Оказывается, эта чокнутая разболтала все: как я тяжело
переживал разрыв, как хотел отравиться, даже выдала нашу с Кристей тайну.
Только о Лидии ничего не сказала. Уже и за это спасибо.
Охваченная состраданием Светлана не могла уснуть. Она думала
о нас. Мучимая плохими предчувствиями, в конце концов она схватила ключ,
подсунутый ей Мархалевой, и помчалась ко мне. То, что она увидела в моей
спальне, до конца дней своих буду вспоминать, как страшный сон. Клянусь —
теперь ад мне не страшен!
Узнав предысторию, я вынужден был предоставить Светлане
серьезные доказательства своей чистоты — и я их предоставил.
— Виктор избил Марию, — теряя последнюю совесть, сказал я. —
Она забрала дочь и попросила у меня убежища.
Светлана ахнула:
— Не может быть!
Я горестно поник головой:
— Увы, это так. Я уложил их спать в гостиной, а сам заснул в
спальне. Варвара, ты же знаешь ее — несносная девчонка — сама забралась ко мне
в постель.
Полусонный, я ничего не понял, мне снилась ты…
Светлана смягчилась:
— Роберт, это правда?
— Да, клянусь, я думал, что обнимаю тебя…
— А почему полуголая Мария спала в кухне?
— Откуда я знаю? Я тоже спал. Может, с подругой по телефону
болтала, жаловалась на мужа да незаметно и заснула. Я, поражаясь самому себе,
врал с удивительной легкостью. И очень правдоподобно получалось. Светлана
поверила и успокоилась. Можно было бы и остановиться, но я, охваченный жаждой
творчества, продолжал врать.
— Мария успокоительных напилась, — пояснил я. — Сама
понимаешь, такое горе. Виктор словно сошел с ума, на старости лет влюбился. У
них с Марией был скандал, он ее избил. Надеюсь, ты понимаешь, что это секрет.
— Да-да, понимаю, — заверила Светлана, уже лаская меня
взглядом. — Никому не скажу.
В общем, мы помирились. Самым элементарным образом, как это
принято у взрослых людей. Потом Светлана долго рыдала у меня на плече,
рассказывала какой я хороший, и как ей хотелось бы вернуться ко мне, но уже
поздно…
— Поздно, поздно, — целуя меня, шептала она.
Поздно так поздно, я не возражал. Женщинам всегда виднее.
Домой я вернулся в полдень. В квартиру вошел, втянув голову
в плечи: что с Кристей? Где Мария?
Впрочем, об этом я тут же и узнал: Кристя спала в кабинете,
Мария — в спальне. Сам я еле держался на ногах, так был измотан второй
бессонной ночью и разборками со Светланой. Про работу я уже забыл, про Лидию —
тоже, но здесь-то мне все напомнили. Только прилег вздремнуть на диван в
гостиной — черт возьми, снова звонок!
— Слышь, мужик, не пугайся, это Вован.
— С чего мне пугаться? — возмущенно поинтересовался я.
Вован мой вопрос игнорировал и задал свой:
— Слышь, мужик, это правда, что Лидка у тебя кони двинула?
Я опешил:
— С чего вы взяли, молодой человек?
— Да подруга твоя только что базлала.
— Подруга?
Поскольку в последние дни у меня скопилось изрядное
количество подруг, было над чем поломать голову. Вован оказался проницательным
парнем, понял мое затруднение и пояснил:
— Да писательша, эта, как ее, Мархалева.
— Она вам рассказала про труп? — поразился я.
— И про труп, и про все остальное.
“Про что “остальное”? — свирепея, подумал я. — Чертова баба,
навязалась на мою голову. Увижу — точно убью!”
— Так че, мужик, Лидка взаправду что ли у тебя ласты
склеила?
— Молодой человек, вас ввели в заблуждение. Понятия не имею
где она склеила… Простите, не знаю где она умерла, но кто-то действительно
притащил ее тело в мою спальню. Причем дважды, даже трижды.
— Мужик, а ты не врешь?
— Никогда не вру, — соврал я.
— И ты точно ее не травил?
— Я не сошел с ума. Зачем мне ее травить? Мы же едва
знакомы. А то, что она растрепала про яд, так это была шутка. У меня яда не
было. Никогда. Таким образом она перед вами хотела оправдаться, а я ей
подыграл.
— Да знаю, Мархалева рассказывала.
— Ну так в чем дело?
Вован призадумался, покрякал, повздыхал и, наконец, спросил:
— Слышь, мужик, а сейчас там ее нет?
— Где?
— Ну в твоей спальне.
— Нет, сейчас там другая.
— Что, еще один труп? — переполошился Вован.
Я уже плохо соображал, а потому его успокоил:
— Нет, сейчас в моей спальне спит живая женщина, жена моего
лучшего друга.
— Да-а, мужик, — подивился Вован, — похоже, ты и вправду
никогда не врешь. Слушай, — оживился он, — а ты давно был в своей спальне?
— Да совсем недавно.
— А под кровать заглядывал?
Меня словно током шибануло: под кровать-то я не заглядывал!
И уже давно!
В спальню понесся, как ошпаренный. Рухнул на пол, заглянул
под кровать — пусто. Не совсем, конечно, пусто: слой пыли в три пальца имеется,
но Лидии нет. Об этом я с радостью сообщил Вовану.
— Правильно, — подтвердил он, — нет и быть не должно, в
морге ж она. Что это я? Сам удивляюсь. С такими делами совсем крыша поехала. Ну
ладно, мужик, теперь спокойно живи. Говорят, ты дюже мужик хороший.
Я насторожился:
— Кто говорит?
— Да эта ж голимая баба, подруга твоя, Мархалева. Короче, не
бзди, мужик, разберемся. А менты до тебя не станут добадываться, ты здесь не
при делах. Ну все, мужик, спи спокойно.
“Хоть одна приличная новость да и та от бандита-Вована”, —
подумал я и, следуя его совету, лег спокойно спать. Но долго спать мне не
пришлось, позвонила Аделина. Снова убеждала, что нам надо встретиться и
потолковать. О чем-то важном. Сказала, что много думала обо мне, а теперь,
после разговора с подругой Тамары, с госпожой Мархалевой…
— Что-оо? — взревел я. — Она и до тебя уже добралась? И что
наболтала?
— О тебе? Только хорошее, Роберт, только хорошее. Можно я
приеду? Прямо сейчас.
Ответить я не успел: раздался звонок в дверь.
— Деля, извини, ко мне пришли, — сказал я и пошел открывать
прямо с трубкой в руке.
