Дрэгер улыбнулся с грустью.
— А как насчет самопожертвования, этого истинного испытания для всякого патриота? Если вы действительно верите в то, что рассказываете о себе, то ваш патриотизм как-то мелковат, и это какая-то весьма своекорыстная верность…
— Да зовите как хотите, но по таким правилам я играю. Можете сказать моим друзьям-соседушкам, что у Хэнка Стэмпера каменное сердце. А можете сказать, что мне до них не больше дела, чем было им до меня, когда я вчера ночью валялся на полу в кабаке.
Двое мужчин неотрывно смотрели друг другу в глаза.
— Мы могли бы им это сказать, — ответил Дрэгер, по-прежнему печально улыбаясь Хэнку, — но мы оба знаем, что это будет неправдой.
— Ага, неправда ваша! — Ивенрайт выпрыгнул из своей сердитой задумчивости. — Потому что, черт возьми, вы всегда сможете продать лес!
— Господи всемогущий, да, Флойд! — Хэнк повернулся к Ивенрайту, в некотором облегчении от того, что снова есть на кого наорать. — Конечно, я могу продать лес. Но очнись и протри глаза! Употреби свою башку хоть как-то! Смотри! — Он выхватил фонарик у все еще хихикающего Джо Бена и ткнул светом во вздыбленную реку; черная вода вертелась воронкой вокруг луча, словно то была твердая жердь. — Посмотри на этот разгул! Посмотри! Всего один день дождя! И ты думаешь, я сумею удержать свои бревнышки целую такую зиму? Сейчас я тебе скажу кое-что, Флойд, старина, чтоб тебе не было мучительно больно за бесцельно потраченное время. Отчего твое безутешное сердце запоет и зачирикает. Мы элементарно можем не уложиться в сроки. Тебе такое не приходило в голову? Чтоб расплеваться — нам еще нужно собрать плот-другой. Еще три недели — и самая дерьмовая порубка на свете. Под конец мы переберемся в парк. Валить на склонах, валить вручную! как лет шестьдесят или семьдесят тому назад. Потому что притащить туда свои чокера и лебедки штат нам не позволит — боятся, что мы помнем их сраные горные хербарии! Три недели дождя и первобытных технологий — и мы вполне можем не успеть. Но мы будем пахать как лошади, правда, Джоби? А вы, ребята, можете постоять там и потрындеть про мужчин, женщин и детей, друзей, соседей и верность, и прочую муру до морковкина заговенья, стоять и гнать про то, как они зимой лишатся своих телевизоров, и что у них на обед… но, блин, скажу я вам, если они в принципе обедают, уж мы с Джо Беном и остальными будем точно ни при чем, и заслуга не наша: мы не играем в Санта Клауса! Потому что мне плевать на моих дружков и соседушек в этом городишке; как и им — на меня. — Он умолк. Порез на губе снова открылся, и Хэнк осторожно облизнулся. Какую-то секунду они стояли молча в шафрановом свете фонаря, ждали. Никто не смотрел друг на друга.
Потом Дрэгер молвил: «Пошли!» — а Флойд дополнил:
— Ага, туда, где осталось еще понятие о братстве, — и они направились в темноту по мосткам. Ивенрайт услышал за спиной новый раскат хохота — «Расконтрачить наш контракт, чтоб законтрачить ваш контракт, и чтоб мы могли продать» — и услышал, как Хэнк присоединился к весельчаку. — Гандон надутый! — сказал Флойд. — Ну ничего: гвозди найдутся.
— Угу, — согласился Дрэгер, но мысли его явно витали где-то далеко.
Уже в лодке Ивенрайт вдруг прищелкнул пальцами:
— Черт. Надо было попросить у него… — И осекся: — Нет уж, хрен!
— О чем попросить, Флойд?
— Забудьте. Ни о чем.
— Ни о чем? — У Дрэгера, кажется, настроение было даже лучше, чем до этой придурочной поездки. — Попросить его ни о чем?
— Пожалуй, да. Я знал. Говорил же: что со столбом бодаться. Не надо было ездить. Так что его только об этом и можно просить — ни о чем.
Ивенрайт отвязал кормовой швартов непослушными, замерзшими пальцами, и перебрался в лодку.
— Черт, — пробормотал он, предвкушая речную прогулку обратно. — Все равно надо было попросить. Хуже «нет» ничего б не ответил. А мог бы и дать — в знак протеста. Тогда б хоть какого-то выеденного яйца поездочка стоила…
Дрэгер занял свое место на носу.
— Поездка стоила яйца, Флойд, — утешил он в голос. — И даже больше, по любым меркам. — Затем, поразмыслив: — Так о чем надо было попросить?
Ивенрайт яростно дернул трос стартера.
— Курево! Надо было попросить у него курева.
Он завел мотор и устремил маленький ходовой фонарь в темноту, в плотную пелену дождя. Вставая вниз по течению, он понял со вздохом: как раз к приливу поспели, чтоб в него упереться.
К тому времени, когда Тедди вновь увидел Ивенрайта и Дрэгера у себя на пороге «Коряги», все остальные уже разбрелись. Он с затаенным усердием следит за этой парочкой из своего логова разноцветных огней у фасадного окна: Флойд не в своей тарелке. Ивенрайт обследовал сырые руины своего платья, нервно и раздраженно вздрагивая. Он здорово изменился с тех пор, как вышел из лесов в беловоротничковый мир, будто цыпленок с аллергией на перья, давно готов в ощип, но притом стесняется наготы. Раньше Флойд после работы был как все прочие зверушки: мокрый, усталый и беспечный. Тупое животное — но довольное жизнью… Наконец он вздохнул и ослабил пряжку, чтоб присесть, не опасаясь, как бы мокрые брюки не разрезали его пополам… Теперь же — просто глупое. И напуганное. К своему страху темноты Флойд присовокупил еще худший страх: страх падения. Бугристыми руками прикрыв брюшко, стабильно растущее с тех пор, как Флойда избрали в мир белых воротничков, Ивенрайт снова вздохнул, ворчливо и брезгливо. Нахмурился, глянув через стол — туда, где Дрэгер все еще бережно расправлял свой плащ.
— Хорошо же, Джонатан… все хорошо. — А самое скверное, он слишком туп, чтоб уразуметь: не так высоко он забрался, чтоб падать больно.
Дрэгер закончил с плащом и принялся неторопливо стряхивать дождь с брюк. Удовлетворившись, придвинул стул, сел и положил руки на стол, одну на другую.
— Все хорошо? — спросил он, А вот этот мистер Дрэгер — ему есть, откуда падать, столь же аккуратный и ухоженный, насколько Ивенрайт — потрепан. — Что хорошо, Флойд? — Так почему же он ведет себя так, будто не боится падения?
— Что? Да все просто зашибись как хорошо, когда знаешь, какого хера делать дальше! В смысле, я жду, Джонатан. Господи, я неделю ждал, пока ты заявишься и отработаешь свою зарплату… Вчера я ждал, когда ты сказал повременить, пока не войдешь в курс. А сегодня я ждал, пока ты насладишься лодочной прогулкой до дома Стэмпера. А теперь я хочу знать, что ты собираешься делать!
Дрэгер достал кисет из нагрудного кармашка.
— Достанет ли у тебя еще немного терпения обождать, пока я набью трубку? — учтиво поинтересовался он. — И закажу выпивку? — Флойд закатил глаза и опять вздохнул. Тедди вынырнул из своего сияющего логова и подошел к столу. — Я бы взял виски, если ты не против, — Дрэгер улыбнулся, — согреться после нашей маленькой прогулки. Ты как, Флойд?
