Нет, я знал, что совсем не урод, но за свои сорок пять ни
разу не слышал в свой адрес таких дифирамбов. Вообще никаких не слышал, если не
считать того бреда, который сегодня несла моя матушка в пароксизме желания
женить меня на пенсионерке.
Чувствовал, как в душу закрадываются сомнения. Уж не
издевается ли она? Уж не насмехается ли? Кстати, что она мелет? Как мог
приревновать ко мне ее горилла-Вован, когда против него я старик: мне сорок
пять, а он едва ли не вдвое моложе? Нет, она глумится надо мной!
— Послушайте, — рявкнул я, — мне сорок пять, разве вашему
Вовану этого не видно?
Она усмехнулась:
— И не ему одному. Никому не видно. Гилям Шоломович! — вдруг
крикнула она администратору, кивая на меня. — Как думаете, сколько лет этому
мужчине?
И администратор с пристальным взглядом предположил:
— Лет тридцать пять, не больше.
И это при том, что он видел мой паспорт!
Я был потрясен.
— Видите как вы, оказывается, молоды. Выходит, всего на три
года вас младше Вован, — рассмеялась остроносенькая.
Черт! Какая она остроносенькая? Что за слово дурное
привязалось ко мне? Просто стыд: чушь какую порю! Где были мои глаза — сам
удивляюсь. Да она же красавица! И почти влюблена в меня! Бедный Вован! Как я
его понимаю!
— А как вас зовут? — спросил я, любуясь ее тонким изящным
носом и пухлыми розовыми губами, очень удачно расположенными под ним.
— Лидия, — смущаясь, ответила она. Видимо было нечто
чертовское в моем взгляде.
— Лидия? Очень красивое имя. И редкое.
Она удивилась:
— Неужели?
— Поверьте моему опыту, — сказал я, отводя ее подальше от
ушей администратора и многозначительно лаская глазами.
— Вашему опыту? Надеюсь, он у вас большой? — чувственно
прошептала она.
— Никто не жаловался, — ответил я с придыханием.
И ужаснулся своей глупости, и выругался в душе самыми
последними словами. Это надо же быть такому дураку: до сорока пяти лет дожил, но
так и не научился соблазнять красивых женщин. Никаких не научился.
Однако, деваться мне было некуда: время сильно поджимало,
поэтому я сразу предложил:
— Может поедем ко мне?
Лидия удивилась:
— Как? Прямо сейчас?
— А к чему проволочки? — отчаянно изображая плейбоя, ляпнул
я.
Лидия призадумалась. Судя по всему, предложение показалось
ей заманчивым, но были проблемы.
— Нет, — с горестным вздохом отказала она, — прямо сейчас не
могу. Придурок-Вован ждет меня в казино. Я ему обещала быть там через час.
— Через час? — обрадовался я. — Мы успеем! Я живу совсем
рядом!
Лидия рассердилась:
— Успеем? Что?
Я смутился:
— Простите, веду себя, как болван.
Она смягчилась:
— Не ругайте себя. Сама знаю, что такое настоящая страсть.
Ваше поведение простительно, но, к сожалению, я действительно не могу. Вован
убьет меня, если узнает, что я уехала с вами. Понимаете, — переходя на шепот,
сообщила она, — за нами возможна слежка.
По моей спине прошелся мороз. Только слежки мне не хватало.
И что теперь делать? А-а, была не была, я решил идти ва-банк.
— Тогда пройдемте в мою машину, — инфернальным тоном
попросил я. — У меня для вас архиважная новость.
— Говорите здесь, — возразила она.
— Нет, будет лучше, если вы перед этим присядете, — заверил
я и решительно потащил ее к своему автомобилю.
Она упиралась, но не слишком энергично, поэтому минуту
спустя мы оба оказались на передних сидениях моего “Вольво”. Как только двери
закрылись, я повернул ключ в замке зажигания и категорично выжал сцепление.
— Что происходит? — закричала она. — Вы меня похищаете?
— Вынужден это сделать, — искренне сожалея, сознался я.
— Ах вот как! Но это непросто!
И Лидия произвела попытку открыть дверь, но автоматика в
моей машине работала исправно.
— Не надо глупостей, — воскликнул я. — Сегодня вы их немало
сделали.
— Вы что, маньяк? — закричала она.
Должен отметить, она была в панике. Я сжалился над бедняжкой
и сказал правду:
— Я честный и добрый человек, но, увы, напоил вас ядом. Вы
обречены.
Глава 5
Мое сообщение не произвело на Лидию должного впечатления.
— Что за чушь? — рассердилась она. — Ничем вы меня не поили.
И сейчас же остановите машину, в противном случае разобью стекло…
Она внезапно осеклась и радостно хлопнула себя по лбу:
— Ха! Вот я дура! У меня же есть газовый пистолет!
И Лидия полезла в сумочку. Я резко затормозил, с укоризной
взглянул на нее и сказал:
— Вам бы сейчас о душе молиться, а не баловать с оружием. Я
не шучу, в моем бокале был яд. Страшный яд.
Она усмехнулась:
— Почему же я до сих пор жива?
Я пожал плечами:
— Яды разные бывают: от одних погибают сей же момент, от
других…
— Через сто лет, — закончила она за меня и рассмеялась.
— Напрасно хохочете. Яд концентрированный, им можно отравить
всю Москву. Сам удивлен, что он так долго действует, но наука шагнула далеко…
Вы и не представляете, что эти химики могут придумать. А если принять во
внимание мою теорию, то и вовсе страшно становится. Коль я до такого додумался,
то чем же химики хуже? Так что, дорогая, мне не до шуток.
Честное слово, думал, что вот теперь-то Лидия начнет волосы
рвать на себе, она же лениво поинтересовалась:
— Вы что, ученый?
— Да, профессор и теоретик, доктор наук. Три месяца в году
читаю лекции в Оксфорде, остальное время посвящаю своей теории.
— Я вам не верю, — заявила она.
— Не верите, что я профессор или что я теоретик?
— Да нет, что в бокале был яд. Зачем вам, такому, травиться?
— Какому “такому”?
— Благополучному.
Я снисходительно посмотрел на нее:
— Откуда ты знаешь, девочка, о моих бедах. Причины у меня
веские, уж поверь.
