— Что, не можешь трубку найти? А вдруг это Макс? Сейчас тебе
помогу!
По звуку шагов я догадался, что она шлепает в гостиную. Как
ужаленный сорвался с места и влетел в спальню. Старательно отворачиваясь от
покойной, нащупал брюки, достал телефон и стремительно направился в гостиную.
Панически боялся, что Кристина увидит труп и ругал себя последними словами, что
до сих пор не врезал в дверь спальни замок.
Как я ни спешил, но столкнулся-таки с Кристиной на пороге —
ох и резвая у меня сестра. Для ее тридцати пяти даже слишком резвая. Правда,
только тогда, когда дело касается ее Максика: лысого и пузатого шпендика. Кому
только понадобился такой?
— Что ты медлишь? — истерично взвизгнула Кристина, кивая на
сотовый.
— Сейчас, сейчас, — успокоил я сестру, выпихивая ее в
гостиную и поспешно прижимая трубку к уху.
И снова услышал голос с отвратительной блатнецой:
— Ну че, козел? Попал? Или ты ще не понял?
— Кто вы? — закричал я, но в трубке уже раздавались гудки.
Кристина, затаив дыхание, стояла рядом. Покосившись на дверь
спальни, я сказал:
— Это не Макс.
— А кто? — обиженно прошептала она.
— Не знаю. Ошиблись номером.
Мне было мучительно-больно видеть, как угас взгляд сестры.
Так больно, что грязный блин ее лица не раздражал даже. Кристина растерянно
застыла, скосолапив ноги, жалкая, похожая на воробышка. Она успела снять
пиджак, юбку и блузку и стояла в одной комбинации. Сквозь тонкую ткань
просвечивались сползшие чулки, врезавшиеся в тело трусики и лифчик с упавшей
бретелькой. Все не комильфо. Передо мной была не чванливая светская дама, а моя
сестрица, прелестная детка из далекой юности. Детка, слегка постаревшая. Мне
было шестнадцать, а ей шесть. Я хватал ее на руки и подбрасывал в небо, а она
от восторга и страха визжала…
Как давно я не видел ее, свою детку. Пахнуло родным, давно
забытым.
— Кристя, — нежно попросил я, — иди на диван, поспи,
малышка, а потом что-нибудь придумаем.
Лучше бы я ее не жалел.
— Ро-оби! — заскулила она, делая шаг ко мне и тычась мокрой
щекой в халат. — Ро-оби! Как больно-оо! Я ему отдала лучшие свои годы! Он
броси-ил меня-яя! Мама еще не знае-еет! Я бою-юсь! Я так бою-юсь ей говорить!
Кристя была такая хрупенькая, маленькая, заморенная диетами…
Мне стало стыдно, что я большой, но ничем не могу ей помочь.
— Маме мы не скажем, — успокоил я сестру. — Пока не скажем,
а там, может, вы помиритесь.
Она потрясла головой:
— Не получится. У Макса баба, она беременная, а я так и не
смогла родить ему сына.
“Никто не смог, наш род теперь совсем угаснет”, — подумал я,
вспоминая генную диверсию, устроенную мне родной матушкой.
Раздавшийся внезапно звонок напугал нас: мы взвились, словно
поддетые рогами черта.
— Кто это? Кто? — забормотала Кристина и тут же нашла ответ:
— Это Макс! Беги! Скорей! Открой! Господи, в каком я виде!
Я устремился в прихожую, думая, что мой вид не лучше.
Успокаивало только одно: Максу вряд ли есть до этого дело.
Заглянув в глазок, обмер: это была Заславская Мария.
Глава 7
Я вернулся к Кристине и виновато сообщил:
— Это не Макс, это Мария, жена Виктора.
— Мария? О, боже! — заметалась она. — Спрячь меня! Роби,
спрячь! Заславская ни в коем случае не должна знать о моем горе!
— Никто не должен, — испугался я, хватая сестру за руку и
поспешно уводя ее в кабинет.
— Что мне делать? Что делать? — лихорадочно тараторила
Кристина.
— Ничего, ложись на диван и спи, как собиралась. Заславская
ненадолго, — заверил я, открывая шкаф и пытаясь найти приличный костюм. Не
встречать же Марию в халате.
Однако, все приличные костюмы были в спальне, куда идти
совсем не хотелось. Я слишком долго копался. Мария перестала звонить и начала
колотить в дверь, сопровождая грохот громкими криками:
— Роберт! Открой! Я знаю, ты дома!
У Кристины нервы не выдержали.
— Роби, не копошись, иди ей открой, — зашипела она. — Ничего
страшного, что ты в халате. Извинишься и переоденешься, она подождет.
Я счел совет сестры разумным и пошел открывать.
Увидев меня в халате, Мария смутилась:
— Роберт, я вытащила тебя из ванны? Извини. Я подумала…
Боже, как глупо! Я барабанила, как… Но я так за тебя испугалась! Извини,
извини.
— Ничего страшного, проходи в гостиную.
Она прошла, села на диван, на котором сидела Кристина, и
каким-то странным глухим голосом сказала:
— Роберт, прости, но я все знаю.
— Знаешь?!!!
— Знаю, — трагично тряхнула головой Мария. — Это ужасно.
Я ухнул на дно ада.
— Все мое существо в шоке, — зловеще прошептала она.
Я затравленно глянул в сторону спальни, упал в кресло и,
облизав пересохшие губы, выпалил:
— Откуда ты знаешь?
— Мне сказала сама Светлана.
Я вздохнул с облегчением:
— Ах, вот ты о чем.
— А ты что подумал? — удивилась Мария.
— Какая разница, — ответил я, поднимаясь из кресла. —
Позволишь мне переодеться? Ты такая нарядная. Как-то не удобно сидеть перед
тобой в этом дурацком халате.
Я с отвращением посмотрел на свои волосатые ноги. Она отмахнулась:
— Ерунда, Роберт, халат тебе очень к лицу, сиди.
Так не считая, я хотел возразить и уйти, но вдруг увидел
разбросанные по ковру туфли Кристины и передумал. Совершенно очевидно, пока я
буду переодеваться, Мария заметит туфли и парализует меня вопросами. Зная ее
хватку, я поежился и предложил:
— Пойдем в столовую, покурим.
Она оторопела:
— Ты же не куришь.
— Уже начал.
— Ах, да, — согласилась она, — в твоем положение это
простительно. Но тогда уж лучше пойдем в кухню: там вытяжка.
Мы отправились в кухню. Мария присела, достала из сумочки
мундштук и спросила:
— Ну? Где твои сигареты?
Я растерялся:
— Их нет.
