Он повел их к строению, где работали заключенные. Двое охранни– ков были для них весьма незначительным препятствием, а сведения о фабрике было можно было получить как от этих охранников, так и от за– ключенных. Но при этом он старался не совершать опрометчивых дейст– вий, каждый шаг делался осторожно, за каждым поворотом могла быть опасность. Около того строения, к которому они направлялись, Майкл услышал шум приближающихся шагов. И показал Чесне и Лазареву лечь, присел на углу аллеи и стал ждать. Одинокий проходящий солдат соби– рался уже было завернуть за угол, но как только Майкл увидел, что по– казались его колени, он вскочил с земли, резко бросился к солдату и двинул прикладом ему в подбородок. От удара солдат подлетел в воздух и упал спиной на мостовую, несколько раз дернулся и успокоился. Они оттащили его в сторону, затем Лазарев вытащил у солдата нож и перере– зал ему горло. Глаза Лазарева довольно сверкнули при виде крови, и он спрятал нож у себя под паркой.
В то же самое мгновение нож использовался и в волчьем городе. Китти с помощью своего кривого ножа отрезала от куска сушеного мяса мелкие кусочки – такого размера, чтобы сразу класть в рот. Начав же– вать один из них, она вдруг услышала где-то в деревне волчий вой.
Он был высоким пронзительным, эхом отозвался в бухте и окончился коротким стаккато лающих звуков. Она взяла фонарь и, держа нож наго– тове, вышла в холодный туман. Не было слышно ни звука, кроме волн, лижущих волнолом. Китти постояла некоторое время, медленно всматрива– ясь в ту сторону, откуда доносился вой. Волк издал другие звуки: се– рию резких тявканий. Китти пошла прочь от дома, двигаясь в сторону бухты. Ее сапоги чавкали по черной тине, в которой скрывались где-то кости ее семьи. Выйдя к бухте, она включила фонарь, и тут нашла тем– но-серую резиновую лодку, привязанную рядом с ее собственной. В ней были три пары весел.
Нож Китти пронзил резину в десятке мест. Лодка забулькала, кор– чась, и затонула. Потом она полубегом двинулась на тяжелых ногах об– ратно к своему дому. Войдя в дверь, она почуяла их колбасно-пивной пот и остановилась перед куда более опасными, чем волки, зверями.
Один из одетых в черное парней-нацистов движением винтовки пока– зал на нее и залопотал какую-то тарабарщину. Как мог человеческий язык издавать такие звуки? – поразилась Китти. Другие два солдата то– же направили на нее винтовки, лица вымазаны маскировочной краской. Эти парни-нацисты знали, что здесь кто-то есть, догадалась она. Они прибыли специально для того, чтобы напасть.
Такой возможности она им не предоставит. Она ухмыльнулась, ее голубые нордические глаза блеснули, и сказала: – Пожалуйте! – подни– мая при этом нож, а затем метнулась вперед.
Майкл, Лазарев и Чесна забрались на крышу цеха. Они прошли по надземному переходу и спустились по лестничной клетке.– Следи, куда направляешь эту штуку! – шепнул Майкл Лазареву, когда ствол оружия Лазарева стал беспорядочно блуждать. Он провел их мимо сваленного в кучу оборудования, и через мгновение они увидели двух солдат, увлек– шихся игрой в карты. Заключенные изготавливали ящики, пилили, колоти– ли молотками, гордые за свое плотницкое умение даже под присмотром нацистов.
– Подождите! – сказал Майкл Чесне и Лазареву, а затем пополз по– ближе к охранникам. Один из заключенных уронил гвоздь, опустился, чтобы достать его, и увидел человека, ползшего по полу на животе. За– ключенный издал тихий изумленный вздох, и от этого еще один посмотрел в сторону Майкла.
– Четыре туза! – радостно закричал выигравший охранник, раскла– дывая карты на столе.– Ну, побейте-ка меня!
– Сам напросился,– сказал Майкл, поднимаясь позади него и ударяя по голове прикладом своего «Шмайсера». Охранник застонал и повалился, рассыпая карты. Второй потянулся к винтовке, но неподвижно застыл, когда дуло «Шмайсера» коснулось его шеи.– На пол,– сказал Майкл. Стань на колени, руки за голову.
Солдат подчинился. Весьма поспешно.
Подошли Чесна и Лазарев; Лазарев ткнул лежавшего без сознания человека носком сапога в ребра. Когда тот тихо простонал, он пнул его так, чтобы он опять потерял сознание.
– Не убивайте меня! – молил человек на коленях.– Пожалуйста! Я же ничего никому не делал!
– Сиди тихо, иначе мы быстро сделаем тебя безголовым! – сказал Лазарев, прикладывая лезвие ножа к дрожащему кадыку человека.
– Если ему перерезать горло, то он не сможет отвечать на вопро– сы,– сказала русскому Чесна. Она приставила ко лбу солдата дуло свое– го автомата и щелкнула затвором. Глаза солдата округлились от ужаса.
– Я думаю, теперь он весь внимание.– Майкл оглядел заключенных, которые перестали работать и стояли в шоке от удивления и замешатель– ства.– Для чего предназначены эти ящики? – спросил он охранника.
– Не знаю.
– Лжешь, подонок! – Лазарев слегка надавил на нож, человек взвизгнул, струйка теплой крови потекла по его шее.
– Бомбы! Стофунтовые бомбы! Вот все, что я знаю.
– Их двадцать четыре? По бомбе в каждом ящике?
– Да! Да! Пожалуйста, не убивайте меня!
– Они должны быть упакованы для перевозки в том «Мессершмите», который стоит на поле?
Человек кивнул, воротник его формы краснел.
– Для перевозки, куда? – настаивал Майкл.
– Не знаю.– Еще нажим на лезвие. Человек захрипел.– Клянусь, я действительно не знаю.
Майкл ему поверил.
– Чем заряжены бомбы?
– Мощной взрывчаткой. Что еще может быть внутри бомбы?
– Нечего острить,– предупредила Чесна, голос у нее был четкий и деловой.– Только отвечай на вопросы.
– Этот дурак и сам не знает. Он всего лишь охранник.
Они посмотрели на говорившего. Это был тот самый тщедушный на вид заключенный с седыми волосами и в очках с проволочной оправой. Он подошел на несколько шагов ближе и заговорил на немецком языке с сильным венгерским акцентом.– Там будет некий вполне определенный газ вида. Вот что будет внутри бомб. Я здесь уже больше шести месяцев, и я видел, что он может делать.
– Я тоже видел,– сказал Майкл.– Он сжигает плоть.
Мужчина слабо улыбнулся, в его улыбке была горечь.– Сжигает плоть,– повторил он.– О, он делает гораздо больше, чем просто сжигает плоть, мой друг. Он заставляет плоть пожирать саму себя, как рак. Я это знаю. Мне пришлось сжечь несколько тел. В том числе тело моей же– ны.– Он моргнул, глаза его стали влажными.– Но она сейчас в более хо– рошем месте, чем это. Для меня каждый день, проведенный здесь – пыт– ка.– Он поглядел на молоток, который держал в руке, затем бросил его на бетонный пол и вытер руку о штанину.
– Где эти бомбы хранятся? – спросил его Майкл.
– Этого я не знаю. Где-то в глубине фабрики. Рядом с большой трубой есть белое строение. Другие говорят, что именно там получают газ.
– Другие? – спросила Чесна.– Сколько всего здесь заключенных?
