Может, это был единственный справедливый пинок, который мы получили за всю свою жизнь. Ты был героем и остаешься им, а герои всегда нужны. Я всегда говорю — хочешь пожалеть кого-нибудь, пожалей себя. Это полезнее. Как бы там ни было, для меня большая честь приехать сюда и познакомиться с тобой. Можно, я тебе плесну четырехзвездочного? А настоящего «Хеннесси»? Может, «Гавану»?
Айк поблагодарил и сказал, что на палубе его ждут друзья.
— Ты откровенен. Но позволь мне тебе дать маленький совет, сынок: между нами — держись подальше от этих акций, если только не хочешь, чтобы тебя ободрали как липку.
— Мне показалось, вы сказали, что это самая выгодная сделка, о которой только можно мечтать.
Старик стащил свою черную повязку, так что теперь оба глаза у него залучились мальчишеским задором.
— Работа есть работа, сынок. Это ведь шоу-бизнес. И еще одно — присматривай за своим лагерным дружком. У него на тебя зуб, а его не зря зовут Большой Белой Акулой. Но об этом ни слова, слышишь? Я от всего отопрусь. Я вру как сапожник, когда в этом возникает необходимость. В покер играешь? Простой американский вариант: доллар за вход, максимальный взнос — три.
— За решеткой играл. Только там за вход платили одной затяжкой.
— При хорошей игре не так важно, что лежит в банке. Партнеры — вот что важно. Личности. Ты, наверное, знаешь, кто тут играет.
Айк улыбнулся.
— Мой хозяин Кармоди готов отказаться от еды ради покера… а он очень любит поесть. И мой напарник утверждает, что профессионально играл в покер в Порт-о-Пренсе.
— То, что надо. Решите сами, когда будем играть.
— Возможно, мне придется уехать на несколько дней,
— Значит, когда вернешься. В любой день. Мне очень хочется посмотреть, как великий бандит будет сопротивляться блефу.
Черная повязка снова заняла свое место, словно дверь закрылась.
В салоне и по дороге на палубу Айк старался не встречаться глазами с кем бы то ни было. Грира не было, зато он заметил Алису, которая вернулась к своим обязанностям барменши у нактоуза.
— Я созрел для двойного, Алиса. И если ты не возражаешь, я завтра уеду.
— Да? А что такое?
— Грир хочет, чтобы я слетал с ним в Скагуэй.
— А что, Эмиль не может слетать один?
— Нам нужно вызволить одного травмированного друга.
Алиса пожала плечами.
— Если Кармоди не появится, поезжайте, почему бы и нет. Может, вы и старого пирата спасете заодно. Убьете двух зайцев одним героическим выстрелом.
Айк пропустил мимо ушей эту колкость. К счастью, она не стала спрашивать, о чем они говорили со Стебинсом. Айк не был уверен, что сумеет проявить осмотрительность, в особенности относительно того, что касалось Левертова. А какой матери могло понравиться, когда ее сына называют акулой?
8. Не снижай обороты, чтобы застать их врасплох
Айк проснулся с рассветом и сразу же отправился крепить снасти и такелаж. Когда к десяти утра выяснилось, что сведений о странствующем Майкле Кармоди все еще не поступило, Айк двинулся обратно к трейлеру, чтобы разбудить Грира.
Он и сам не мог объяснить себе, почему согласился на эту спасательную операцию. Лично он не испытывал никакого желания вызволять Билли Кальмара. И дело было совсем не в личных качествах последнего. Билли действительно обладал выдающимися способностями. Айк не раз видел, как тот выигрывал пари, извлекая в уме громоздкие квадратные корни быстрее, чем соперник на калькуляторе. Однажды он присутствовал при полемике, затеянной Билли с каким-то проезжим профессором по проблемам виртуальной гидравлики, когда Кальмар не только опроверг целый ряд теорий последнего, но и поверг беднягу в состояние Острого Незаслуженного Профессионального Шока, как он называл это позднее. Билли Кальмар умел заговаривать зубы. И прикол заключался в том, что он доставал собеседника, как назойливая муха.
С другой стороны, это был повод исчезнуть из города как раз в тот момент, когда впервые за многие годы Исаак Соллес почувствовал в этом необходимость.
Грира было не добудиться. Чайник был пуст, а Грир пребывал во власти наркотических видений. Самым серьезным осложнением, с которым сталкивались люди, когда бросали принимать дурь, это повышенная потребность в сне, даже не столько в самом сне, сколько в сновидениях. Принимая дурь, можно было спать, но фаза быстрого сна при этом отсутствовала. Наркотик не оставлял в сознании зазора, в который могли бы влезть сны. Сновидения, как самолеты, ожидавшие, когда летное поле очистится и им будет предоставлена посадка, скапливались и кружили, поднимаясь все выше и выше. Когда Айк впервые вышел из тюрьмы, а дурь только-только появилась на улицах, он употреблял ее по несколько дней кряду — и не для того постоянного прилива энергии, который она давала, как и не ради сладкого забвения, без грез и видений, но во имя этого сокрушительного обвала снов, который наступал вслед за абстиненцией. Иногда сны были чистыми и светлыми, иногда снились кошмары, но какими бы они ни были, они принадлежали лично тебе. В тюрьме всем снились одинаковые сны.
— Залезай под душ, — приказал Айк покачивавшемуся голому Гриру. — Я отправлю Марли под трейлер.
— Марли и здесь нравится.
— Здесь Марли гадит.
— Под трейлером, старик, на него может кто-нибудь напасть. Какой-нибудь боров Лупов. Марли не сможет от него убежать.
— Хорошо, я оставлю дверь открытой для него. Захочет — пригласит борова в трейлер. Давай шевелись, если мы куда-нибудь собираемся. Херб Том уже все приготовил.
— И что он нам дает? — осведомился Грир из-под душа. — Надеюсь, «Пайпер».
— «Пайпер» в постоянное пользование забрала съемочная группа. Как и все остальные турбореактивные машины. Нам дают «Оттер».
— Этот драндулет? — Грир начал просыпаться. — Это сколько же мы будем добираться!
— Позвони Алисе и скажи, что мы ее ждали, а теперь уезжаем. И попроси ее заехать и посмотреть, как тут Марли.
— Мне позвонить? — Грир вылез из-под душа и встряхнулся, как пудель.
— Я не готов к этому. Почему бы тебе это не сделать?
— Потому что Марли — твоя собака, и ты являешься действующим президентом Законопослушных Дворняг, и именно ты хочешь отправиться в Скагуэй.
Айк помог Марли спуститься по металлической лестнице. Казалось, старый пес передвигается немного получше — может, и вправду этот выход в свет пошел ему на пользу. Он самостоятельно доплелся до края площадки, усыпанной ракушечником, и присел, чтобы справить свою нужду. Моча потекла по лапам, и Айк вздохнул, глядя на него. Да, двигаться, может, он стал и лучше, но поднять заднюю лапу по-прежнему не мог. Когда Марли, помахивая хвостом и улыбаясь, вернулся обратно, Айк почесал ему уши и посмотрел в мутные собачьи глаза.
