Вы пали с честью; нет на вас вины,
И в горние поднялись вертограды
Из рук Господних обрести награды,
Какими были здесь обделены.
Все вышеописанное, как уж было сказано, происходило в сентябре тысяча шестьсот двадцать седьмого года на Кабо-Негро, находящемся на анатолийском побережье, в виду залива Искендерон. И, покуда капитан Алатристе читал молитву, столь далекую от заупокойного канона, закатное солнце, заиграв лучами, осветило нас, застывших в неподвижности над могилами стольких добрых наших товарищей, а каждую из могил этих венчал крест, сколоченный — таков был последний высокомерный вызов — из турецкого дерева. И в турецкой земле, под рокот волн и крики морских птиц остались они лежать, чая воскресения мертвых, когда, быть может, доведется им восстать из могил с оружием своим, во славе и гордости, подобающими тем, кто служил верно. И там, над морем, куда привели их, быть может, сребролюбие и страсть к наживе, но где так дорого продали они свои жизни за отчизну свою, за своего Бога и короля, до сего отдаленного дня спят испанцы глубоким и крепким сном, какой дано вкушать одним лишь храбрецам.
Приложение
Извлечения из
«ПЕРЛОВ ПОЭЗИИ, СОТВОРЕННЫХ НЕСКОЛЬКИМИ ГЕНИЯМИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»
Напечатано в XVII веке без выходных данных. Хранится в отделе «Графство Гуадальмедина» архива и библиотеки герцогов де Нуэво Экстремо (Севилья).
ДОН МИГЕЛЬ ДЕ СЕРВАНТЕС СААВЕДРАСОНЕТ В ПАМЯТЬ ИСПАНСКИХ СОЛДАТ, ПАВШИХ ПРИ ОБОРОНЕ КРЕПОСТИ ЛА-ГОЛЕТА
На сей земле израненной, бесплодной,
Где в прах была повержена твердыня,
Три тысячи солдат легли, и в сини
Стремят их души свой полет свободный.
Сперва они стеной стояли плотной,
Их тщился выбить враг в своей гордыне.
Но руки слабли, ряд редел, и ныне
Лег под мечами строй их благородный.
И та страна, где кровь лилась обильно,
Сейчас и в прошлом знала слез немало,
Живет и ныне в битве да заботе,
Но в рай она с тех пор не посылала
Душ, что пылали б доблестью столь сильно,
И столь же мощной не держала плоти
[36]
.
ЛИЦЕНЦИАТ ДОН МИГЕЛЬ СЕРРАНОСОНЕТ-ПОСЛАНИЕ ИЗ САНТА-ФЕ-ДЕ-БОГОТА ЮНОМУ СОЛДАТУ ИНЬИГО БАЛЬБОА
Измлада приохотившийся к чтенью,
Сервантеса и Лопе ученик,
Влачась за Алатристе верной тенью,
Ты жизни суть изведал не из книг.
Поддавшийся сердечному круженью
Погибельной красой плененный вмиг,
Ты злобы стал Алькасара мишенью —
Невинной жертвой низменных интриг.
О, сколь же часто, с капитаном купно —
Друг неразлучный, спутник неотступный, —
Своею рисковал ты головой!
Но и доселе, чуждый суесловью,
Остался, отрок, раненный любовью,
Непобедим — как и наставник твой.
ТОГО ЖЕ АВТОРАСОНЕТ, ПОСВЯЩЕННЫЙ ДОНУ ДИЕГО АЛАТРИСТЕ-И-ТЕНОРЬО, ВЕТЕРАНУ КАМПАНИЙ ФЛАМАНДСКИХ, ИТАЛИЙСКИХ, БЕРБЕРИЙСКИХ И ЛЕВАНТИЙСКИХ
С Аточе — к Аркебузе…
[37]
здесь и там
Как тень он бродит, не простив обиду.
Окликнувший — пусть прячется во храм,
Задевший — пусть закажет панихиду.
Все дальше он идет — туда, во тьму,
Где покушенью совершиться не́ дал,
Жизнь сохранив монарху своему…
Тот, впрочем, инцидент забвенью предал.
Как прежде, он на многое горазд,
Внаймы сдаст шпагу — чести не продаст:
Жизнь без нее — кромешный срам, о коем
И не помыслив, в тот предел шагнет,
Где бытия земного сбросит гнет
И вечным будет награжден покоем.
ДОН ФРАНСИСКО ДЕ КЕВЕДО ПАМЯТИ ДОНА ПЕДРО ХИРОНА, ГЕРЦОГА ОСУНА, УМЕРШЕГО В ТЮРЬМЕ
Осуна! О, потеря для Державы!
Заставивший Фортуну подчиниться,
В Испании снискал он Смерть в Темнице.
И подвиг — не помеха для расправы.
Завидовал весь мир любимцу славы,
Свой и Чужой скорбит, презрев границы.
Фламандские Поля — его гробница,
Стихом надгробным — свет Луны кровавой.
В Тринакрии пылает Монджибелло,
Партинопей зажег огонь прощальный.
Весь мир — в слезах. Война осиротела.
Он рядом с Марсом встал в сей миг печальный.
Маас и Рейн вздыхают неумело
И вторят Тахо в песне погребальной
[38]
.
СЕСТРА АМАЙЯ ЭЛЕСКАНО, НАСТОЯТЕЛЬНИЦА МОНАСТЫРЯ СВЯТОЙ УРСУЛЫ ЛЕТРИЛЬЯ НА ОБРАЗ КАПИТАНА ДОНА ДИЕГО АЛАТРИСТЕ
Солдат, венчанный славой,
боец неустрашимый,
средь пламени и дыма
ты в бой идешь кровавый
отстаивать державы
величье и права!
ревнитель чести ярый!
натура такова:
скупее на слова —
щедрее на удары.
