Я похолодел:
— Нет милиции не надо.
— Тогда за дело, — воскликнул Заславский, хватая Лидию за
ноги.
— Ты что? — ужаснулся я.
— Что — что? Сама-то она не пойдет.
— Но и тащить ее как куль нет никакой необходимости, —
сказал я, легко поднимая несчастную девушку на руки. — Лучше сними в прихожей с
гвоздика ключи от гаража и машины, да беги вперед, подгони автомобиль к
подъезду.
— Да, точно, — засуетился Заславский, обгоняя меня и
распахивая дверь спальни.
Едва я с Лидией на руках ступил в коридор, как зазвонил мой
мобильный. Я подал Заславскому знак, он поднес телефон к моему уху.
— Роби, — прорыдала Кристина, — ты совсем меня не любишь.
— Люблю, — могильным голосом заверил я.
— Тогда сейчас же иди ко мне. Или я сама к тебе приду.
— Нет! Не надо! — закричал я и понесся по коридору к двери
кабинета.
Заславский меня догнал и, тараща глаза, зашипел:
— Роб, ты сошел с ума! Неужели войдешь к живой любовнице с
мертвой проституткой?
Пришлось согласиться:
— Да, этого я сделать не могу.
— Так дай ее мне и иди. Мы подождем в прихожей.
Я передал Лидию Заславскому и отправился уговаривать
Кристину. Наврав ей с три короба, я сообщил, что должен срочно уехать, но
ненадолго.
— Роби, возвращайся скорей, — рыдая, попросила сестра. — Мне
очень плохо.
— Не грусти, крошка, через полчаса вернусь, — целуя ее в
лоб, пообещал я и понесся в прихожую.
Там Заславский сидел на тумбочке. Лидия лежала на полу.
— Ох, и тяжеленная эта девица, — пожаловался он. — А с виду
худышка. Может потащим вдвоем?
— Нет, лучше беги вперед, подгони машину к подъезду. Нас
никто не должен видеть.
— Кто нас увидит, Роб? Уже глубокая ночь. В подъезде ни
полчеловечка. Хочешь, разобью фонарь?
— Нет, не надо. Ты прав, в нашем доме народ рано ложится.
Глядишь, и пронесет.
Нам повезло. Беспрепятственно уложив покойницу в мою машину,
мы дворами вывезли ее в соседний район. Там я усадил бездыханную Лидию в сквере
на лавку и направил автомобиль обратно домой.
— Нет, Роб! — остановил меня Заславский. — Нет смысла ехать
к тебе. Будет разумней, если я переночую у себя. Мария и Варя смогут
засвидетельствовать, что в момент преступления я был дома.
— А где был я?
— Тоже у нас.
— Нет, это никуда не годится, — рассердился я. — К чему эти
навороты?
— Действительно, — согласился Заславский, — ни к чему. Ты же
и сейчас не один. Кому придет в голову, что в твоей квартире резвятся сразу две
девицы. Ты же у нас легендарный праведник. Кстати, они знакомы?
— Кто?
— Покойница и та, по которой плачет гинеколог?
— Нет. Они не знакомы.
— Тем более. Значит вторая и есть твое алиби. Чеши скорей к
ней. Такого ценного человека надолго бросать негоже, да будь поласковей.
Женщина — тварь благодарная.
Я разозлился:
— Как ты можешь? Порой тошнит от твоего цинизма.
— Ну-ну, — похлопал меня по плечу Заславский, — бабы нас
между собой вообще скотами называют, а “тварь” звучит даже ласково.
Я с радостью отвез его домой и отправился утешать Кристину.
Остаток ночи провел в кабинете в очень неудобном кресле и заработал радикулит.
Часа два сочувственно слушал какой подлец Макс: украл красоту, здоровье и
молодость моей сестры, и со всем этим капиталом решил к молодой любовнице
улепетнуть, да еще и родить от нее ребенка. Негодяй! Подонок! Мерзавец!
Я ругал его искренне. Еще бы, если бы не Макс, спал бы я
сейчас сном праведника, а не корячился в кресле, черти его дери.
Но все же добрая у меня сестра. Такую не испортить никакими
миллионами. Когда я начал вздрагивать от каждого ее слова и зверски тереть
глаза, она сжалиласьнадо мной и сказала:
— Совсем я тебя замучила, Роби. Иди, поспи, на тебе лица уже
нет.
— Да, хоть часок вздремну, — радостно согласился я, со
скрипом выдвигаясь из кресла, — тем более, что рано утром ко мне должны придти.
— Кто? — испуганно подскочила Кристина.
— Все: и Заславский, и Варя, и Мария, и даже Мархалева,
все-все.
Я безнадежно махнул рукой и, потирая замертвевшие члены,
поплелся в спальню.
— Они ни в коем случае не должны знать, что я у тебя! —
крикнула мне вслед Кристина.
— Разумеется, — согласился я.
Глава 15
День был сумасшедший. Я устал и соображал совсем плохо. Даже
забыл, что на кровати недавно лежала покойница, а покойников я не терплю. Не
то, чтобы я их боюсь, но брезгую уж точно. И это нормально. Но я так устал, что
рухнул на кровать, не раздеваясь, и, кажется, сразу уснул.
Но спал тревожно, видел кошмары, метался по всей постели,
часто просыпался, вскрикивая от ужаса. Мне снилась Лидия. Мертвая она грозила
пальцем и шипела:
— Ты! Ты отравил меня!
В голове то и дело ворочались мысли: “Надо бы не спать, а
хорошенько обдумать, что (в случае чего) милиции говорить”. Но сон сковывал
меня, и снова — кошмары, и снова я вскакиваю, ворочаюсь и метаюсь, цепко хватая
руками подушку и одеяло…
Не знаю, сколько времени так прошло, но вдруг я
почувствовал, что не один в кровати. Включил ночник и с ужасом обнаружил
лежащую рядом Лидию. Потер глаза — так и есть, лежит покойница.
Опять в моей постели!
В который раз за этот день волосы зашевелились на голове.
Крик застрял в горле.
Однако, я быстро взял себя в руки, глянул в окно: еще темно,
но вот-вот забрезжит рассвет. Надо действовать!
Я помчался в гараж, выкатил машину, подогнал ее к подъезду,
вернулся в квартиру, схватил на руки Лидию…
В общем, точь в точь повторил все то, что мы уже проделывали
с Заславским. Даже оставил Лидию в том же сквере и усталый вернулся с восходом
солнца домой.
Нервы сдавали, меня трясло. Заглянул в кабинет; Кристина
спала, свернувшись калачиком. Как ребенок.
“Почему взрослые женщины так часто похожи на детей?” —
удивился я, отправляясь в ванную.
К моему удивлению из кранов шла вода. А ведь траншею еще не
зарыли. Я воспринял это как чудо, но потом вспомнил, что в моей квартире водой
пользовались весь день все, кому не лень, и подивился своей рассеянности.
Вымылся под горячим душем. Надел шерстяную пижаму и лег спать на диване в
гостиной. Разбудил меня дверной звонок. Глянул на часы: девять утра. Кого
принесла нелегкая?
