– Я думала, что вы помогаете моему отцу! – сказала она. – Я думала, вы хотели помочь ему написать книгу!
– Да, я предложил ему свои услуги. Но лишь для того, чтобы контролировать этот проект. Рукописи нет, мисс Дунстан. О, вначале она была. К тому времени, как я до него добрался, он уже кое-что написал. Он верит, что каждый день он спускается в кабинет и понемногу пишет. Он верит, что видит написанное на экране, а еще он верит, что самое главное – никому это не показывать. Но книги нет, потому что мы с лендлордом не хотим, чтобы она была.
– Лендлорд? Вы имеете в виду… Уолена Эшера?
– Уолен Эшер. – Эдвин повторил это имя с полнейшим пренебрежением. – Нет. Я имею в виду настоящего лендлорда. Того, который давным-давно призвал сюда Хадсона Эшера. Уолен Эшер был всего лишь смотрителем, причем плохим смотрителем. Ему не хватало воображения. Сами видите, как он запустил Лоджию. Но все это теперь в прошлом. – Эдвин протянул руку и подтащил поближе к себе Рикса Эшера. – Уолен Эшер умер. Да здравствует его наследник.
– Рикс! – Она увидела, что его глаза мертвы, уголки рта вяло опущены, а лица пепельно-серое. В правой руке Рикса была зажата черная трость. Он не ответил Рейвен, и Эдвин ввел его в залу, как сомнамбулу. За его спиной у входа стояла на страже черная пантера.
– Что вы с ним сделали? – спросила Рейвен, с трудом поднявшись на ноги.
– Я отключил его. Но он в полном порядке. Или, точнее, он будет в полном порядке. О, он слышит то, что мы говорим, и знает, где мы находимся, но это не играет роли. Ничего не играет роли, кроме того что я здесь и я буду его защищать. Правильно, Рикс?
Рот Рикса растянулся, из горла вырвалось тихое страшное сипение.
– Говори, – приказал Эдвин.
– Да, сэр, – ответил Рикс голосом маленького ребенка.
Нью узнал этот пустой взгляд. Он видел его у своей матери, когда заставлял ее помочь ему поднять Короля Горы в кузов грузовика, когда заставил ее сложить руки на коленях и когда заставил ее замолчать в фокстонской клинике. Этот высокий худой человек был таким же, как он, и таким же, как Король Горы. Они трое были связаны магией.
– Вы… такой же, как я, не так ли? – спросил он.
– Да. Семья Бодейнов служила лендлорду на протяжении многих поколений. Задолго до того, как здесь поселились Эшеры, мы были частью одной колонии, которая жила на горе Бриатоп.
– И, когда она была разрушена, – сказал Нью, – Бодейны убежали.
– О, – Эдвин, впечатленный, кивнул. – Вы знаете о моей семье столько же, сколько я знаю о вашей. Но раньше ваша семья, когда мы делили один город, была частью моей. Лендлорд наблюдает за тобой – точно так же, как он наблюдал за твоим отцом и дедом. Лендлорд создал зверя, чтобы тот был его глазами и ушами.
Нью взглянул на пантеру. Жадный Желудок злобно наблюдал за ним, абсолютно неподвижно стоя у входа в залу.
– Король Горы сопротивлялся нам до конца, не так ли? – Взгляд Эдвина упал на посох, который держал Нью. – Твоему отцу не доставало силы воли, чтобы быть полезным лендлорду. Но вы, мастер Ньюлан, вы отвечаете нашим требованиям. Вы пришли домой, не так ли?
– Пришел домой?
– Лендлорд хочет всего лишь полюбить вас, – мягко сказал Эдвин, но его взгляд оставался темным и опасным. – Он хочет простить вам измену. Он бы простил твоего отца. Он даже простил бы старика, если бы тот пришел сюда просить прощения. Все, что от вас требуется – это использовать свою магию для него. И он даст вам все.
– дасттебевсе…
Нью чувствовал, что в его сознании копаются, как в ржавом замке. Он не мог заставить себя отвести глаза от наэлектризованного взгляда Эдвина. Все, подумал Нью и увидел великолепную панораму Эшерленда, которая, как ковер, развернулась в его сознании. Покатые холмы, зеленые леса, прекрасный мир великолепных лошадей, машин и богатство, которое он даже не мог себе вообразить. Ему больше никогда не надо будет возвращаться в хибару на Бриатопе, где ветер свищет сквозь щели в окнах и с крыши течет дождь. Он будет иметь все, что предлагает Эшерленд, если только использует свою магию.
– Подумайте об этом, – прошептал Эдвин и переключил внимание на Рейвен.
В его глазах блеснула холодная темная сила колдуна, сила, которая едва не кинула ее на колени. Она поняла, что он никогда не выпустит ее из Лоджии живой.
– Маятник, – сказал Эдвин, слабо улыбнувшись. Он направил луч света прямо на Рейвен, пригвоздив ее, как насекомое. – Его построил Лудлоу Эшер, когда был молодым. То, что он пережил во время Чикагского пожара поселило в нем глубокое уважение к силе звука. Взрывы, визг огненных шаров, дрожание земли, когда рушились здания, – все это оставило глубокий след в его сознании. Лудлоу испытал Маятник лишь однажды – в ноябре 1893 года.
– Землетрясение на горе Бриатоп, – сказала Рейвен. – Эта штука…
– Создает вибрацию, которая вызывает землетрясение, да, – продолжил Эдвин, словно гордый отец. – В процессе испытания на крыше Лоджии были помещены электрические усилители, которые направляли вибрацию в сторону горы. Лудлоу был потрясен результатами. Он хотел разобрать Маятник, но мой дед убедил его этого не делать. Потенциал Маятника как военного оружия, мисс Дунстан, превосходит потенциал атомной бомбы.
– Военное… оружие? – спросила пораженная Рейвен. – Лудлоу построил это для «Эшер армаментс»?
– Лендлорд признал это полезным. Лендлорд приложил руку к созданию большей части оружия, которое нами производится. Планы сообщаются мне, а я передаю их Эшерам. – Эдвин осветил фонарем круг с камертонами. – Маятник – это звуковое оружие, мисс Дунстан. Тут сложная физическая теория, но в действительности основные положения просты: движение маятника создает в воздухе возмущение, которое воздействует на камертоны. Те, в свою очередь, формируют чистый тон, который, в зависимости от длины волны и интенсивности вибраций, может причинять сильную физическую боль, разбивать стекла, дробить камни и вызывать землетрясения. То, что вы испытали несколько минут назад, всего лишь незначительная часть силы Маятника. Если бы Лудлоу не остановил тогда механизмы, Бриатоп был бы стерт с лица земли.
– Он направил луч света в дальний угол залы, где с рычагов свисали тяжелые цепи. – Они контролируют противовесы. Как я уже говорил, гром иногда приводит Маятник в движение. Последние годы Лудлоу жил в страхе перед грозами, потому что знал, каков потенциал Маятника. Вы видите, что он сделал за многие годы с полом и стенами. Иногда звуки Маятника выбивают окна в Гейтхаузе и сотрясают весь дом. К сожалению, с этим ничего нельзя поделать.
– Для чего он предназначен? Создавать землетрясения еще большего масштаба? – Голос Рейвен дрожал, но она смело смотрела в глаза Эдвину Бодейну.
– Это прототип, – сказал он. – Всего лишь один из многих экспериментов Лудлоу со звуком. Он пытался заставить сестру помочь ему разработать комбинацию нот для звукового оружия, но она отказалась покинуть монастырь, и он сделал это самостоятельно. Это просто занятная вещь, антиквариат. Сейчас «Эшер армаментс» работает над миниатюризацией Маятника. Представьте его величиной с коробку из-под сигар или транзистор. Его можно будет спрятать рядом с ядерным заводом противника и запустить с помощью пульта дистанционного управления. Его можно будет легко провозить через границы и прятать в городах неприятеля. Чем дольше звучит тон, тем сильнее он становится и тем сильнее становится вибрация. – Эдвин мрачно улыбнулся. – Целые города могут быть превращены в щебень – без радиации ядерного оружия. Запусти Маятник рядом с линией разлома породы – и кто знает, что может произойти? Лудлоу предполагал, что Рейвен если вибрациям Маятника позволить удвоиться и затем еще раз удвоиться, можно расколоть самое землю.
