— Но это так.
— Странно, — задумалась она, — очень странно. Вы такой
красивый, сильный мужчина, очень независимо держитесь… Женщинам нравятся такие.
Такие, как вы, нарасхват. В чем же дело?
Я пожал плечами и признался:
— Сам всю жизнь над этим голову ломаю.
— А-аа, я догадалась, — едва ли не с радостью воскликнула
она. — У вас есть друг, который еще красивей.
— Не сказал бы, что красивей, — обиженно не согласился я. —
Мы в чем-то даже похожи, все так говорят. Знаете как это у молодых людей обычно
бывает…
— Знаю-знаю, — кивнула она, — вы подражали ему, он вам, и
сходство усиливалось: походка, жесты, голос, прическа-одежда, наконец. Но
женщины отдавали предпочтение ему. Для вас это загадка.
Я был потрясен: все именно так и было. Не знаю как
Заславский, но я-то уж точно ему подражал. Радовался, когда нас за братьев
принимали, но девушки все равно отдавали предпочтение не мне. Пришлось
отправляться в науку. Там Заславский слегка приотстал.
— Послушайте, — сказал я, — Софья Адамовна, с вами очень
легко разговаривать. Вы все с полуслова понимаете.
— Это потому, что я писатель. Писатель хуже врача: ему
ведома анатомия души. Но ближе к делу: раз уж мы пришли к друзьям, то может вы
их перечислите? И друзей и приятелей, весь ваш круг.
Я развел руками:
— А тут и перечислять нечего: Заславский, его жена, Даня,
Тамара. Дружен с Варварой, дочерью Заславского. Светлана была у меня, но…
— Бросила. Ой, простите, — спохватилась Мархалева, — я
неловко выразилась.
— Нет-нет, ничего. Все в прошлом, хотя еще утром я хотел
отравиться.
Она пристально на меня посмотрела и спросила, скорее даже
утвердительно сказала:
— Следовательно, вы не ловелас и ревность здесь не при чем.
Я помотал головой:
— Нет-нет, живу отшельником, месяцами не вижу людей,
телефоны молчат, дверь паутиной зарастает. Скука и тоска.
— Конечно-конечно, Тамара мне говорила. Вы занимаетесь
наукой?
— Да, — ответил я и, вспомнив конференцию, грустно добавил:
— Но не очень успешно. Кстати, утром собрался ехать в деревню, хочу навалиться
на работу.
— Нет, — сказала она, — это никуда не годится. Все не то.
Так мы просидим здесь до утра и на сантиметр не продвинемся. Не могу я
вытаскивать из вас информацию клещами.
— И что же делать? — растерялся я.
— Многодневные наши дискуссии легко заменит один
пятиминутный разговор с Тамарой, — усмехнулась она, поднимаясь со скамейки и
протягивая мне руку: — Приятно было познакомиться.
Я удивился:
— Вы уходите? Уже?
— Увы, поздновато мы с вами встретились, — виновато пожимая
плечами, сказала она. — Не провожайте, я на машине, оставила неподалеку, за
парком.
— Мы еще увидимся?
Она усмехнулась:
— И не раз. Завтра утром я к вам приду. Тогда и решим стоит
ли ехать в деревню.
С недоумением я слушал как стучат-удаляются по асфальту ее
каблучки. И это все? Странно…
Печальный, я отправился домой. Открыв дверь, услышал голос
Лидии.
— Вовсе нет, мы не поругались, как ты могла такое подумать?
Мы подрались, — кому-то бодро сообщала она. — Как — почему? Я была в стельку
пьяна, даже не смогла ему сделать минет. Как — почему? Язык заплетался.
“Вован прав, типичный разговор проститутки, — с отвращением
подумал я. — И с этой женщиной я переспал. Хуже, этой женщине я исповедовался…
Знала бы моя мама!”
Я с тревогой прислушался.
— Да, сейчас снова трезва, как стеклышко, — хвастала кому-то
Лидия, — пора бы опохмелиться, но разве здесь найдешь? Как — где? У профессора,
знала бы ты, как он трахается. Да, я у профессора. Как — у какого? У того,
который меня травил. Как — чем? Ядом. Настоящим ядом.
“Что она мелет?” — испугался я и бросился в спальню.
Лидия сидела на кровати и болтала по телефону. Выхватив у
нее трубку, я закричал:
— Что вы делаете? О том, что я вас случайно отравил, уже
знает весь город!
— Еще не весь, — ответила она и обиженно засопела.
И тут мои нервы не выдержали. Стыдно вспомнить, но я схватил
эту несчастную девушку за руку и потащил ее вон из квартиры. Она упиралась и
что-то кричала про сумочку, оставленную на кровати. Я был в ярости. Лидия
покатилась по ступенькам, сумочка полетела ей вслед. Срам, конечно, но это было
так. Она осквернила мою обитель, она втоптала в грязь…
Да что о том!
Тяжело дыша, я захлопнул дверь и отправился в кабинет. “В
деревню! Срочно в деревню! Подальше от всей суеты! От мам, сестер, друзей и
проституток!”
С этой мыслью я вошел в кабинет и обмер. Кристина лежала на
полу в очень неестественной позе. Она была в моем банном халате. Длинные волосы
(лишь теперь я заметил, что она блондинка) разметались по ковру, рука сжимала
серую коробочку с таблетками.
— Кристина! — закричал я. — Кристина!
Она не шелохнулась. Я бросился к телефону:
— Скорая! Приезжайте скорей! Отравление! Чем? Понятия не
имею! В лекарствах не разбираюсь! Что?!! Жива ли? Откуда я знаю! Сам хочу
знать!
Глава 13
“Скорая помощь”, к счастью, приехала быстро. Их было трое:
доктор с красным носом, медсестра в очках и верзила-водитель с брелоком в руке.
Всей командой ввалились в квартиру. Возможно, всем хотелось посмотреть на
отравленную Кристину.
— Полюс у вас имеется? — сходу поинтересовался доктор.
Я опешил:
— Какой полюс?
— Страховой, — строго пояснила медсестра.
— В своем ли вы уме? — возмутился я. — Там, в кабинете,
умирает молодая женщина, возможно уже умерла, а вы, забыв клятву Гиппократа,
затеваете пустые разговоры.
— Не умничайте и не дерзите! — прикрикнул на меня доктор. —
Если она умерла, зачем вы нас вызывали? Покойников мы не лечим.
— Так что? Полюса у вас нет? — строго спросила медсестра,
угрожающе поправляя очки.
Я пожал плечами и сник:
— Если и есть, то вряд ли Кристина носит его с собой.
— Тогда платите, — заявил водитель.
— Хорошо, — согласился я.
— Платите вперед.
