– Эдвин будет здесь с минуты на минуту, – заявила Маргарет, возвратившись от телефона. – Вы, конечно, понимаете, миссис Рейнольдс, что я расскажу об этом доктору Фрэнсису.
– Делайте, как вам будет угодно. Вы, как и я, знаете, что мистер Эшер настаивал, чтобы была только одна сестра. И я отрабатываю свое жалованье, миссис Эшер. Если вы так не считаете, я соберу чемодан и уеду сию же минуту.
Лицо Маргарет окаменело, но она ничего не ответила.
Миссис Рейнольдс взглянула на Кэт.
– Он захочет свою трость обратно. С тех пор, как я здесь, он ни секунды не пробыл без нее.
Кэт колебалась.
– Отдай, Кэтрин, – сказала Маргарет.
Кэт, как показалось Риксу, с огромной неохотой передала трость миссис Рейнольдс. Сестра повернулась и, не говоря ни слова, отправилась обратно в Тихую Комнату.
Рикс потер руку, которую все еще покалывало. Подняв голову, он снова поймал взгляд Кэт и понял, что это она была в его комнате. Он даже догадался зачем.
– Я пойду лягу, – сказала она. Ее голос был чуть выше обычного.
– Боже, вот так начало дня! Я пойду вниз и выпью чашечку кофе, чтобы успокоить нервы. Если хотите, можете присоединиться ко мне. – Никто не ответил. Маргарет взяла канделябр и пошла по коридору к лестнице, кинув гневный взгляд на Паддинг, которая стояла, завернувшись в простыню, в дверях спальни Рикса. Когда до Маргарет дошло, что это должно означать, она моментально остановилась как вкопанная. – Боже мой, – сказала она. – Одного моего сына вам недостаточно, не так ли?
Паддинг в ответ распахнула простыню.
– Дерьмо! – пробормотала Маргарет и заспешила к лестнице.
В темноте Рикс тихо сказал:
– У меня есть то, что ты ищешь, Кэт.
Она остановилась в дверях, окаймленная бледно-голубым предрассветным светом, просачивающимся через окна спальни.
– Я знала, что это должно было быть у тебя, – спокойно ответила она.
– Комнату Буна я уже обыскала. Где это?
– Под моей кроватью.
– Отдай это мне, Рикс. Мне это нужно.
– Давно? – спросил он.
– Какое это имеет значение?
– Имеет. Давно?
– Два года. – Эти слова словно молотком ударили по голове Рикса. – Принеси мне это.
– А что, если я не принесу? Что, если я спущу это в туалет, где ему и место?
– Не будь идиотом. Это легко достать вновь.
После того, как в Тихой Комнате Кэт его приступ прошел, Рикс снял с глаз повязку и положил ее обратно на полку за его головой. Его любопытство привлек лежащий там металлический ящик. Он вынес его в спальню и открыл. Внутри были два шприца, игла с обожженным концом, несколько толстых резиновых жгутов, ложка и маленький пакетик с белым порошком.
– Зачем? – спросил он. – Это все, что я хочу знать.
– Входи и закрой дверь, – сказала Кэт. В ее голосе звучала сильная настойчивость. Рикс зашел за ней в спальню и, как она просила, закрыл дверь. Кэт чиркнула спичкой и зажгла несколько свечей. Капельки пота, как крохотные бриллианты, блестели на ее красивом лице, но глаза были темными и глубоко запали, напоминая глазницы черепа.
– Зачем тебе героин? – прошептал Рикс. – Боже правый! Неужели ты пытаешься себя убить?
– Я не наркоманка. – Она задула спичку. – Зачем ты это стащил? Собираешься показать папе? Или уже показал?
– Нет. Не показал и не собирался.
– Конечно. – Она натянуто улыбнулась. – Скажи мне тогда другое. Значит, ты не собирался показывать это папе, не так ли? Ты просто собирался подняться к ему и сказать, что Кэт на игле, не так ли?
Он покачал головой.
– Клянусь тебе, я…
– Не лги, черт подери! – Улыбка исчезла, на ее место пришла кривая злобная усмешка. – Зачем же ты это украл, если не собирался меня шантажировать? Я видела, как ты держал папину трость! Ты тоже знаешь, что значит обладание тростью! Ты хочешь этого так же сильно, как и я!
– Ты ошибаешься, – сказал Рикс, пораженный тем, как мало он знал свою сестру. – Я ничего не хочу, Кэт. Но ради Бога, зачем героин? У тебя есть все, что только можно пожелать! Почему ты пытаешься себя уничтожить?
Она отвернулась от него, подошла к окну и посмотрела на Эшерленд, скрестив на груди руки. Небо было затянуто низкими густыми облаками, сквозь которые пробивался пурпурный и багряный свет. Дул резкий порывистый ветер, и за окном кружились красные листья.
– Не притворяйся, будто ты обеспокоен, – глухо сказала Кэт. – Это тебе не идет.
– Но я очень беспокоюсь! Я думал, ты покончила с наркотиками! После того, что случилось в Японии…
– Это была чепуха. Просто плохое паблисити, так как я дочь Уолена Эшера. Что ты делал в моей Тихой Комнате? Никто, кроме меня, туда не заходит.
– У меня был приступ. Я не обыскивал твою комнату, если ты это имеешь в виду.
– И что теперь? – Она содрогнулась и посмотрела на Рикса. – Ты пойдешь к папе?
– Я сказал – нет. Но тебе нужно помочь, Кэт! Героин – это чертовски серьезная…
Она рассмеялась. Это был шелковистый смех, но он неприятно резанул по нервам Рикса.
– Все правильно. Отправить меня в больницу. В этом весь смысл? Тогда ты и Бун сможете бороться за наследство без путающейся под ногами малышки Кэт. Все тот же старина Рикс, такой же дьявольски предсказуемый. Вы с Буном всегда терпеть не могли друг друга и оба так хотели друг друга убить, что оттолкнули малышку Кэт в сторону. Малышка Кэт была так сильно задвинута, что ушла в укрытие и долго-долго там оставалась.
Кэт улыбалась, а ее щеки и лоб искрились от пота.
– Но, – прошептала она, – малышка Кэт выросла. И теперь моя очередь задвигать. Я всегда хотела заправлять делом, Рикс. Я занялась модой, потому что это было просто и потому что мама поощряла меня в этом. Но я хотела доказать, что могу принять ответственность, и я знаю, что делать с деньгами.
– Никто никогда и не сомневался, что ты умна. И, Бог свидетель, ты сделала больше денег, чем мы с Буном вместе взятые!
– Так почему, – сказала Кэт, напряженно глядя на него, – ты не смог просто меня полюбить?
– Что-о? Я очень тебя люблю! Я не понимаю, почему…
– Я позволила им найти наркотики, тогда, в Токио, – продолжила Кэт. – Когда я позвонила домой, я попросила тебя приехать и помочь мне. Мне не были нужны ни папа, ни Бун, ни адвокаты. Но ты не приехал. Ты даже не позвонил, чтобы узнать, все ли со мной в порядке.
– Я знал, что папа и Бун привезут тебя домой! Кроме того, я не слишком много мог сделать, чтобы помочь тебе!
