью своих стран. Те, что победнее, прилетят, пробегут и улетят. У тех, что побогаче, будет несколько дней на акклиматизацию.

Американские бегуны живут в Пекине почти неделю и уже начинают сожалеть о своей излишней обеспеченности. От восточной пищи все заработали расстройство желудка, а пекинский воздух забивает легкие. «Когда здесь бежишь вдоль стены, сразу понимаешь, из чего она сделана», — замечает Чак Хаттерсли из Юджина, хрипя и фыркая после легкой пробежки.

Американцы живут в современной гостинице «Великая стена» с лифтом и посыльными, приписанными к каждому номеру. Японцы и корейцы — в пекинском «Хилтоне». Европейцы рассеяны кто где. Китайцы и представители других стран Третьего мира — в просторном общежитии. Накануне пробега прибывают все, за исключением танзанийца Магапиуса Дасонга.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация