Лоджия определенно нуждалась в уходе. По стенам полз вьюнок, нащупывая в них трещины и щели. Черные пятна говорили об утечке воды. Подъездная дорога была вся испещрена рытвинами, а буйная трава, растущая на острове, настолько разрушила ее покрытие, что под ним проглядывала грубая каменистая почва.
Рикс остановил машину. Так близко он подходил к Лоджии только когда был маленьким мальчиком. Он с изумлением обнаружил, что его необъяснимый страх медленно переходит в ужас. Рикс знал: что бы он ни думал о Лоджии, она оставалась поразительным творением человеческих рук. Мастерство, воплощенное в орнаменты, арки, балконы, лепнину и башенки, было поистине волшебным. Сколько бы мог стоить такой дом вроде Лоджии, гадал Рикс. Триста миллионов долларов? Не менее, и это не считая мебели. Он заехал под портик. Буланый жеребец был привязан к железному столбику рядом с парадной каменной лестницей, которая вела массивным дубовым дверям. Над ними висело зелено-черное изображение герба Эшеров: три ревущих льва, отделенные друг от друга узкими поясами.
Риксу не пришлось долго ждать. Не прошло и десяти минут, как из дверей вышел Бун с фонарем в руках. Увидев «Тандеберд», он резко остановился, а затем, придя в себя, рывком закрыл дверь и спустился с крыльца.
Рикс опустил боковое стекло.
– Что происходит? – Его голос дрожал. В присутствии Лоджии он чувствовал себя изнервничавшимся идиотом.
Бун наподдал ногой по куче опавших листьев, которую сюда нанесло ветром.
– Что ты здесь делаешь, Рикси? – спросил он, даже не посмотрев на брата. – Шпионишь за мной?
– Нет. А что ты такого делаешь, за чем стоит шпионить?
– Не умничай, – резко сказал Бун. – Я думал, ты сторонишься Лоджии.
– Сторонюсь. Я увидел с берега твою лошадь.
– И ты пересек мост, чтобы взглянуть, в чем дело, да? – Бун лукаво улыбнулся. – Или ты хотел посмотреть на Лоджию поближе?
– Возможно, и то и другое. Что ты делал внутри?
– Ничего особенного. Иногда я прихожу туда побродить и поглазеть. В этом ведь нет ничего плохого, не так ли?
– Ты не боишься заблудиться?
– Я ничего не боюсь. Кроме того, – сказал он, – я всегда смогу найти дорогу на первом этаже. Это просто, когда поймешь, как идут коридоры.
– А папа знает, что ты приходишь сюда и гуляешь?
Бун холодно улыбнулся.
– Нет. А почему он должен знать?
– Просто любопытно.
– Любопытство кошку сгубило, Рикси. Знаешь, ты меня удивил. Должно быть, у тебя больше нервов, чем я думал. Я никогда не думал, что после того, что с тобой тут произошло, ты сможешь подойти к Лоджии так близко. Что ты чувствуешь, Рикси? Ты помнишь, как ты здесь заблудился? Как темнота сжималась вокруг тебя? Как ты кричал и никто не мог тебя услышать? – Он оперся о машину, включив и выключив фонарь перед лицом Рикса. – У меня есть фонарь. Как насчет того, чтобы нам снова вместе зайти в Лоджию? Я проведу для тебя великолепную экскурсию. Хорошо? Как насчет этого?
– Нет, спасибо.
Бун фыркнул.
– Я так и знал. Пока ты в этой машине, ты думаешь, ты в безопасности, да? Старушка Лоджия не сможет достать тебя в этой машине. Слушай, ты должен быть как один из героев этих твоих книжек. У них достаточно храбрости, чтобы входить в темные дома, не так ли?
Пора было наносить удар.
– Я знаю об уродцах, – сказал Рикс. – Папа мне рассказал.
Улыбка Буна дала трещину и начала увядать. В его глазах появилась ярость загнанного в угол зверя. Затем он справился с собой и с легким тоном сказал: – Значит, он тебе рассказал. Ну и что? Я заправляю хорошим бизнесом. Поставляю артистов на карнавалы и шоу по всему юго-востоку! Черт возьми, в прошлом году я сделал за вычетом налогов полмиллиона баксов!
– А зачем тайны? Ты не хочешь, чтобы мама и Кэт знали, какого рода «артистов» ты на самом деле продюсируешь?
– Они бы не поняли. Они бы посчитали, что это ниже Эшеров. Но они были бы неправы, Рикси! На уродцев есть спрос! Безрукие, безногие, лилипуты, парни с крокодильей кожей, сиамские близнецы, уродливые дети и животные – люди платят, чтобы посмотреть на них! Кто-то должен извлекать из этого выгоду! И кто-то должен этих уродцев находить! Что не так просто, как ты мог бы подумать.
– Действительно, захватывающая карьера, – сказал Рикс. Ему не трудно было себе представить, как его брат въезжает на какую-нибудь старую пыльную ферму, где в амбаре рвется с цепи уродливый зверь. Или как он торгуется с подпольным специалистом по абортам, у которого в кувшинах с формалином плавают весьма специфические зародыши.
– Ну, и что теперь? Ты собираешься об этом кричать на всех перекрестках?
– Если ты не стыдишься того, что делаешь, я думаю, ты не стал бы возражать.
Бун поставил фонарь на крышу «Тандеберда». Он скрестил руки и посмотрел на Рикса жестким мертвым взглядом.
– Позволь мне разъяснить тебе, Рикси, как обстоят дела. После того, как папа отпишет дело и имение мне, я могу либо дать тебе содержание, либо оставить без всего.
Рикс рассмеялся. Его рука лежала на ручке окна, чтобы поднять его, если Бун попытается до него достать.
– Папа передаст все Кэт! Неужели ты этого еще не понял?
– Конечно! А я останусь на бобах. Женщина не может управлять таким делом! У меня есть идеи, Рикси! Большие идеи относительно «дела» и поместья. – Рикс промолчал, и Бун с напором продолжил: – Во Флориде рядом Тампой есть город, где живут одни уродцы. Во всем городе одни уродцы. Они не впускают туристов. Но что, если я сам построю город между Фокстоном и Эшерлендом и битком набью его уродцами? Люди смогут за плату входить туда и совать нос куда им вздумается! Это будет шоу уродцев, длящееся двадцать четыре часа в сутки и триста шестьдесят пять дней в году! – От возбуждения глаза Буна разгорелись. – Черт возьми, это будет штука вроде Диснейленда с каруселями и тому подобным! И если ты будешь хорошо себя вести, я думаю, ты получишь свой кусок пирога.
Горло Рикса сдавило отвращение. Бун ухмылялся, а его лицо разрумянилось. Когда к Риксу вернулся голос, он едва выдавливал из себя слова.
– Ты что, совсем спятил? Я в жизни ничего отвратительнее не слышал!
Ухмылка сошла с лица Буна. В его взгляде промелькнуло страдание, чего раньше Рикс никогда не видел. Он понял, что Бун поделился с ним мечтой – извращенной, но все равно мечтой. На мгновение Рикс подумал, что Бун в ответ как обычно вспылит, но вместо этого брат гордо выпрямился и сказал:
– Я знал, что ты не поймешь. Ты не понимаешь хорошие идеи, если они тебе неприятны. – Он взял фонарь, подошел к лошади, отвязал поводья от столба и вскочил в седло. – Я разумный человек, – сказал Бун и выжал из себя холодную улыбку. – Я положительно намерен дать тебе и Кэт содержание при условии, что вы будете жить не ближе чем в пятистах милях от Эшерленда.
